Завершился конгресс писателей-фантастов
В Петербурге прошел международный конгресс писателей-фантастов "Странник-97". Одноименную премию в номинации "крупная форма" получил Виктор Пелевин за свой роман "Чапаев и Пустота". Среди иностранных гостей конгресса было много знаменитостей, но наибольшее внимание прессы привлек американский писатель Роберт Шекли. Рассказывает МИХАИЛ Ъ-БЕРГ.
Виктор Пелевин для фантастов свой. Свой он и для так называемой серьезной литературы, которая к фантастике относится с традиционным пренебрежением, возрастающим по мере того как тиражи толстых литературных журналов падают, а тиражи писателей-фантастов растут. Успех Пелевина, который начинал как кондовый фантаст, объяснялся как раз тем, что он соединил приемы модного (но в его случае — упрощенного) постмодернизма с фантастической тематикой и не менее модным буддизмом. В результате — редкое для России сочетание: массовый успех и внимание критиков-интеллектуалов.
Многие полагали, что последний роман Пелевина "Чапаев и Пустота" получит престижную Букеровскую премию. Однако из-за консервативных пристрастий букеровского жюри он не попал даже в шестерку финалистов — к радости организаторов "Странника", которые просто подобрали лакомый кусок, оказавшийся невостребованным в большой литературе. Пелевин стал лауреатом в номинации, которая "Странником" обозначена как "крупная форма".
Имена других лауреатов: одессита Льва Вершинина (повесть "Первый год республики" — о декабристах, которые не потерпели поражение, а вызвали бунт, "бессмысленный и беспощадный"); Евгения Лукина из Волгограда (рассказ "Словесники") и Эдуарда Геворкяна (номинация "критика", статья "Бойцы терракотовой гвардии") — мало что говорят тем читателям, которые не следят за бурным потоком современной российской фантастики.
Зато имя американского писателя Роберта Шекли известно многим. Приглашенный на конгресс "Странник-97" в качестве почетного гостя, Роберт Шекли был просто обречен на то, чтобы уехать из Петербурга с той или иной наградой. И получил сразу две. От "Странника" — приз в главной номинации, обозначенный здесь как "Паладин фантастики" (то есть за выслугу лет). От "Золотого Остапа" — премию в номинации "социальная сатира".
Приехав в Россию, Шекли был ошеломлен тем, насколько он здесь популярен. Несколько характерных эпизодов. Чтобы американский фантаст полюбовался российскими пейзажами, из Москвы в Петербург его везли на автомобиле. За превышение скорости машину остановил гаишник. Начал выписывать штраф, но, узнав, что перед ним сам Роберт Шекли, вместо штрафа попросил писателя расписаться на какой-то бумажке. В придорожной шашлычной хозяин заведения, прослышав об американском госте, сначала присоединился к застолью, а затем вынул из кармана однодолларовую купюру, чтобы заполучить автограф именно на ней. Денег за обильную еду, разумеется, не взял...
По словам члена оргкомитета конгресса "Странник" Андрея Столярова, Шекли был настолько поражен оказанным ему приемом, что постоянно переспрашивал: "Вы уверены, что не ошибаетесь и не принимаете меня за кого-то другого?"
Дело в том, что у себя на родине писатель был особенно популярен в конце 50-х, первой половине 60-х и тогда же стал переводиться на русский, так как его произведения, отмеченные, по словам краткой литературной энциклопедии, "гуманистической направленностью и идейной глубиной", пришлись по нраву не только российскому читателю, но и литературному начальству. Сегодня в Америке Шекли не то чтобы совсем забыт, но куда менее популярен, чем, скажем, Брюс Стерлинг — новая яркая и дорогая звезда американской фантастики "киберпанк". Стерлинг и Чарльз Браун, главный редактор "Локуса", самого влиятельного журнала фантастики в США, также были гостями конгресса "Странник-97", но не привлекли к себе особого внимания. Пристрастия к "осетрине второй свежести" традиционны для российского вкуса.
А Роберт Шекли перестал волноваться, что его принимают за кого-то другого только после того, как ему назвали фантастическую цифру суммарных тиражей его книг, вышедших (и выходящих) в России. Даже молодая жена 70-летнего писателя, увидев, как относятся здесь к ее мужу, стала смотреть на него со все возрастающим недоумением и испугом, переходящим в восторг. Россия — неизбывно фантастическая страна. Возможно, она теперь будет сниться Роберту Шекли — как его героям по возвращении на Землю снится Марс.