Гендиректор "МегаФона" Сергей Солдатенков возглавлял компанию беспрецедентные для отрасли связи девять лет, в июне он может передать полномочия председателю совета директоров медиахолдинга ЮТВ Ивану Таврину, который до этого времени будет занимать должность заместителя гендиректора. В интервью "Ъ" Сергей Солдатенков рассказал о причинах перестановок, своих планах на будущее, стратегии оператора по развитию в России LTE и перспективах IPO "МегаФона".
— Правда, что вы в ближайшее время можете покинуть "МегаФон", а новым гендиректором станет Иван Таврин?
— Мой контракт заканчивается в июне этого года, я не планирую его продлевать, но хочу отработать этот срок. Я с "МегаФоном" уже двенадцать лет, из них почти девять — на должности гендиректора. Для меня "МегаФон" гораздо больше, чем просто работа, и, если акционеры предложат мне по окончании срока контракта поработать в совете директоров, я с радостью приму это предложение.
У нас действительно есть принципиальная договоренность с Иваном Тавриным о том, что он присоединится к команде "МегаФона" в ближайшее время, но решение о назначении его или кого-либо другого гендиректором компании в будущем находится в ведении акционеров.
— Господин Таврин является партнером Алишера Усманова (на паритетных началах владеют медиахолдингом ЮТВ). Вы думаете, что другие акционеры "МегаФона" — "Альфа-групп" и TeliaSonera — поддержат его назначение?
— Это вопрос к ним. На мой взгляд, деловые и профессиональные качества Ивана Таврина будут очень полезны "МегаФону", какую бы должность он ни занимал.
— Есть мнение, что приход Ивана Таврина может означать скорые изменения в акционерной структуре "МегаФона".
— Это вопрос к акционерам.
— Говорят, что вы среди кандидатов на пост министра связи.
— Такие же слухи ходили и три с половиной года назад, когда с поста министра уходил Леонид Рейман. И это понятно: я достаточно долго работаю в телекоме, есть определенные результаты. Но ни тогда, ни сейчас мне не предлагали этот пост и, надеюсь, не предложат.
— Почему?
— Успешный менеджер не всегда значит успешный чиновник. Это совершенно разные направления.
— Недавно гендиректором "Вымпелкома" был назначен бывший глава "СТС Медиа" Антон Кудряшов. Иван Таврин также не имеет стажа работы в телекоммуникациях. На ваш взгляд, руководителю крупнейших операторов важно иметь такой опыт?
— Я сам вышел не из этой отрасли, но проработал в ней 17 лет, и опыт в целом положительный. Александр Изосимов пришел в "Вымпелком" из Mars, не имея никакого отношения к телекому, но в период его работы компания стала успешной. Есть пример Леонида Меламеда, который долгое время работал в страховом бизнесе и врач по образованию. На месте президента МТС он делал достаточно успешные шаги. Есть и не очень успешные примеры. Успех зависит не от того, является ли человек связистом или нет, а от того, что человек хочет сделать, какие полномочия ему даны. Если ты пришел поработать год-два и уйти, кем бы ты ни был, ничего не получится.
— Сохраняются ли у компании планы выхода на биржу?
— Это вопрос к акционерам и их решение. Если говорить о компании, то мы давно готовы. У нас есть все необходимые для этого инструменты: мы участвуем в рейтингах, публикуем финансовую и аудиторскую отчетности. Если у владельцев возникнет желание вывести компанию на IPO, нам достаточно будет полгода.
— Несколько лет рассматривалась идея объединения "Ростелекома" и "МегаФона". По вашему мнению, к ней могут вернуться?
— Кем и где она рассматривалась? Возможно, на уровне рассуждений о том, что делать "Ростелекому" в будущем. Была концепция развития национального чемпиона связи. Первый этап предполагал объединение межрегиональных компаний связи на базе "Ростелекома". Его прошли. Теперь, очевидно, компании надо развивать мобильную составляющую. "Ростелеком" может строить полноценную сеть, компания получила частотный ресурс, готовится купить "Скай Линк".
Но есть и другой вариант: купить крупного игрока вроде "МегаФона", МТС или "Вымпелкома". Точнее, сделать какую-то совместную структуру владения, потому что каждая из этих компаний слишком дорого стоит. МТС и "Вымпелком" — публичные компании, сливаться с ними гораздо сложнее, чем с "МегаФоном", у которого три частных акционера. Поэтому чаще предполагают, что "Ростелеком" может слиться именно с "МегаФоном". Пойдут ли на это акционеры, не знаю. Совсем исключить это, наверное, нельзя. Но мое мнение, что полностью объединять "МегаФон" и "Ростелеком" нецелесообразно. Правильнее было бы оставить их независимыми, но искать синергию.
