Правда, связь была слишком короткой
Ко дню 40-летия запуска первого искусственного спутника Земли (см. стр. 11) журналисты трех стран — России, США и Франции — получили подарок. В ночь с четверга на пятницу им предоставили возможность поговорить с космонавтами, находящимися на станции "Мир". На сеансе связи, который, как обычно, проводился из Центра управления полетами, присутствовал и корреспондент "Коммерсанта-Daily" СЕРГЕЙ Ъ-АКСЕНОВ.
Связаться с "Миром", оказывается, очень просто. Нужно доехать до подмосковной станции Подлипки дачные, зайти в ЦУП и позвонить космонавтам по телефону. Никаких антенн и переговорных устройств с датчиками — обыкновенный телефонный аппарат. Поднимаешь трубку и говоришь.
Поначалу журналисты сгрудились на балконе, разглядывая огромный зал центра с множеством мерцающих мониторов. Над тремя большими экранами светились цифры, которые все время что-то отсчитывали. В эфире бубнил по-английски далекий космический голос: "One, two, three, how do you listen me?" Одним словом, романтика.
Одновременно в своих национальных ЦУПах собрались американские и французские журналисты. Они тоже связывались с "Миром".
Право, так сказать, первой ночи было предоставлено американцам, что поначалу было воспринято с пониманием — на орбите американцев все же больше, чем россиян. Француз и вовсе один. Начались вопросы, пространные речи, поздравления... а драгоценное время (на пресс-конференцию было отведено всего 40 минут) таяло на глазах.
Причина эгоистичного поведения американских журналистов, как пояснили в ЦУПе, проста: за связь платят американцы. В итоге российским журналистам досталось всего несколько минут эфирного времени.
— Владимир Титов, вы выходили в открытый космос и в американском скафандре, и в нашем. Сравните их, пожалуйста. (На экране видно, как космонавты сгрудились перед камерой; они подталкивают микрофон на проводе к Титову.)
— Можно сказать, что скафандры очень похожи друг на друга. И в том и в другом можно стопроцентно выполнять все работы. У каждого есть, конечно, свои положительные и отрицательные свойства, но если их соединить и создать какой-то универсальный костюм для международной станции, то это было бы здорово.
— Анатолий Соловьев, подведите, пожалуйста, итоги совместного полета с американскими астронавтами.
— Я бы не хотел говорить сейчас, сколько тонн привез с собой "Атлантис" на станцию "Мир". Я не хотел бы вспоминать, на сколько поднялось наше давление или увеличилось количество кислорода. Главное, что "Атлантис" пристыкован к станции "Мир". Главное, что здесь мы работаем вместе.
— Как вы оцениваете работу нового бортового компьютера?
— Я могу только передать слова, которые мы услышали из ЦУПа: "Ребята, молодцы! Спасибо вам". Я хотел бы распределить это удовлетворение ЦУПа на всех, кто здесь находится. Кто-то его доставил, кто-то подключил. И он сегодня работает отлично. Тьфу-тьфу-тьфу. (Тут Соловьев плюнул три раза через левое плечо.)
— Как вы будете отмечать день начала космической эры?
— Как на Земле.
На этом российское время закончилось. Многие еще только готовились задать свои вопросы, а бдительный сотрудник НАСА, сидевший на коммутаторе, уже переключил космонавтов на французский ЦУП. Из космоса полилась французская речь, а обиженные журналисты засобирались домой. На земных часах уже была полночь.