Дело о союзе партии и мафии

$2,5 млрд составлял наркотрафик, который контролировали боссы сицилийской мафии в начале 1960-х годов. Грандиозный преступный бизнес наладил человек по имени Анжело Ла Барбера. Этот мафиози прошел путь от мелкого уличного воришки до криминального короля Палермо, оставляя за собой горы трупов. Ла Барбера участвовал в распиле бюджетных средств, отпущенных на реконструкцию сицилийской столицы, дружил с Джиной Лоллобриджидой и взрывал своих конкурентов в заминированных "Альфа-Ромео". Но за все это ему пришлось однажды заплатить.

КИРИЛЛ НОВИКОВ

Босоногое детство

О детстве Анжело Ла Барберы известно совсем немного кроме то, что оно было голодным и трудным. Будущий босс сицилийской мафии появился на свет 3 июля 1924 года в Портанна-Манделло — одном из самых бедных районов Палермо. Его отец Луиджи Барбера торговал дровами и едва сводил концы с концами. Луиджи Ла Барбера имел кое-какое криминальное прошлое и даже сидел в тюрьме, но к мафии никакого отношения не имел. В те времена рядовой уличный уголовник имел мало шансов проникнуть в ряды "людей чести", а если ему это вдруг удавалось, то рассчитывать на карьеру в теневых структурах уже не приходилось. Мафия была семейным делом — мафиози надо было родиться.

Правда, в 1920-е годы многим казалось, что мафия доживает последние дни. Режим Муссолини взялся наводить порядок на Сицилии, и в 1926 году на острове начались масштабные облавы, больше похожие на боевые действия. Многие мафиози и их сообщники были арестованы. Власть на острове сосредоточилась в руках фашистского префекта Чезаре Мори, который поклялся искоренить организованную преступность и действительно добился значительных успехов в этой борьбе. Поэтому, когда юные братья Ла Барбера стали на преступный путь, мафиозная карьера вряд ли казалась им привлекательной. Подростки начали воровать, причем, судя по всему, к воровскому делу их приучил отец. По крайней мере, в начале 1943 года глава семейства Луиджи и его старший сын Сальваторе попались на краже и им грозила тюрьма. Анжело к тому моменту уже успел получить условный срок за драку. Вероятно, вся семья вскоре оказалась бы за решеткой, если бы мафии не понадобилось уничтожить некоторые документы, лежавшие в судебном архиве.

12 мая в Палермо начался бунт, инспирированный мафиози. Пока обитатели трущоб, уставшие от тягот войны, требовали хлеба, "люди чести" громили здание суда и жгли папки с документами. Дело мелких воришек Ла Барбера сгорело вместе с делами боссов мафии, и перспектива тюремной отсидки отодвинулась на неопределенный срок. Между тем дни итальянского фашизма уже были сочтены.

9 июля 1943 года англо-американские войска высадились на Сицилии и вскоре заняли весь остров. Для сицилийцев наступила новая эпоха свободы и демократии, хотя хлеба от этого не прибавилось. В условиях острого дефицита расцвели спекуляция, воровство и бандитизм. Оккупационное правительство плохо разбиралось в местных условиях и ограничивалось в основном поддержанием порядка на улицах. Возникший вакуум власти начала заполнять мафия, причем делала это весьма успешно.

Союзники сами искали влиятельных людей, не связанных с фашизмом, на которых можно было бы опереться в управлении островом. За советом они обычно обращались к представителям церкви, а священники часто происходили из старых мафиозных семей. Так, у дона Каллоджеро Виццини, возглавлявшего мафию города Виллальбы, были два брата-священника, дядя-архиепископ и дядя-протопресвитер. Прислушавшись к советам клира, союзники назначили "дядюшку Кало" мэром Виллальбы. Мафия не осталась в долгу. Мафиози помогали оккупационным властям очищать город от мелких преступников и нередко сами казнили распоясавшихся бандитов. Вскоре мафиози снова стали настоящими хозяевами Сицилии, и братья Ла Барбера почувствовали это на своей шкуре.

