Бунт как признак взросления

Я недавно был на одном крупном семинаре, специально посвященном "революции" как явлению, и в очередной раз убедился, что никакой консилиум ученых не способен привести все революции к общему знаменателю. Однако пусть даже вычленить "универсальный революционный сценарий" невозможно, некоторые закономерности в том, как возникают и развиваются протестные движения, все-таки есть.

Константой предреволюционного настроения граждан является чувство унижения, оскорбленного достоинства. То, что у вас называется "позор". Это могучее ощущение, как правило, вызревает и укрепляется в людях годами. В конце концов оказывается достаточно одного яркого события или совпадения нескольких малозначительных происшествий, чтобы тысячи вышли на площадь со словами: "Я требую человеческого отношения и на меньшее не согласен".

Второй характерный признак надвигающейся турбулентности — усиление общественной солидарности, кристаллизация понятия "мы" в значении "народ". В результате происходящее в стране начинает восприниматься людьми именно через такую призму: "Власти унижают наше достоинство и пренебрегают чаяниями народа". Понятно, что такой взгляд на вещи, становясь массовым, порождает запрос на обновление общественных отношений, весьма могущественный импульс, направленный против сложившейся системы. Люди начинают чувствовать, что они не только имеют право, но просто-таки обязаны противостоять политике властей, чтобы "защитить народ".

Лично мне кажется, что эта эмоция и производная от нее риторика вполне может быть рассмотрена с религиозных позиций. Население планеты становится все более светским, а демократические нормы — все более общепризнанными, поэтому в трудные времена понятие "народ" начинать занимать центральное место в системе ценностей. То самое место, которому в теологии соответствует Бог. Бог не дан нам в ощущениях, однако именно он является критерием оценки и источником всего сущего. Именно то, что всякий создан по его образу и подобию, наделяет каждого человека достоинством и силой. Массовая политизация граждан приводит к аналогичному эффекту в отношении слова "народ" — именно он становится мерилом. Вполне логично, что манифестанты, например из движения "Оккупируй Уолл-стрит", скандируют: "Чьи это улицы? Наши!", а также: "Нет политики без народа!"

Другое дело, что не во всякий исторический момент граждане равно склонны к сакрализации народа. И здесь, как мне кажется, очень важны поколенческие различия. Неудивительно, что практически всякое протестное движение возглавляет молодежь. Во-первых, именно она наиболее чувствительна к несправедливости и унижению, поскольку в некотором смысле противоречие между личной свободой и государственными рамками для подростка не является чем-то исключительно внешним. Для него это еще и отражение внутреннего "детско-родительского" конфликта, необходимости построить и доказать свою самость. Во-вторых, молодежь находится в авангарде технического прогресса, более мобильна и менее занята. Это понятно. Интересно другое — бунтует ведь не каждое поколение. Почему?

Первое, что приходит в голову,— разные условия жизни поколений: иные правительства, законы, обстоятельства. Это частично так, однако подобная объяснительная модель несколько поверхностна, поскольку не учитывает одного важного фактора — психологического. Для всякого молодого человека чрезвычайно важно найти свое "я", почувствовать себя взрослым, "отдельным" от родителей. Конечно, эта отстройка происходит прежде всего на семейном уровне, однако это же стремление молодежи сказывается и на более широком социальном контексте. Так, на смену хиппи в свое время пришли яппи, но мои сегодняшние студенты вновь на удивление похожи на тех, кто вдохновлял протесты 1960-х. Молодежь в массе своей не хочет походить на родителей, не хочет жить их жизнью, предпочитая идеализировать времена бабушек и дедушек. Так они и чередуются: поколение "свободолюбивых бунтарей", поколение "конвенциональных строителей".

Другое дело, что со временем почти все становятся консерваторами и циниками, но революции не делаются стариками.

Понятно, что эта схема несколько условна и может меняться в зависимости от исторических реалий. Но понятно и то, что демонстрации, бунты и даже иногда перевороты — штука, как мне кажется, неизбежная при любом строе. Протесты не так уж сильно зависят от реального "объема" несправедливости в обществе, а "унижение народа" не столько их причина, сколько предлог. Уличные волнения — это лишь симптом, материализация запроса на культурную революцию, революцию образа жизни. И как бы ни отвечала власть, чего бы ни добился народ своими выступлениями, можно быть уверенным: сменятся актеры и декорации, но эту пьесу обязательно поставят еще не раз.

Записал Дмитрий Великовский ("Русский репортер")