Историями о своей работе на выборах с "Властью" поделились наблюдатель и журналист. Обоих выдворили с московских участков.
Алексей Горбачев, наблюдатель от "Яблока" на участке N1961:
Претензий к самому ходу голосования у меня практически не возникло. Вот только несколько смутила активность зампреда участкового избиркома (УИК), учительницы математики, которая регулярно зажимала в уголке наблюдателей и предлагала им "выпить винца". Мой отказ она истолковала по-своему, добавив: "У нас и покрепче есть". В одном из классов (участок находился в школе) действительно были подготовлены угощения: на столе стояла бутылка вина, а в пакете рядом — бутылка водки. Причина усердия математички выяснилась позже, в случайно услышанном мною разговоре члены УИК признавались: "Коммуниста мы заговорим, а наблюдатель от "Яблока" очень мешает".
Когда ровно в 20:00 члены УИК вместо того, чтобы начать подсчет голосов, отправились "попить чайку", препятствовать им в этом мы по доброте душевной не стали. Но когда они все-таки вернулись и приступили к подсчету, сразу обнаружилась серьезная недостача. Всего нашей УИК было выделено 1600 бюллетеней, явка, скрупулезно подсчитывавшаяся тремя оппозиционными наблюдателями, составила никак не более 850 человек, однако неиспользованными остались лишь чуть более 400 бюллетеней.
После того как юристы "Яблока" посоветовали мне писать жалобы на имя председателя УИК и в прокуратуру, несколько десятков пустых бюллетеней неожиданно нашлись и были вынесены на всеобщее обозрение из учительской подсобки. Но вместо того чтобы продолжить подсчет, члены УИК занялись решением более насущной для них задачи — удалением меня с участка. Споры об этом длились почти три часа, и все это время подсчет не производился. Особенно усердствовала та самая математичка, вдруг припомнившая множество нарушений с моей стороны (отказ "выпить винца" в их число не вошел).
В итоге постановили удалить меня за воспрепятствование "нормальной" работе УИК. После этого примерно половина членов комиссии вдруг сменила гнев на милость, предложив мне попить чаю с пирогами, успокоиться и прийти к консенсусу: я отзываю жалобу на недостачу бюллетеней, а они снимают свои подписи в протоколе о моем удалении. Но на участке уже материализовались полицейские, потребовавшие от меня покинуть помещение. Пришлось последовать совету одного члена УИК, который "по дружбе" рекомендовал не сопротивляться, чтобы не провести ночь в отделении.
Ну а недостающие бюллетени или по крайней мере некоторая их часть в конце концов отыскались. Как рассказал мне один из оставшихся на участке наблюдателей, около трех часов утра, когда урны наконец вскрыли, в них обнаружилась аккуратная пачка примерно из 100 бюллетеней — с галочками за "Единую Россию". Но даже после этого результат партии власти на моем участке составил лишь около 40% голосов, что заметно ниже тех 46,6%, которые насчитали ей по Москве в целом.
Спецкорреспондент журнала "Секрет фирмы" Ксения Леонова:
Впервые с Оскаром Дисановичем Челенковым, главой Крылатской ТИК, мы встретились в полдень. Меня только что удалили с участка N2458 за видеосъемку. Я покинула зал для голосования со свитой полицейских и гордым "Еще встретимся!", добралась до ТИК, настрочила жалобу. Когда меня вызвали, рассказала все как было. И тут сидевший напротив Челенков выудил чуть ли не из рукава две жалобы от избирателей: в одной я агитировала (копию не дали, так что за кого — не знаю), во второй мешала кому-то голосовать. Четыре члена ТИК проголосовали за разрешение мне работать на участке, оставшиеся пятеро были единороссами. Так что я вышла из зала, чуть не плача от злобы и бессилия. Вышедший следом Челенков издевательски улыбнулся: "Хотите остаться на подсчет голосов? Нас ждет долгая и интересная ночь". Журналистская корочка давала мне право поехать на любой другой участок, так что я села на 2452-м: там уже был вброс, о чем мне рассказал "яблочник" Илья Мищенко, но ТИК с подачи Челенкова не сочла это правонарушением, так что комиссия продолжала работать в прежнем составе. Без десяти восемь к нам приехал бритоголовый человек и заявил, что все три наблюдателя на нашем участке — и справедливороссы, и "яблочник" — агитировали его. Меньше чем через минуту был составлен протокол, и комиссия всех удалила. Началась словесная перепалка, а я отошла к урне, предчувствуя неладное. И тут одновременно произошли два события. Ко мне подошла заместитель председателя со словами, что я мешаю голосовать. А единственная избирательница — бабушка в зеленой шапочке — стала запихивать в корзину стопку бюллетеней, такую толстую, что пришлось уминать кулаком. Я кинулась к ней, а председатель кинулась зачитывать протокол теперь уже о моем удалении по справедливой причине — мол, я мешаю им работать. Полицейские стали выпихивать меня, а бабушка под шумок сбежала. Тут я уже смеялась — тоже от бессилия. Когда добралась до ТИК, обнаружила, что еще с одного участка — 2451-го — меня удалили вообще заочно. Об этом мне рассказали толпившиеся в коридоре ТИК наблюдатели, их там было 28 человек вместе с членами комиссий — большинство удалили за час до конца голосования за агитацию. Следующие 12 часов я провела в ТИК. Был цирк: прямо на моих глазах доносилась информация в пять протоколов, пересчитывались открепительные. Челенков смотрел на все происходящее с усмешкой. Из десяти рассмотренных в тот день жалоб ни одна не была удовлетворена. Мою жалобу на вброс и вовсе не стали рассматривать. Усилиями Челенкова единороссы набрали в Крылатском 49%. Уже потом я пыталась понять, кто же он такой — гэбэшник, людоед, единоросс. Оказалось — юрист. Я, конечно, дойду до суда, только, кажется мне, толку в этом будет мало. А на ближайший митинг я пойду без громких слов, а с тихим лозунгом — за перевыборы в Крылатском.