В 1945 году 23-летний Сальваторе влюбился в девушку из мафиозной семьи. Братья девушки объяснили мелкому воришке, что таким, как он, не стоит даже мечтать о том, чтобы породниться с их фамилией. Сальваторе не хотел сдаваться и вскоре был ранен из обреза. Едва успев оправиться от ран, он попал в тюрьму, где провел три года. Оставшись без поддержки старшего брата, Анжело начал искать тех, на кого можно было бы опереться. Он мечтал стать одним из "людей чести", и вскоре такая возможность ему представилась. В 1947 году Анжело было предъявлено обвинение в вооруженном ограблении, но суда удалось избежать. В то время молодым человеком заинтересовался дон Бартоло Порчелли — босс мафии, контролировавший трущобы Палермо. Скорее всего, именно Порчелли избавил младшего Ла Барберу от неминуемой отсидки.

Вскоре Анжело работал на дона. Дон Порчелли был настолько доволен своим новым подручным, что даже отправил его на месяц в Америку — постажироваться у бруклинских мафиози. В США Анжело увидел совершенно новый мир, не похожий на нищую и провинциальную Сицилию. Ла Барбера вернулся в Палермо, переполненный впечатлениями, амбициями и планами, и вскоре дон Порчелли сделал его своим доверенным лицом. Когда же Сальваторе вернулся из тюрьмы, брат приблизил его к себе. С тех пор братья Ла Барбера выступали единым фронтом, но мозговым центром всегда был Анжело.

До Второй мировой войны сицилийская мафия была по преимуществу сельским явлением. Большинство сицилийцев находились в кабале у крупных помещиков, владевших огромными латифундиями, и мафия помогала синьорам держать крестьян в повиновении. Мафиози терроризировали население, уничтожая домашний скот, поджигая амбары и т. п. Была, разумеется, и городская мафия, которая контролировала рынки, порты, а также брала дань с торговцев и контрабандистов, но основной доход приносили рощи с лимонами и апельсинами. В начале 1950-х ситуация стала стремительно меняться. В Палермо назревал строительный бум. Центр города сильно пострадал от бомбардировок и нуждался в реконструкции, к тому же тысячи крестьян потянулись в столицу острова в поисках работы и должны были где-то жить. Правительство Италии было готово оказать финансовую помощь, и в мафии не сомневались, в чьи руки попадут бюджетные средства.

Дон Порчелли не собирался сидеть сложа руки. Хозяин трущоб решил поучаствовать в надвигавшемся строительном буме и вошел в союз с другим боссом мафии — Эугенио Риккиарди, который владел строительным бизнесом. Вместе они собирались перестроить центр сицилийской столицы. Вскоре Порчелли и Риккиарди занялись грузоперевозками, открыв транспортную компанию. Масштабная перестройка Палермо должна была вот-вот начаться, и компаньонам был нужен контроль над подвозом строительных материалов. Ла Барбера пока что пребывал в тени своего хозяина, но вовсе не собирался вечно оставаться на вторых ролях. В 1952 году он решил действовать.

20 декабря 1952 года автомобиль, в котором находился Эугенио Риккиарди, врезался в дерево. В груди авторитетного предпринимателя обнаружили пулю, причем стрелявший явно находился в машине рядом со своей жертвой. Каким образом убийца покинул автомобиль до столкновения, осталось загадкой, зато имя главного подозреваемого было установлено в тот же день. Ночной сторож по фамилии Марчианте рассказал, что Риккиарди подвез его за несколько минут до своей смерти. Рядом с Риккиарди находился Анжело Ла Барбера. Полиция задержала подозреваемого, но вскоре отпустила, поскольку сторож благоразумно изменил свои показания, сказав, что обознался. С этого момента бизнес покойного Риккиарди перешел под контроль дона Порчелли, а Ла Барбера стал его полноправным партнером.

Позиции Ла Барберы стали еще прочнее в 1955 году, когда главой мафии центрального Палермо сделался Антонио Марсилья. Порчелли протолкнул своего ставленника на должность заместителя Марсильи, и вскоре Анжело Ла Барбера сделался истинным хозяином центра сицилийской столицы. Между тем строительный бум набирал обороты.

Партия коррупционеров и мафиози

Планы мафии по переустройству Палермо остались бы неосуществленными, если бы правительство Италии не выделяло бюджетных средств, которые можно было распилить. В середине 1950-х у власти оказались политические силы, готовые не только слать деньги на Сицилию, но и смотреть сквозь пальцы на то, как они будут расходоваться.

