По дороге к третьему президентскому сроку Владимир Путин пробует себя в роли публициста. Его не очень логичные тексты адресованы главным образом элитам, которые и без того все больше демонстрируют признаки раскола, брожения и растерянности. Политической стабильности больше нет, вертикаль власти явственно зашаталась, а некоторые сценарии развития событий предусматривают даже выход за рамки правового поля.
Кандидат-писатель
Предвыборной программы Владимира Путина, которую, по словам его пресс-секретаря Дмитрия Пескова, премьер пишет лично и ручкой еще с начала января, как не было, так и нет. Зато на прошлой неделе в газете "Известия" он поделился своими мыслями о вызовах, стоящих перед Россией. Газете "Ведомости" обещано продолжение.
Впрочем, ответа на ключевой вопрос — зачем он возвращается? — в его статье найти не удается. В ней нет вообще никаких ответов: фрагментированный текст, в котором отсутствует структура, перепутаны прошлое, настоящее и будущее, а абзацы можно переставлять в любом порядке. Поначалу даже не очень понятно, кому адресована эта статья.
Путин констатирует: в России есть два типа элит — "рывка и революции" и "застоя, иждивенчества и коррупции". К какой именно элите премьер относит себя и свое ближайшее окружение, в статье не обсуждается. Не обсуждается и то, почему у нас такие элиты (и вообще столько проблем) после 12 лет его правления.
Зато в конце статьи премьер лаконично резюмирует, что "группа единомышленников", которую многие сейчас склонны отождествлять именно со вторым типом элит, вывела страну из тупика, восстановила территориальную целостность, переломила хребет терроризму и возродила экономику. Просто отец отечества — какие к нему вообще могут быть вопросы?
В своих публицистических трудах Путин не впервые обращается к теме элит. В 2009-м он опубликовал в "Русском пионере" статью "Почему трудно уволить человека?". В ней он объясняется: от смены чиновников пользы мало. Новые будут такими же неэффективными и коррумпированными, а для вхождения в курс дел им потребуется много времени. Ту статью восприняли как сигнал бюрократии: от появления Медведева ничего не изменится. Похоже, адресат нынешней статьи — снова элиты, которым напоминают о том, что они связаны с автором общей судьбой, а значит, общим будущим, каким бы оно ни было.
Крах вертикали
Путин не зря обращается к элитам и подает им литературные сигналы: от верности этих людей зависит очень многое. Протесты могут дать старт смене системы, но народ лишь в редких случаях становится вершителем судьбы страны. Чаще всего вопрос власти решается внутри военных и политических элит, хоть и под значительным давлением улиц. Арабские революции прошедшего года — идеальный пример.
Между тем процессы брожения внутри элит начались в России задолго до протестов, как минимум — с избрания Дмитрия Медведева президентом. Появление дополнительного центра власти, пусть и не основного, привело к расшатыванию выстроенной вертикали. И каким бы слабым в результате ни оказалось президентство Медведева, "зубная паста обратно в тюбик не засовывается". Решение о возвращении Путина в президентское кресло, очевидно, должно было подморозить этот процесс, но фактически только усилило его.
Уровень недовольства элит, особенно региональных, ясно продемонстрировали прошедшие выборы в Госдуму. Процент голосов, набранных "Единой Россией" в европейских регионах, в Сибири и на Дальнем Востоке, колеблется на уровне 25-35%. Национальные окраины, давая даже стопроцентные явки и невероятную поддержку партии власти, не смогли обеспечить достаточный процент по стране в целом. В результате масштабы нарушений и фальсификаций, на которые пошли в обеих столицах и крупных городах, оказались вопиющими. Расчет строился на обещаниях губернаторов обеспечить высокий процент, но первые данные по регионам показали срыв плана, и ситуацию стали спасать любой ценой, даже рискуя легитимностью выборов.
Если губернатор не в состоянии отправить в ЦИК необходимый процент голосов за партию власти, по мысли центра это сбой вертикали, частичная потеря управляемости. Однако многие местные начальники не стали "рисовать" процент для "Едра" даже под угрозой отставок. На прошлой неделе губернаторы Архангельской и Волгоградской областей и поплатились за 32% и 35% голосов соответственно. Их логика, впрочем, понятна: если серьезная буза начнется, могут и на вилы поднять. Москва далеко, а если выгонят "по утрате доверия", может, и к лучшему: самое время в сторону отползти.
Бегство крыс с корабля вообще один из индикаторов нестабильности. В повальном масштабе оно пока не началось, но за полгода вертикаль власти по своей воле покинули и главный финансист Алексей Кудрин, и главный архитектор политической системы Владислав Сурков. Бухгалтер и парторг сбегают не просто так.
Заграница не поможет
The Wall Street Journal 18 января констатирует: несмотря на кризис, жилье в Швейцарии дорожает, а главные покупатели — россияне. Похожие новости постоянно приходят то из Лондона, то из мест попроще и подешевле. Но в случае окончательного обвала вертикали сбежать в тихий Лондон или Лозанну получится далеко не у всех. Причем невыездными могут оказаться не только участники дела ЮКОСа, списка Магнитского или фигуранты других резонансных кейсов, но и вполне либеральные управленцы.
В начале декабря 2011-го американская Комиссия по ценным бумагам и биржам раскрыла информацию об участии первого вице-премьера Игоря Шувалова в сделках по приобретению активов на территории США на сумму $319 млн, а также о предоставлении Шуваловым кредита на эти цели в размере $119 млн под астрономические 40% годовых. А в середине декабря стало известно, что немецкая прокуратура предъявила нескольким банкирам и юристам обвинение в отмывании $150 млн в интересах Леонида Реймана.
