"Под столом мы ничего не делим"

В интервью начальнику отдела преступности "Ъ" МАКСИМУ ВАРЫВДИНУ гендиректор судебного департамента при Верховном суде РФ АЛЕКСАНДР ГУСЕВ рассказал, как тратятся деньги на финансирование судебной системы и в чем состояла суть спора со Счетной палатой (см. "Ъ" за 2 и 3 декабря), проводившей проверку департамента.

— В конце ноября аудитор Счетной палаты Сергей Мовчан, выступая в Совете федерации, сообщил, что из 16 млрд 890 млн 600 тыс. руб., выделенных судебному департаменту, неэффективно было потрачено 411 млн руб. Они выделялись на одну цель, а ушли на зарплаты судей и работников судов. Вы согласны с этим выводом?

— Собственно, из чего сложилась эта ситуация? В декабре 2008 года президент подписал закон о федеральном бюджете, в соответствии с которым с 1 июля 2009 года должна была быть проведена индексация заработной платы судьям и работникам аппарата судов на 8,5%. Приходит июль, соответствующего указа президента нет, а деньги к нам поступают — на финансирование судов. Что мы тогда делаем? Мы готовим проект указа президента, визируем его в высших судах, визируем сами, в Совете судей и отправляем в Министерство финансов на согласование. В ответ нам приходит письмо из Минфина, в котором говорится, что во исполнение принятого правительством РФ решения индексация заработной платы производиться не будет, поэтому вы эти деньги верните в бюджет. Мы говорим: дайте нам, пожалуйста, решение правительства. Решения нет. И мы исполняем единственный нормативный акт на тот момент — закон о бюджете на 2009 год. Мы эти деньги по решению Совета судей распределяем и отдаем во все субъекты в соответствии со штатной численностью. Кстати, в системе судов общей юрисдикции работает 120 тыс. человек. Из них около 33 тыс.— это мировые и федеральные судьи. Вы легко подсчитаете, что получили они весьма незначительные деньги.

— В чем же тогда Счетная палата нашла криминал?

— Ничего криминального они не нашли! Минфин нам говорил, что не нужно эти деньги выплачивать в виде премий и материальной помощи, что было бы эффективнее 50% из них вернуть в бюджет, а остальное бросить на материальные статьи. Мы говорили Минфину, что по закону о финансировании судов сокращение объемов бюджета до 5% мы можем сделать только с разрешения Совета судей России, а свыше 5% — с разрешения чрезвычайного съезда судей. Мы по закону не вправе никуда вернуть эти деньги.

Почему Счетная палата записала нам "неэффективно"? Они считают, что более эффективно было бы истратить образовавшиеся за счет экономии этих 8,5% средства на заработную плату, но у нас было решение Совета судей. И со стороны Счетной палаты это даже не было замечанием, не говоря уже о чем-то большем.

— На том же заседании комиссии Совета федерации аудитор сообщал и о других нарушениях. Например, о нецелевом использовании 8,3 млн руб. Что можете сказать по этому поводу?

— Все эти средства ушли на строительство здания Верховного суда Ингушетии, а также на благоустройство его территории. Были проведены объемные и сложные ремонтно-строительные работы, требующие определенных затрат. То есть все средства остались в суде, ни рубля не ушло из бюджета.

— Другой момент: аудитор обратил внимание на то, что в ходе строительства зданий Верховных судов Татарии, Карелии и Чувашии, а также Краснодарского краевого суда и других проектная документация в системе судебного департамента разрабатывалась индивидуально для каждого объекта. По версии Счетной палаты, повторно типовая проектная документация не используется. В результате происходит удорожание строительства объектов и увеличение его сроков, чем не обеспечивается "принцип результативности и эффективности использования бюджетных средств".

— У нас есть свод норм и правил по проектированию и строительству типовых зданий судов. И мы его применяем. Во Владимире сейчас, например, строится здание, которое повторяет здание Верховного суда в Удмуртии. Но, с другой стороны, у нас не должно быть так, как в советские времена: этот дом желтый, а этот — серый. Поэтому, если есть возможность, строим здания для судов, которые украшают города. К Астраханскому областному суду даже молодожены приезжают, чтобы сфотографироваться на его фоне и погулять рядом в парке. При этом на строительстве сэкономили 2 млн бюджетных средств.

— Счетная палата не обнаружила и прозрачности в порядке приобретения жилья для судей и сотрудников судов. Цитирую: "приобретались не отдельные жилые помещения, а доли в них". Жилье не оставалось в ведомственном фонде, а передавалось в собственность.

— Жилье является такой же составной частью процесса обеспечения независимости судьи, как его неприкосновенность и зарплата. И судейское сообщество очень давно поднимало вопрос о квартирах. Он был обозначен еще в первой федеральной целевой программе "Развитие судебной системы". Это предложение звучало следующим образом: судье предоставляется ипотечный беспроцентный кредит, а государство гарантирует его получение. Не поддержали. Сказали: давайте будем просто жилье предоставлять судьям. Мы согласились: обеспечиваем судей служебным жильем, оставляя за ними право один раз получить квартиру в собственность.

В целом, я вам скажу, с квартирами судей все, наоборот, прозрачно. В первую очередь потому, что распределяются они через жилищные комиссии, в которые входят и судьи, и сотрудники управлений судебного департамента.

— В прошлом году Счетной палатой было направлено письмо президенту Медведеву с просьбой рассмотреть и поручить правительству принять решение об освобождении судов областного уровня от "обязанностей юридических лиц", поскольку из-за этого судам сложно получать финансы и решать кадровые проблемы.

— Пока это только предложение. Счетная палата говорит: давайте сделаем так, чтобы в судах не было бухгалтерий, отделов материально-технического снабжения и информатизации. Пусть председатель суда руководит только судом, а судьи осуществляют правосудие. Мы говорим: да, но пусть это происходит не как всегда у нас все в стране — революционно, а постепенно. Когда, скажем, заработают в полную силу другие институты. В советское время суды областного звена и районные суды обеспечивались управлениями юстиции. И это вызывало огромное количество проблем и нарушений. И когда образовался судебный департамент, весь судейский корпус сказал: нельзя повторять старые ошибки. Нужно разделить бюджеты и полномочия.

— Однако Счетная палата констатирует: председатели судов вынуждены выполнять несвойственные им административно-хозяйственные функции, которые связаны с материальным и социальным обеспечением деятельности судей, что предполагает "риск снижения гарантий профессиональной независимости судей".

— Я так скажу по этому поводу: низкий поклон председателям судов, которые участвуют в финансово-хозяйственной деятельности, понимая, какая ответственность за это на них накладывается. И я уверен, что они работают не в ущерб своей основной деятельности.

— Складывается впечатление, что у вас какой-то конфликт со Счетной палатой.

— Отношения непростые, но не конфликтные. Скорее они рабочие. Да, мы соглашаемся не со всеми результатами ее проверок, но понимаем, что отсутствие контроля порождает ощущение безнаказанности. А у нас он тройной: со стороны палаты, собственного контрольно-ревизионного управления и Совета судей — парламента судебной системы, исполнительным органом которого и является наш департамент. Поэтому под столом, под скатертью мы ничего не делим.