С 1948 года большинство в итальянском парламенте принадлежало Христианско-демократической партии (ХДП). У христианских демократов была долгая история дружбы с мафиози. В годы англо-американской оккупации на Сицилии возникло движение сепаратистов, которые планировали отделиться от Италии и создать независимое государство под патронажем США. Мафия сначала поддержала идеи сепаратистов, но потом внезапно поменяла фронт и помогла их разгромить. Вероятнее всего, боссы мафии решили, что у них нет никакой нужды отгораживаться от Рима, если есть возможность с ним договориться. Наиболее договороспособными оказались представители ХДП, не брезговавшие дружбой с "людьми чести". Используя свои обычные методы запугивания, подкупа и подлога, мафия обеспечила ХДП голоса сицилийцев. С тех пор многие политики из этой партии прибегали к услугам мафиози.

В 1954 году лидером ХДП стал профессор Аминторе Фанфани, желавший превратить партию в самую могущественную политическую силу Италии. Фанфани начал раздавать партийные посты молодым и энергичным людям, лишенным каких-либо моральных устоев. Владея большинством министерских портфелей, лидеры ХДП могли оказать своим местным организациям любую помощь, но взамен желали получать голоса избирателей. Профессор требовал от своих выдвиженцев только одного — выстраивать партийные организации на местах таким образом, чтобы принять в партию как можно больше новых членов. Чем больше членов было в местной организации, тем больше мест она получала на партийных съездах и конференциях, а значит, могла оказывать большее влияние на все партийные дела. Вскоре самой влиятельной местной организацией ХДП стало ее сицилийское отделение.

Фанфани назначил секретарем парторганизации ХДП в Палермо 28-летнего Джованни Джойю, который вскоре наладил тесные контакты с мафией. Джойя обеспечил партии небывалый приток новых членов. При нем в ХДП принимали всех без разбора. Бывало, что в партийные ряды записывали фамилии из телефонных справочников и даже покойников. Живые тоже смирились со своей партийной участью, поскольку мафия была на стороне христианских демократов.

Вскоре Джойя стал закулисным "вице-королем" Сицилии. Он провел в городской совет Палермо своих людей, включая Вито Чианчимино и Салво Лиму. Именно эти двое отвечали за план реконструкции Палермо. Они же давали разрешения на строительство и имели возможность отступать от утвержденного проекта. Чианчимино был готов на все ради взяток, а Лима происходил из старой мафиозной семьи, связанной с центральным районом Палермо, где с 1955 года заправлял Ла Барбера.

Лима полностью изменил систему принятия решений по вопросам строительства. Если раньше разрешения выдавались после долгих бюрократических мытарств по разным городским ведомствам, то теперь все решал только он. Разрешения теперь получали только люди Ла Барберы. За следующие пять лет Лима выписал более 4 тыс. лицензий на строительство, причем более половины были выданы троим полунищим старикам, не имевшим никакого отношения к строительному бизнесу. В городе внезапно появились строительные магнаты, о которых раньше никто не слышал. Одним из крупнейших девелоперов стал Франческо Вассало, который прежде на тележке развозил песок и камень по строительным площадкам дона Порчелли. Настоящими хозяевами строительной империи Вассало были, разумеется, братья Ла Барбера.

Строительный бум развивался стремительно. Если в 1955 году в Палермо было возведено 10,7 тыс. зданий, то в 1957-м — уже 17,2 тыс. Утвержденный план реконструкции нарушался на каждом шагу. Строить школы, больницы, парки, почтовые отделения и т. п. было не так выгодно, как возводить жилые дома с квартирами для сдачи внаем, поэтому Лима и Чианчимино штамповали разрешения на возведение все новых многоквартирных блоков, игнорируя мнение архитекторов. Зеленый пояс города был безжалостно уничтожен. Бывало, что парки и рощи просто исчезали за одну ночь, чтобы на их месте возникла новая строительная площадка. Земельные спекулянты процветали. Квадратный метр земли, пригодной для строительства, покупался за 60 лир, а через две недели продавался за 30 тыс. лир (около $300).

Старинные виллы, создававшие неповторимый архитектурный облик города, шли под снос. Так, 28 октября 1959 года власти Палермо разрешили снести виллу Дельелла, считавшуюся шедевром эпохи модерна. Работы по сносу здания начались в тот же день. Если бы с решением промедлили еще месяц, вилле исполнилось бы 50 лет, и по закону ее нельзя было бы сносить, но отцы города решили не доводить до такого исхода. На месте уникальной виллы соорудили автостоянку. Тем временем исторический центр города, на восстановление которого правительство выделило миллиарды лир, постепенно разрушался, поскольку деньги были просто разворованы. Неудивительно, что реконструкция сицилийской столицы вошла в историю как "разорение Палермо". Деньги в карманы разорителей лились рекой. Неизвестно, сколько именно тогда заработали братья Ла Барбера, как неизвестно, сколько потерял бюджет Италии. Зато хорошо известно, сколько денег Анжело Ла Барбера мог в любой момент получить в банке через своего подставного компаньона Вассало. Банк Cassa di Risparmio выдавал ему по 700 млн лир ($7 млн), не требуя никакого обеспечения.