Поступающие с Запада сигналы трактовать можно почти однозначно: в случае смены власти в России сбежавшая элита будет выдана обратно вместе с реквизированными капиталами. А данные о российских капиталах за границей отнюдь не секрет для западных правительств и спецслужб. Многолетнее заблуждение насчет того, что выведенные из страны деньги — в безопасности, может ударить по части элиты, поставив ее в полную зависимость от западных интересов.
За границей же вовсю набирает обороты олигархическая делегитимизация режима: в первой половине года нас ожидает приговор по делу "Березовский против Абрамовича", а на вторую половину 2012-го запланированы еще два процесса: "Черной против Дерипаски" и "Гайдамак против Леваева". И если первый процесс еще частично удается сваливать на лихие 90-е, то два других относятся уже непосредственно к нулевым. Лондонские процессы вне зависимости от их результатов грозят вывести за рамки правового поля все части российской элиты — как силовиков, так и либералов.
На 13-м году правления Владимиру Путину придется отвыкать от безусловного поклонения
Фото: Дмитрий Азаров, Коммерсантъ
Самосохранение
Если сбежать и гарантировать сохранность капиталов невозможно, а внутри страны народный гнев в какой-то момент грозит снести все без разбора на группы и кланы, на первый план выходит вопрос сохранения этих элит как таковых — их жизней, состояний, места в следующей элите. И именно в механизмах сохранения, а не в революционных или застойных тенденциях, как считает Путин, проходит главный водораздел внутри элит.
Одних устраивает только Путин — и желательно навсегда. Лишь в сохранности его личной власти источник их спокойного существования. Риски вторых при смене власти не так велики, как в случае ее обрушения. Путин для них уже не гарант стабильности системы и модератор внутренних конфликтов, а помеха на пути к самосохранению. В противостоянии двух групп элит под аккомпанемент улиц и будет решаться вопрос о власти.
Настолько полярные цели невозможно долго камуфлировать видимостью компромисса. Значит, элиты ждет раскол той или иной степени открытости. Путин всегда был цементирующим элементом элиты, а сейчас стал объектом споров и разногласий. Давление улицы, угроза отстранения от власти и внушаемые ближним окружением страхи оказывают сильное воздействие на любого правителя, особенно если предыдущее 12-летнее правление было относительно мирным и благополучным.
Столь долгая власть над бесконечными российскими ресурсами и пространствами должна была неминуемо отразиться на личности. А народная любовь, высокие нефтяные цены, рабская преданность друзей и лесть сановников окончательно оторвали бы любого от земли и заставили верить в свой особый путь и предназначение. А если добавить к этому классическое чекистское недоверие в вопросе поиска врагов, то Путину, который окажется вскоре под психологическим давлением как со стороны улицы, так и со стороны элит, можно только посочувствовать. И тут уже придется вспоминать не столько о политике, сколько о психологии.
Низложение
Ситуативная неопределенность осложняется еще и временной: условное время Ч, когда улицы, устав ждать, возьмут решение вопроса о власти на себя, трудно прогнозировать. Дни, месяцы, годы — кто знает? А искрой может стать все, что угодно,— от случайного трупа на митинге протеста до очередного повышения тарифов ЖКХ.
К настоящему активному сопротивлению власть не готова, что и продемонстрировала 6 декабря: задержанных протестующих с Триумфальной площади полночи катали по городу в автозаках в поиске свободных мест в ОВД, а они были заняты задержанными накануне на Чистых прудах. В случае многомиллионных протестов ни армия, ни полиция вмешиваться не станут, а попытка направить войска на подавление демонстрантов точно грозит инициатору участью Мубарака, если не Каддафи.
При отсутствии сопротивления власть практически свалится в руки протестующих. Сценарии могут быть мирными, но с большой вероятностью выйдут за рамки правового поля. Как вариант — митингующие могут основать комитет национального спасения, разослать несколько сотен людей по разным опустевшим министерствам и ведомствам, взять власть де-факто. Или неопустевшим: многие средние и крупные чиновники при первой возможности предадут нынешнюю вертикаль.
А одинокий и покинутый всеми обитатель Белого дома (или к тому времени уже Кремля) будет вышагивать по коридорам и продолжать повторять случайно оставшимся буфетчицам и гардеробщикам, что он спас страну от развала.
Самоликвидация
В конце 90-х Владимир Путин был назначен фигурой консенсуса для ельцинских элит. В нулевые он открыл вход в элиту своему "призыву", чем существенно размыл пакет "семейных" акционеров в системе. Сейчас возможность самосохранения как для первых, так и для вторых (за исключением особенно резонансных и одиозных персонажей) заключается в постепенном отходе Путина от дел на почетных условиях с последующим обновлением договоренностей внутри элиты и заключением нового социального контракта между государством и обществом. Иные сценарии, связанные с попытками членов кооператива "Озеро" удерживать власть любой ценой и, как, следствие, с выходом власти и протестующих за рамки конституционного поля, грозят обернуться крахом государства, возрождением которого Путин так гордится.
Впрочем, логика действует только на адекватное сознание, а власть в последнее время демонстрирует критический дефицит этого качества. Политика и риторика последнего времени — это череда катастрофических ошибок, которых, казалось бы, можно было с легкостью избежать. Это и целая череда оскорбительных высказываний премьера: "бандерлоги", "презервативы" вместо белых лент, грузинское происхождение Акунина и т. д. И неловкий популизм в экономической политике. И то, что в угоду достижению формального большинства виртуальной партии в ничего не решающей Госдуме власть пожертвовала остатками своей былой легитимности. Как будто кто-то нажал кнопку самоликвидации.