2010-й: и смог, и блог

Это был редкий год, когда, казалось, не происходило ничего хорошего, а было все только плохое. И у нас, и во всем мире. То есть год как год, только дышать было особенно трудно. Вулканы, пожары, теракты, власть... Кризис, как он есть.

ВЛАДИМИР ГЕНДЛИН

Хорошей была только зима, морозная и снежная. Впервые за 25 лет я побегал на лыжах (вернее, поползал по пятам за 14-летним сыном). Развлечений на свежем воздухе было столько, что дети даже проигнорировали "Аватар" с синими артистами — первый массовый фильм 3D, заработавший рекордные в истории кино $2,77 млрд и подтолкнувший развитие в России кинотеатров с цифровыми экранами.

Время было по-прежнему не особенно удачным для устройства на работу. Кризис никуда не девался, скорее затаился. Поэтому наша семья времени даром не теряла — ездили в путешествия, пока была возможность. Летом мы увлеклись новым, более экзотическим по сравнению с привычными Испанией и Грецией направлением — средней Россией. Объездили Калужскую, Рязанскую, Владимирскую, Ярославскую, Тверскую, Псковскую области и далее до самой Финляндии. Порыбачили на реке Мокше, посетили города Золотого кольца, навестили Пушкинские Горы, лубочный Мышкин, обуржуазившийся Плес, некогда вдохновлявший Левитана... А осенью с сыном сделали рывок за 700 км в лесную глубинку Костромской области, на родину мамы.

Мать мне с детства рассказывала о своей деревне Никулино как о потерянном рае, где она была счастлива в послевоенные годы: лапта, верховая езда, ягоды-грибы, купанье в студеной Шуе и Ингире. Мечтала взять меня туда и все показать. Так и не сложилось. А теперь, когда у меня появилось время, она была уже неспособна выдержать такую дорогу. Поэтому поехали с сыном с намерением все снять для нее на фото и видео.

Минус электрификация всей страны

Отправляясь в путь, я представлял себе этакий идиллический "домик в деревне" с коровками на лугу, щедро наливающими нам молоко прямо из вымени; диковатых, но простодушных и добрых селян, плетущих лапти и изъясняющихся на малопонятном старорусском диалекте; косцов и жниц на жнивье; медведей, играющих на балалайках...

Но увидели мы брошенные деревни с еще свежими и крепкими домами, полное запустение в когда-то густонаселенных местах. Обезлюдевшие районы мы видели и раньше — их много и в Тверской, и в других областях, но в Костромской деревни-призраки попадаются чаще, чем жилые населенные пункты, и тем чаще, чем дальше на восток, в сторону Антропово, Шарьи и Кировской области. От маминой деревни осталось два дома, один обитаем. А в соседней деревне Степино давно никто не живет — осталось десятка два огромных северных домов размером с коттеджи на Рублевке, в таких люди жили под одной крышей со всем хозяйством: на первом этаже курятники, сараи и мастерские, на втором — семья в передней части дома и скотина в задней. Глядя на эти пустые дома, я вспомнил о гуманной нейтронной бомбе, которой нас стращали в школе в 70-х на уроках НВП: людей нет, но материальные активы остаются.

При чем тут капитализм, спросите вы? А вот при чем. В ближайшем населенном пункте Понизье (на вид довольно благополучном, кстати) первый же встретившийся местный житель на чистом литературном русском языке, на каком мы и в Москве говорим, объяснил мне: "Я сделаю все, чтобы мои дети унесли отсюда ноги. Жизнь здесь кончилась, ловить здесь нечего".

Я осмотрел бескрайние поля и дремучие леса. Промямлил: "Места-то богатые..." Собеседник ответил: "Нечего на лес смотреть: всю деловую древесину давно вырубили и продали. Кто и куда, никто не знает, но все, что в этих лесах осталось, теперь годится только на дрова. А колхозные земли раздали жителям, да только все отказались".

Итак, революционный лозунг "Земля — крестьянам!" (а также лозунг народовольцев "Земля и воля") давно претворен в жизнь в современной России. Но, оказывается, не надо тут никому ни земли, ни воли. Вообще ничего уже не надо.

Много лет я работал бок о бок с людьми, строившими капитализм. Была уверенность, что этот капитализм окрепнет, поумнеет и своей "невидимой рукой" наведет в стране разумные порядки, при которых людям будет выгодно много работать, в том числе и на земле. А тех, кто жалуется на притеснения толстосумов, безденежье, отсутствие поддержки государства и произвол властей, очень удобно было называть лодырями и лузерами. Но в той захудалой деревне было отчетливо видно, что дело все-таки не в лодырях, а в капитализме. Который больше похож на советскую власть минус электрификация всей страны.