В 1958 году за большие заслуги перед мафией Ла Барбера сделал Лиму мэром Палермо, и разорение города пошло с новой силой.

Дольче вита

Ла Барбера считался представителем "новой мафии". Дело было даже не в том, что он поднялся из самых низов общества и в одночасье обрел власть и невероятное богатство. Новые мафиози стремились во всем подражать коллегам из американской коза ностра, перенимая их стиль поведения и методы. Ла Барбера был прилежным учеником американцев. В отличие от старых мафиози, которые вели подчеркнуто скромный и непритязательный образ жизни, Ла Барбера жил на широкую ногу и открыто швырял деньгами. Он очень гордился своим огромным особняком в центре Палермо, который был обставлен самой шикарной мебелью и украшен множеством самых дорогих зеркал. Особую страсть он испытывал к роскошным автомобилям, и в его гараже всегда можно было найти самые последние достижения мирового автопрома. Даже внешне он отличался от классических сицилийских боссов. Если старые мафиози чаще всего походили на грузных и неповоротливых деревенских старост, то Ла Барбера старался выглядеть как одетый с иголочки персонаж американского гангстерского фильма.

Криминальный хозяин Палермо любил бывать в центре моды — в Милане, а также в Риме, где держал квартиру для своей любовницы. Позднее в разговорах с журналисткой Гайей Сервадио он много рассуждал о красоте фешенебельных районов итальянской столицы, но с пренебрежением отзывался об архитектурных шедеврах Рима — о площади Навона или Колизее. Для него все это было лишь старой рухлядью, подлежащей сносу. Ла Барбера с восторгом вспоминал о своих связях в мире римской богемы: "Я знал Джину Лоллобриджиду. Я знал их всех!"

Методы Ла Барберы тоже напоминали скорее подвиги Аля Капоне, чем традиции "людей чести". Когда кто-то пытался перейти ему дорогу, он убивал, причем делал это громко и демонстративно. Однажды ему посмели бросить вызов мафиози из двух небольших, но уважаемых семей — Винченцо Манискалько и Джулио Писчотта. Эти двое связались с застройщиком по фамилии Монкада, который действовал на территории Ла Барберы. Они потребовали от Монкады отдать участок земли, на котором решили построить магазин. Бизнесмен сразу же связался со своей "крышей", и братья Ла Барбера предложили Манискалько и Писчотте отступиться. Однако те, будучи уверенными в поддержке старых мафиози, отказались. Манискалько предложил обсудить спор на совете глав мафиозных семей, но Анжело Ла Барбера и слушать не желал о переговорах. Люди Ла Барберы напали на Манискалько в самом центре Палермо и всадили в него несколько пуль. Мафиози выжил, но это было только начало.

Вскоре был застрелен друг Манискалько, причем шальной пулей была убита маленькая девочка. Затем Манискалько бесследно исчез, а вслед за ним исчезли Писчотта и его телохранитель. По данным полиции, Писчотту и его боевика живьем бросили в печь для обжига извести. Всего люди Ла Барберы убили восемь человек из кланов Писчотты и Манискалько, закатав трупы в бетон строящихся зданий.

Между тем сицилийской мафии становилось тесно на Сицилии, а капиталы, заработанные на строительном буме, ждали нового применения. В 1958 году в Италию прилетел Джузеппе Боннано по прозвищу Джо Банан. Этот человек возглавлял одну из самых влиятельных семей нью-йоркской мафии, и он привез предложение, от которого сицилийцы не могли отказаться.

