На прошедших 4 декабря выборах в заксобрание «Единая Россия» набрала около 38% голосов избирателей. Тем не менее, за счет одномандатных округов партии удалось получить большинство в краевом парламенте. О результатах выборов и о будущем парламенте в интервью корреспонденту „Ъ“ ВЯЧЕСЛАВУ СУХАНОВУ рассказал губернатор Пермского края ОЛЕГ ЧИРКУНОВ.
— Главная тема, наверное, массовые акции протеста, которые прошли по всей стране. Вы возглавили список «Единой России». По вашему мнению, в Пермском крае были фальсификации выборов?
— На мой взгляд, подсчет голосов в Пермском крае осуществлялся честно. Применялись ли какие-то предвыборные технологии? Я не готов на 100% гарантировать их отсутствие по той простой причине, что это ответственность партий. Серьезных сигналов про какие-то карусели и прочие вещи не поступало. Но теоретически любая из партий могла это использовать. К сожалению, такова реальность нашей жизни.
Но когда люди говорят о честности выборов, они в первую очередь имеют в виду честность органов власти. И я говорю о том, что то, что попало в урну, — посчитано честно. На всех участках присутствовали наблюдатели от разных партий. Никто им не противодействовал. Я задал вопрос коммунисту Куликову (депутат Госдумы Олег Куликов. — „Ъ“), Оганесу Оганяну из «Справедливой России»: «Есть претензии?». «К властям нет», — ответили они.
— Почему «Единая Россия» в Пермском крае набрала достаточно небольшой процент голосов? В чем, на ваш взгляд, причина этого?
— Возможно, это ошибка кампании. Наиболее реально «Единой России» было бы набрать большее число голосов в том случае, если бы это была кампания президента Дмитрия Медведева или премьера Владимира Путина. То есть, если бы удалось в процессе кампании подтянуться к рейтингам первых лиц страны. Судя по результатам, этого не удалось. По моему мнению, де-факто на этих выборах «Единая Россия» набрала ровно рейтинг партии.
— В Перми как оцениваете работу штаба, которую возглавлял премьер правительства Валерий Сухих?
— Нынешняя кампания в заксобрание была децентрализована: вся территория была разделена на 30 партийных округов. Поэтому между кандидатами «Единой России» по партийным спискам возникла довольно острая конкуренция, они прилагали много усилий, чтобы набрать процент выше, чем в других округах. На это была сделана ставка, в отличие от кампании в заксобрание края предыдущего созыва в декабре 2006 года. Тогда, напомню, было шесть партийных округов, в которых кандидаты, особенно лидеры партийных «троек» заранее знали, что пройдут в ЗС. Это не мотивировало их работать с избирателями. Такая стратегическая ошибка нынче была предотвращена: кампания была построена на конкуренции.
— Это вы про местную «Единую Россию», а про выступление на федеральном уровне пермского списка?
— Распространенная практика: если человек голосует за «Единую Россию» в заксобрание, то он почти автоматом голосует за эту же партию в Государственную думу. Нынешняя разница в 2% — это небольшая погрешность. Понятно, что «тащили» в копилку «Единой России» голоса те кандидаты, кто шел в заксобрание по партийным спискам, и это был их основной мотив. И вот получается, что 2% они не дотащили.
— Из кампаний других партий удивило что-то вас? Можете дать оценку?
— Все политические силы, кроме правых, которые вылетели из парламента, усилили свои позиции. Конечно, были сильные протестные настроения. Поэтому остальным партиям, кроме «Единой России», можно было вообще не вести кампании, достаточно было стоять и ждать, что им отрежется от пирога «Единой России». И, на мой взгляд, в Пермском крае наиболее технологично и грамотно сработала «Справедливая Россия». В то время, когда от коммунистов начали уставать, эсеры появились с почти нейтральной позицией и собрали под свои знамена всех, кто по каким-то причинам не захотел голосовать ни за «Единую Россию», ни за ЛДПР и КПРФ.
— Что вы можете сказать про коммунистов, ведь они построили свою кампанию в основном на критике местной власти?
— На самом деле в Пермском крае было две кампании коммунистов. Два штаба и два центра принятия решений. Коммунисты, которые претендуют на то, что они являются идеологическими сторонниками коммунизма, как раз вели достаточно лояльную кампанию. Видимо, эта часть коммунистов хотела того же, что сделала «Справедливая Россия». Но им это не удалось, потому что у КПРФ было второе крыло — это коммунисты-бизнесмены, которые, видимо, за частную собственность. У них была задача — набирать рейтинг на критике краевых властей, что они и делали. И то и другое возможно, но оно очень сложно сочетается. Поэтому неудивительно, что коммунисты больше, и это характерно для страны, набрали в крупных городах, чем на селе. Хотя, казалось бы, должно быть в точности наоборот.
— Но ведь еще до выборов было известно, что существенная часть «интеллигентного» электората Перми не будет голосовать за «Единую Россию». Не удалось его сагитировать?
— Все-таки «Единая Россия» набрала в Перми гораздо больше, чем любая другая партия. Есть города, где произошло и наоборот. Но я считаю — это страшная тенденция. Все очень быстро забыли, что такое коммунизм. Забыли и многое другое, в том числе и сталинские годы. Видимо, когда проходит время, это кажется уже менее страшным. Но как бывший секретарь районного комитета комсомола по идеологии я считаю, что коммунистическая идеология тупиковая. В отличие от многих сегодняшних коммунистов, я работы Ленина и Маркса хорошо знаю. Может быть, даже когда-нибудь займусь детальным изучением неправильных мотивов, которые сформировала коммунистическая идеология, в результате чего справедливая и красивая идея оказалась нереализуема. Но второй раз втянуться в эту историю нельзя. Печально, что в обществе настолько «левые» настроения. Хотя для нашего общества это скорее характерно.
