Президент увидел в водке основу здорового бюджета. До сих пор предпочитали уповать на здоровый образ жизни. За сменой тостуемого — исторический поворот.
Водка — не только символический русский напиток. Она сыграла — и Борис Ельцин надеется, что еще сыграет — огромную роль в российской истории ХХ века.
В начале первой мировой войны в России был введен сухой закон. К чему это привело, известно — к пролетарской революции. В годы НЭПа водка снова впряглась в бюджет. Алексей Рыков вошел в историю не только как подельник Бухарина. В памяти россиян осталась "рыковка" — дешевая и относительно качественная водка. Рыков, однако, о связи водки с бюджетом говорил только на закрытых партийных форумах, официально же "рыковка" стала символом роста благосостояния и духовного подъема советского народа. Эта традиция — строить бюджет на водке, но говорить об этом только в самом узком партийном кругу — свято соблюдалась.
В 1985 году Михаил Горбачев начал антиалкогольную кампанию. А зря. Если со времени принятия первого "сухого закона" до революции 1917 года прошло три года, то с 1985 до 1991 года, когда не стало Советского Союза,— всего на три года больше.
Борис Ельцин вернулся к водочному бюджету. Это не было особой сенсацией, ведь власти по-прежнему считали водку всего лишь неизбежным злом. Настоящая сенсация произошла вчера. Впервые в истории России глава государства официально заявил народу, что водка — это не зло, а национальная идея (экономическая во всяком случае). Отсюда следует, что любой гражданин, которому дороги Россия, президент и жесткая финансовая политика, должен припасть к чистому (не замутненному подделками) алкогольному источнику бюджетных доходов.
ФЕДОР Ъ-ФЕДОРОВ