Боннано встречали с большой помпой. В аэропорту Рима итальянские власти расстелили для него красную ковровую дорожку, а в Палермо местные доны обращались с ним как с королем. Джо Банан предложил сицилийцам начать поставки наркотиков на территорию США. Раньше главным перевалочным пунктом для американских наркоторговцев служила Куба, но в 1958 году режим Батисты уже дышал на ладан, готовый рухнуть под ударами революционеров Фиделя Кастро, и американской мафии были нужны новые партнеры. Сицилийцы согласились сотрудничать и заодно решили учредить комиссию мафии, которая разрешала бы все спорные вопросы между мафиози. Отныне только эта комиссия имела право принять решение о том, кому из мафиози следует умереть. Братья Ла Барбера, разумеется, вошли в состав этого органа.

Анжело Ла Барбера активно включился в наркоторговлю. Он много разъезжал по всему миру, налаживая связи с местными бандитами и наслаждаясь жизнью в лучших отелях планеты.

Позднее он с упоением вспоминал о своих наркотических путешествиях: "Мексика прекрасна. Это просто фантастика! Акапулько — это мечта... Ах, что за жизнь была тогда!"

Благодаря его стараниям Сицилия быстро превращалась в "авианосец наркоторговцев", как выражались в ФБР. Вскоре обороты наркоторговли коза ностра достигли $350 млн в год ($2,5 млрд по нынешним ценам).

Тогда Ла Барбера еще и подумать не мог, что наркотики, ставшие для него новым источником невиданного обогащения, и комиссия, давшая ему новые рычаги власти, приведут его к скорому падению.

Анжело и "Джульетта"

В 1962 году на Сицилии началась война.

Поначалу все складывалось для мафиози как нельзя лучше. Братья Ла Барбера вошли в союз с кланом Греко, доном Чезаре Манцелла, который считался главой палермской мафии, и еще с несколькими влиятельными семьями, чтобы наладить поставку героина из Египта в США. Товар был благополучно доставлен на Сицилию и отправлен в Америку на борту лайнера "Сатурния". За доставку груза отвечал мафиози Кальчедонио Ди Пиза, а провозил контрабанду простой стюард. Героин благополучно достиг Нью-Йорка, но далеко не весь. Наркотиков оказалось меньше, чем ожидали американские бандиты, и на Сицилию вернулось меньше денег, чем ожидали палермские доны.

Началось расследование. Мафиози взялись пытать несчастного стюарда, но тот ничего не знал. Тогда подозрения пали на Ди Пизу. Его вызвали в комиссию и потребовали ответа. Братья Ла Барбера были уверены в его виновности, поскольку в противном случае подозрения могли пасть на них самих. Ди Пиза проявил чудеса адвокатского искусства, и все обвинения с него были сняты. Теперь комиссия ждала объяснений от Анжело и Сальваторе, но тем было нечего сказать. Братья Ла Барбера предполагали, что за исчезновением героина мог стоять дон Манцелла. У того действительно был мотив доля того, чтобы подставить братьев, поскольку, будучи номинальным главой палермских семей, он был лишен настоящей власти, которой всецело обладал Анжело Ла Барбера. Но против дона Манцеллы у братьев ничего не было, а обвинять его голословно значило бы пойти против всей сицилийской мафии. В результате Ла Барбера не осталось ничего другого, кроме как продолжать обвинять в случившемся Ди Пизу.

Не согласившись с решением комиссии, Анжело Ла Барбера фактически поставил себя вне мафиозного закона, но ему и этого было мало. Он взялся вершить суд от своего имени. 26 декабря 1962 года в самом центре Палермо к Ди Пизе подошли трое неизвестных и расстреляли его из обрезов и револьверов. Это было объявлением войны комиссии и всей сицилийской мафии. Комиссия собралась на экстренное заседание, на которое братьев Ла Барбера не пригласили. Анжело и Сальваторе были исключены из состава комиссии и приговорены к смерти.

Коалицию против братьев возглавили вожди старого мафиозного клана Греко — Сальваторе Греко по прозвищу Птенчик и Сальваторе Греко по прозвищу Инженер. Узнав об этом, братья предпочли исчезнуть из Палермо, но лишь одному из них удалось уйти от преследования. Машину Сальваторе Ла Барберы нашли сгоревшей, а самого его больше никто никогда не видел.