В беседах с местными выяснилось, что люди отказались от земли потому, что за нее надо платить непосильный налог. Целых 500 руб. В год. Да-да, я тоже расхохотался. Но местным не смешно: 500 руб. для них вполне себе деньги. Потому что живых денег тут никто не получает. Хотя какие-то мелкие работы жители порой производят в организации, ставшей своего рода правопреемницей колхоза. Прямо как в сталинские времена, когда крестьяне работали за "палки" ("палочками" отмечались трудодни). И как в сталинские времена, оплату получают натурой: в местном магазине им бесплатно дают крупу, хлеб, какие-то другие продукты первой необходимости.

Казалось бы, отчего людям не обработать свои гектары земли, чтобы выращивать на ней зерновые или лен либо пасти на ней скотину, продавать мясо и молоко, расширять и укреплять собственное фермерское хозяйство? Отличное бизнес-решение, очевидное любому московскому офисному работнику.

Одно слабое место в этом бизнес-плане: в заготовительных пунктах молоко принимают по цене в среднем 6 руб. за литр, килограмм говядины — по 60 руб. То есть при неплохом суточном надое 10 кг можно заработать 60 руб. в день, или 1800 руб. в месяц. Можно взять десять коров, и это уже будет 18 тыс. руб. в месяц, целое состояние для деревни. Но скотина — тяжелый труд, а большинству "землевладельцев" уже под 70. Кроме того, породистая дойная корова в среднем стоит 60-90 тыс. руб., или 600-900 тыс. руб. за десять голов,— откуда местному пенсионеру взять $20-30 тыс., если у него нет и 500 руб. на ежегодный налог? Наконец, десять коров — уже стадо, нужно строить коровник, не говоря уже о заготовке кормов, а для таких объемов нужны техника, ГСМ, запчасти... Брать кредит в банке? А кто им даст, этим нищебродам, лодырям и лузерам?

Я тут же вспомнил, как за год до этого мы колесили по Финляндии. Ровные, словно под гребенку подстриженные рыжие поля ржи, роскошные фермерские усадьбы с домиками для наемных рабочих, подсобные помещения, современная техника в теплых гаражах, верховые лошади для развлечения фермерских детишек и заодно для сдачи в аренду туристам. Продукция этих фермеров продается не только на хлебозаводы и молококомбинаты — в каждом супермаркете торгуют ягодами и грибами. Наверное, все же у них какой-то другой капитализм.

Я посетил несколько брошенных домов в Степино. Видно было, что тут уже прошлись "черные собиратели", охотники за антиквариатом и иконами. Ящики столов выпотрошены, на полу валяются старые школьные тетради с сочинениями про Пушкина и Лермонтова, выведенные каллиграфическим почерком; старая, ручной работы домашняя утварь — деревянные ушаты и бочки, на которые любо-дорого посмотреть; пожелтевшие документы, удостоверения и грамоты: "Награждается лучшая грузчица района...", "Почетный учитель 1949 года...", "За победу в социалистическом соревновании..."; свидетельство о смерти... А со стен смотрят герои этих хроник — фотографии в рамочках и с именами, так что сразу видно, кто тут лучшая грузчица, кто почетный учитель, кто их дети и родители. Лица серьезные и напряженные, как и вся их ушедшая эпоха.

Такой жары не было со времен Рюрика

Смена эпох ощущалась и в столице. В тот год из жизни ушло много людей, олицетворявших собой целые эпохи. Не стало поэтов Андрея Вознесенского и Беллы Ахмадулиной, писателя Джерома Сэлинджера. Умерли легендарный вратарь и комментатор Владимир Маслаченко, шахматист Василий Смыслов, дирижер Георгий Гаранян, певица Валентина Толкунова, режиссер Владимир Мотыль, солист Boney M Бобби Фаррелл, актеры Тони Кертис, Лесли Нильсен и Норман Уиздом (мистер Питкин когда-то казался безумно смешным). Молодой Владислав Галкин тоже ушел. Скончался космонавт Виталий Севастьянов. И конечно, выкосило знаковых политиков: Луис Корвалан, Геннадий Янаев, Альгирдас Бразаускас, Виктор Черномырдин.

Встречайте новую эпоху: человеком года по версии журнала The Time в 2010 году стал Марк Цукерберг, основатель Facebook.

Новая эпоха обставила свой приход с размахом — аномальными стихийными бедствиями и невиданными катастрофами. В январе землетрясение на Гаити унесло жизни более 220 тыс. человек. 21 марта началось извержение исландского вулкана Эйяфьятлайокюдль, что привело к приостановке международного воздушного сообщения в Европе и ежедневным потерям авиакомпаний до $200 млн.

20 апреля произошла крупнейшая в истории США техногенная катастрофа: взорвалась нефтяная платформа Deepwater Horizon компании BP в Мексиканском заливе. Только через пять месяцев утечка нефти на глубине 1,5 км была остановлена, скважина загерметизирована.