— Сторонники министра природных ресурсов Юрия Трутнева, который возглавлял пермский список «Единой России» на выборах в Госдуму, объясняют провал в том числе и недоверием населения к местной власти.
— В любом обществе, на любой территории существуют проблемы, связанные с оценкой власти населением. Причем, чем ближе власть к людям, тем меньше ей доверяют. Иными словами, к руководителю поселения или муниципалитета доверия, как правило, меньше, чем к чиновникам краевого или федерального уровня. Хотя, казалось бы, что должно быть наоборот. Мы пока не умеем работать с общественным мнением. При социализме были методы монополизации информационного пространства.
В наших условиях открытости все принципиально по-другому. Ничего не вижу плохого в том, что власть не носят на руках. В стране еще только создается система управления «муниципалитеты — регион — федерация». И на этом пути мы еще будем совершать ошибки, которые надо исправлять.
Я высказал свое предположение о том, что произошло на выборах. Наверное, оно у каждого человека свое. Я не берусь судить.
— После выборов подал в отставку губернатор Вологодской области, на территории которой «Единая Россия» набрала низкий процент. Вы к таким шагам не склонны?
— Любое действие человек должен совершать ради какой-то цели. Как ни странно, именно в предвыборный период у меня получилось сформировать для себя то, что является моей мечтой: каким бы я хотел видеть город Пермь, Пермский край. Всегда есть баланс между тем, чего ты хочешь достичь, и теми издержками и рисками, которые возникают на пути. Принятие подобного рода решения — это бросание на чашу весов того и другого. Нельзя ни от чего зарекаться, но надо проявлять волю и стремиться осуществить свою мечту.
— Почему накануне сняли, а потом вернули «красных человечков»?
— Понимаете, «красные человечки» стали неким символом. Вопрос не в том, нравятся они или нет. Когда человек говорит, что ему нравятся или не нравятся «красные человечки», это дело вкуса. А когда человек говорит, что их нужно сжечь, их не должно быть в городе, — это уже другое. Это сигнал того, что человек не допускает альтернативного мнения. Значит, и в чем-то другом он не будет толерантным: в том числе в науке, в политике. Это нехорошо. Так что «красные человечки» хороши хотя бы потому, что заставили кого-то задуматься: «А как я ко всему этому отношусь?». При этом они совершенно безобидны. В современном искусстве такого иногда наворочают, что думаешь: елки-палки! Ведь это неприлично! А «красные человечки» не нарушают мораль, никого не обижают.
— Предвыборные баталии, в ходе которых не раз высказывалась ненависть к установленным в Перми арт-объектам, не разубедили вас в выбранной линии на превращение Перми в культурную столицу?
— Я исхожу из того, что это нужно не только мне. Я спокойно отношусь к современному искусству. Я, кстати, начинал с коллекции традиционной пермской акварели. И в ней я понимаю больше, чем в современном искусстве. Могу в этой части даже с кем-нибудь посоревноваться. Например, с теми, кто говорит, что они за традиционное искусство. Но я понимаю, что у людей должна быть возможность выбора между классическим и современным искусством, должно быть собственное мнение. «Красные человечки» — это такая лакмусовая бумажка. Кстати, я за развитие и оперы, и балета. И в Перми появился великолепный музыкант — Теодор Курентзис.
— В избранном парламенте абсолютное большинство получили депутаты из списка «Единой России». Несмотря на скромные партийные результаты, за счет одномандатников позиции единороссов даже улучшились. Ожидаете, что парламент будет более управляемым для губернских властей?
— Не ожидаю. Цель другая. Надо признать, что предыдущий созыв заксобрания мы оценивали с точки зрения управляемости. Нам важно было, чтобы власть понимали, чтобы нормативные документы проходили. Но сейчас будет особый парламент. Там будет много людей, которые знают нашу работу изнутри. Я очень надеюсь, что парламент станет местом принятия стратегических решений: куда мы идем, к каким показателям стремимся, какие задачи у функционально-целевых блоков правительства и т.д.
Моя мечта, чтобы хоть в какой-то мере на территории Пермского края возымел место лозунг: «Свобода — это когда человек подчиняется закону, а не другому человеку». Я бы очень хотел быть последним губернатором, у которого так много власти. Я готов ею поделиться.
Я считаю, что направления развития Пермского края должны быть зафиксированы законодательным собранием. Может, вместо правительственного часа в заксобрании появится правительственный день. Когда депутаты раз в полгода или в год будут брать целый блок правительства и рассматривать его от начала до конца: что он делает, каковы его цели, как он финансируется, каковы показатели. А потом возвращаться к этому и проверять, что сделано. Вот как я вижу законодательное собрание, если удастся. Все годы своего губернаторства я выходил с посланиями к депутатам законодательного собрания. Теперь скорее они должны ставить задачи правительству.
— А роль губернатора?
— Чем меньше, тем лучше. Парламент принимает законы, а губернатор — индивидуальные решения. Чем меньше индивидуальных решений, тем больше свободы у граждан.
— Кого видите в роли оппозиции в парламенте? Она будет?
— Конечно, будет. Хотелось бы, чтобы это была умная команда. Предназначение оппозиции очень важно. Она не дает засыпать противоположной стороне, заставляет развиваться. Какая она будет? Это не от меня зависит.
— Вы даже не будете пытаться ее сформировать?
— Сформируется сама. Конфигурация уже примерно понятна: это будет оппозиция «слева». Я бы хотел видеть другую оппозицию: и «слева» и «справа». Слева — всегда удобная позиция. Скоро все встанут слева. В центре и справа никого не останется.