Анжело Ла Барбера сумел добраться до Милана и там собрал пресс-конференцию, на которой сообщил, что жив и здоров. Он был готов мстить за брата, как подобает сицилийцу, но удача, похоже, окончательно отвернулась от него. 12 февраля 1963 года "Альфа-Ромео Джульетта", начиненная тротилом, взлетела на воздух рядом с особняком Греко Инженера. Ущерб получился значительным, но мафиози не пострадал. Теперь Греко нанесли ответный удар. 19 апреля несколько головорезов подъехали к рыбному магазину "Империо" на "Фиате" со снятой крышей. Бандиты изрешетили магазин пулями и унеслись прочь. Два человека погибли, но Ла Барбера, который, по слухам, скрывался в этом магазине, остался жив. Через три дня люди Ла Барберы застрелили престарелого дона Д'Аккарди, который пытался примирить враждующие стороны. Сам Ла Барбера считал, что старик Д'Аккарди навел людей Греко на его логово в рыбном магазине и поэтому заслуживал смерти.

Дальше — больше. Люди Греко застрелили рядового боевика, участвовавшего в убийстве Ди Пизы. Через пару дней взлетела на воздух еще одна "Джульетта". На сей раз погиб дон Манцелла, который, как считал Ла Барбера, подставил его в истории с героином. Другая "Джульетта" унесла жизнь босса Чинизи, входившего в коалицию Греко. Теперь убийства следовали одно за другим, и люди из осторожности старались не высовываться на улицу, если там была припаркована "Джульетта".

24 мая миланская газета Corriere Della Sera вышла с заголовком "Перестрелка прошлой ночью: человек изрешечен пулями". В статье говорилось: "Двое мужчин вышли из синей машины и совершили несколько выстрелов в человека, находившегося за рулем другой машины. Раненый в критическом состоянии доставлен в госпиталь. Пострадавшим оказался Анжело Ла Барбера, ранее сбежавший из Палермо, где его имя связывают с мафией". По иронии судьбы нападение произошло возле завода, выпускавшего "Альфа-Ромео".

Хирурги извлекли из тела мафиози шесть пуль плюс еще одну, которая засела у него в голове после какой-то давней перестрелки. Между тем война продолжалась. К тому времени мафиозные доны уже с трудом понимали, кто кого предал и кто кого взорвал, поэтому сложно сказать, кто именно устроил чудовищный теракт 30 июня 1963 года. Неизвестный сообщил в полицию о подозрительной "Джульетте", припаркованной у дороги. Прибывшие саперы разрядили две бомбы, но, как только они открыли багажник, произошел страшный взрыв, убивший семерых полицейских и солдат. После этого власти потеряли терпение и перешли к массовым облавам.

Под давлением сил правопорядка мафиозная война постепенно сошла на нет. Полиция и прокуратура всерьез взялись за мафиози, и в 1968 году многие участники войны 1963-го предстали перед судом. На скамье подсудимых встретились вчерашние враги — Анжело Ла Барбера и Птенчик Греко. Всего же на процессе было 114 обвиняемых. Тут-то и стало окончательно ясно, кто выиграл в войне, а кто проиграл. Греко получил четыре года тюрьмы, но после апелляции был оправдан, а вот Ла Барбера получил 22 года. Вчерашнему королю Палермо припомнили убийство Писчотты и его телохранителя, заживо сожженных в печи.

И все же Ла Барбера не сразу отправился в тюрьму. Он подал апелляцию, и, пока его прошение рассматривалось высшими судебными инстанциями, пребывал в ссылке на крохотном острове Линоза к югу от Сицилии. Здесь отставной мафиози пытался вести себя как Наполеон на острове Святой Елены. Однажды, например, он изъявил желание пообщаться с представителями комиссии по борьбе с мафией. Когда к нему на вертолете прилетели два чиновника, он гордо приказал им удалиться. Бандита возмутило, что к нему прислали каких-то мелких сошек, когда он ожидал увидеть сенаторов или хотя бы депутатов парламента. Здесь, на Линозе, Ла Барбера вел беседы с журналисткой Гайей Сервадио, предаваясь ностальгии по старым временам, по прекрасным диванам, стоявшим в его особняке, и по красотам Акапулько.

В 1975 году последняя апелляция Ла Барберы была отклонена, и ему пришлось отправиться в тюрьму города Перуджи. Через пару месяцев тюремным мучениям настал конец. Сначала от Ла Барберы отсадили всех членов его мафиозной семьи, а потом настал его черед платить по старым счетам. Трое заключенных набросились на него и закололи ножами. Так ушел из жизни возмутитель спокойствия сицилийской мафии, посмевший бросить вызов ее старым традициям и авторитетам. Сицилия снова превратилась в сонное царство, каковым и оставалась до второй мафиозной войны, грянувшей в начале 1980-х годов. Но это уже другая история.