Но сильнее всего потрясла мир катастрофа Ту-154 под Смоленском, в которой разбились президент Польши Лех Качиньский с супругой Марией и еще 94 человека, среди которых было все высшее военное командование страны, известные политики, общественные и религиозные деятели. Все они летели почтить память расстрелянных 70 лет назад в Катынском лесу польских офицеров. Но не везет полякам под Смоленском...

29 марта в двух терактах в столичном метро погиб 41 человек. В конце июня началась аномальная жара, в конце декабря прошел аномальный ледяной дождь.

Глава Росгидромета Александр Фролов заявил, что такой жары не было со времен Рюрика, то есть более 1000 лет. А глава Гидрометцентра Роман Вильфанд "состарил" рекорд на 4000 лет. Как бы то ни было, в июле и августе Центральная Россия превратилась в поле боевых действий, где пожары пожирали населенные пункты. В задыхавшейся от смога Москве смертность увеличилась вдвое. А обожженные волонтеры в ужасе отправлялись домой — писать в своих блогах сочинения на тему "Как я провел это лето".

Журналисты оказались для населения гаже олигархов и политиков

В 2010 году российская блогосфера из маргинально-графоманского движения превратилась в уникальное явление общественной жизни. Многие блогеры по размеру аудитории и по влиятельности могли посоперничать с традиционными СМИ. Именно здесь, в безопасной анонимной среде, зрели оппозиционные настроения. Здесь цитировалось открытое письмо сбежавшего на Запад предпринимателя Сергея Колесникова президенту Дмитрию Медведеву, где он рассказывал о коррупции в окружении премьер-министра Владимира Путина и дворце под Геленджиком, якобы построенном для премьера. Фотографии дворца тут же появились на сайте WikiLeaks (еще одно явление 2010 года), а затем были тиражированы в блогах.

Здесь же, в блогах, накапливалось и взрывалось возмущение проявлениями социальной несправедливости вроде смертельного ДТП на Ленинском проспекте с участием вице-президента ЛУКОЙЛа Анатолия Баркова, бенефиса "жемчужного прапорщика" Вадима Бойко в Питере (осужденного позже на три года условно), подавления ОМОНом выступлений шахтеров Междуреченска. Здесь же распространялась информация о "приморских партизанах", взявших моду убивать милиционеров, и массовом убийстве в станице Кущевской 2 семей из 12 человек в доме предпринимателя Аметова.

И конечно же, именно в блогосфере происходили главные брожения после убийства футбольного болельщика Егора Свиридова группой гостей с Кавказа. Подготовка выступлений на Манежной площади, видеосъемка, организация драк и беспорядков — все этого шло через социальные сети и блоги.

Это не хорошо и не плохо, это всего лишь инструмент: здесь можно перемыть косточки российскому математику Григорию Перельману, отказавшемуся принять премию в $1 млн за решение теоремы Пуанкаре; организовать сбор крови для раненого товарища; бросить клич о спасении замерзающих кошечек или призвать к наказанию виновных и покрыть человека позором. Был убит таксист, о котором в блогах сообщалось, что он ударил беременную женщину, избит "жемчужный прапорщик" в отместку за его грубое поведение при разгоне митинга. Эти случаи показали, что все наше общество — этакие "братья жемчужные", одинаково больные на голову. Особенно ярко проявила себя блогосфера (по крайней мере, значительная ее часть) в злорадных комментариях по поводу избиения моего коллеги Олега Кашина: уму непостижимо, но журналисты оказались для населения гаже олигархов и политиков. Причина, похоже, простая: олигархи и политики хоть и чужды простому народу, но понятны в своих мотивах: мол, воруют. А журналисты ни то ни се, что-то бухтят, что-то "на этом имеют" и "пиарятся" — в общем, никчемный народишко. Вот и Кашин, согласно массовому вердикту, избил сам себя ради пиара... Люди так и не поняли, что эта история была не про Кашина, а про всех нас: нравится ли нам жить в бандитском государстве, где мы не можем открыть рта без разрешения, и правильно ли "мочить" тех, кто предлагает жить иначе? Судя по реакции той же блогосферы — да, нравится.

Ну а власть жила своей жизнью. Вступил в силу Таможенный кодекс Союзного государства, Россия завоевала право на проведение чемпионата мира по футболу в 2018 году, в космос запущены "глонассы", в продажу вышли айпады, один из которых тут же приобрел президент РФ. Он же произвел смелую рокировку в руководстве Республики Дагестан — снял прежнего президента Муху Алиева. На его место претендовали несколько достойных кандидатов — Магомед Абдуллаев, Магомед Магомедов, Сайгидгусейн Магомедов и Магомедсалам Магомедов. В острой борьбе между ними победил Магомедов.

Вот и все, чем был славен тот год. Опять кто-то может придраться и спросить: а при чем здесь 20 лет капитализма? А ни при чем вообще.