В 2011 году, как выразился один из моих ньюсмейкеров, участники финансового рынка оказались одержимы гигантизмом. Действительно, на протяжении всего года мы писали про укрупнения. Весной была завершена сделка по покупке Сбербанком "Тройки Диалог" (подробнее о приобретениях Сбербанка см. на стр. 8). Предваряло эту сделку слияние двух регуляторов — Федеральной службы по финансовым рынкам (ФСФР) и Росстрахнадзора. Однако событием года все же стоит признать объединение двух ведущих биржевых площадок — ММВБ и РТС.
Впервые идея создать в России одну крупную биржу путем объединения двух существующих высказал еще в 2007 году занимавший в то время должность главы ФСФР Олег Вьюгин, но тогда все завершилось несколькими газетными публикациями. Новый импульс тема объединения двух бирж получила с приходом на пост руководителя ФСФР Владимира Миловидова. В своем блоге он вспоминает, что уже в мае 2007 года затрагивал эту тему в разговорах с тогдашним министром финансов Алексеем Кудриным, осенью того же года — с главой ЦБ Сергеем Игнатьевым. В 2008 году объединение было зафиксировано в правительственной стратегии по развитию финансового рынка до 2020 года.
Главным аргументом идеологов объединения бирж была необходимость создать организацию, которая могла бы "реально противостоять напору зарубежных площадок". И повод для этого был: так, в течение первой половины 2011 года из семи IPO российских компаний шесть было проведено за рубежом.
Однако в предметную плоскость разговор об объединении перешел лишь чуть более года назад, причем еще в ноябре прошлого года РТС объявляла о планах провести IPO, и источники "Ъ" среди акционеров биржи обусловливали это намерением защититься "от возможного недружественного поглощения группой ММВБ". Наконец, 29 июня ЗАО ММВБ и ОАО РТС подписали рамочное соглашение об объединении, а 9 сентября сделку разрешила ФАС. Официальный старт торгов объединенной биржи был назначен на 19 декабря.
В этот день на бирже царила праздничная атмосфера, в открытии торгов принимали участие глава ФСФР Дмитрий Панкин, руководитель рабочей группы по созданию Международного финансового центра при президенте Александр Волошин, другие высокопоставленные чиновники и представители ЦБ. "Уверен, что объединенная биржа станет одной из лучших бирж мира",— заявил господин Волошин. Впрочем, уже через несколько часов на торгах произошел беспрецедентный сбой. Финансовые потери инвесторов оказались не столь велики. "Речь не идет о миллионах рублей убытка",— сказал вчера Дмитрий Панкин. Однако репутационный ущерб оказался колоссальным.
Сейчас ФСФР изучает информацию, запрошенную с биржи, и грозит виновным аннулированием квалификационных аттестатов. Но будет ли этого достаточно для решения проблемы, ставшей системной: за этот год на РТС и ММВБ произошло восемь сбоев.
Одним из самых распространенных вопросов, который я слышал, беседуя с участниками рынка после сбоя: чем была продиктована такая спешка в объединении площадок? Зачем было назначать открытие торгов на 19 декабря, ведь сразу было понятно, что полгода — не тот срок, за который можно создать единую качественную инфраструктуру, а объединение на бумаге никому не нужно. Вчера я спросил главу ФСФР Дмитрия Панкина, не считает ли он, что объединение оказалось преждевременным. Господин Панкин в свойственной чиновнику манере дипломатично ответил: "Какую-то точку отсчета необходимо было взять". Впрочем, он в очередной раз справедливо посетовал, что акционеры обеих бирж в процессе объединения куда больше внимания уделяли таким вопросам, как оценка РТС и с каким коэффициентом обменять ее бумаги на акции ММВБ, чем технической составляющей. Результат этого налицо.