— Одна из главных тем последних двух лет — это развитие LTE в Росси. Какой спрос вы ожидаете на услуги 4G?
— Спрос уже есть — это та же услуга передачи данных, которая у нас есть в сетях третьего поколения, но на гораздо более высокой скорости, чем в 2G. А скорость — это главный критерий качества этой услуги для наших клиентов.
— Вы видите какое-то преимущество в том, что среди "большой тройки" первыми будете оказывать услуги 4G?
— Если речь идет всего о нескольких базовых станциях, то быть первым — это всего лишь имиджевый проект, не дающий коммерческой отдачи. Но, если вы запускаете первым настоящую полноценную сеть с солидным покрытием, это преимущество превращается в клиентскую базу. Так было в Санкт-Петербурге, где мы первыми запустили сеть 3G в 2007 году. Сегодня у нас в этом регионе безоговорочное лидерство.
Если говорить обо всей стране, то здесь ситуация схожая: мы быстрее конкурентов строили сети 3G, вкладывали больше средств в их развитие, в результате сегодня мы занимаем 40% рынка мобильной передачи данных. Для нас эти инвестиции уже окупились. Для остальных операторов сроки окупаемости инвестиций в строительство таких сетей, видимо, будут другими.
— Каковы сроки окупаемости федеральной сети LTE?
— Пять-семь лет. Но, если оценить эффективность подобного проекта, будь то LTE или 3G, без инфраструктуры и абонентской базы второго поколения он не окупится никогда. Например, у "Скартела", который активен на рынке в последние два года, возникли сложности с привлечением средств для дальнейшего расширения покрытия: строительство собственной сети с нуля обойдется в $4-5 млрд и займет три-четыре года. И речь идет только о сетях в крупных городах.
— То есть вы не верите в перспективы подконтрольной Минобороны и предпринимателю Виталию Юсуфову "Основы Телеком" (получила ресурс в диапазоне 2,3-2,4 ГГц для строительства федеральной сети LTE)?
— В строительство с нуля не верю. Таких примеров в мире еще не было. Даже "Скартел" ищет возможности соглашений с другими операторами. Они попытались строить самостоятельно, и чем это закончилось? Недавно им пришлось повысить тарифы и лишиться части абонентской базы.
— Что даст "МегаФону" соглашение со "Скартелом" (в конце прошлого года "МегаФон" и "Ростелеком" подписали меморандум, по которому "Скартел" сможет строить сети 4G, используя инфраструктуру этих операторов, а они — оказывать услуги 4G своим абонентам по модели MVNO, виртуального оператора мобильной связи)?
— Это часть нашей стратегии. Мы готовы рассматривать возможность альянсов с операторами для совместного использования инфраструктуры и радиочастотного спектра. Со "Скартелом" мы подписали меморандум о возможности создания опытно-коммерческих зон для совместной работы. Мы посмотрим, что из этого получится, и, если это будет выгодно для нас, будем делать больше таких проектов до тех пор, пока не получим собственные частоты.
— В январе "Скартел" предложит услуги LTE жителям Новосибирска. "МегаФон" начнет оказание услуг одновременно с ними?
— Нет, мы хотим сначала полностью согласовать технологические вопросы и другие аспекты совместной работы.
— Сколько будет стоить услуга для ваших абонентов?
— Сейчас мы как раз разрабатываем систему тарифов. Но, как и в голосовых услугах, для разных регионов цена услуг будет разной.
— Услуги 4G будут стоить дороже 3G?
— Да. Но не должно быть ценового барьера, при котором услуга станет никому не нужна. Важно, чтобы она была доступна действительно широкому кругу клиентов и была массовой.
— Сколько вы будете получать от "Скартела" за использование своей инфраструктуры, платить им за трафик?
— Пока эти цены не согласованы. Но даже когда они появятся, мы не будем их публично заявлять.
— Абонентам надо будут заключать какие-то дополнительные договоры со "Скартелом"?
— Нет, только с нами. Мы будем работать на сети "Скартела" как MVNO, а "Скартел" на нашей по той же схеме.
— То есть вы пустите "Скартел" на свою сеть? До сих пор все операторы "большой тройки" утверждали, что у них нет свободных емкостей, которые они могли бы продавать MVNO...
— Это действительно так: в разных регионах по-разному — в зависимости от частотной ситуации.
— Означает ли это, что вы рассматриваете возможность сотрудничества и с другими участниками рынка по модели MVNO?
— Решим, когда опробуем эту модель и оценим ее эффективность. Если говорить о MVNO в чистом виде, то в Европе такие проекты достаточно активно развивались, потому что там цена минуты в четыре раза выше, чем в России, и, соответственно, больше возможностей установить уровень цен, экономически выгодный для всех участников соглашения. Российские MVNO пока не смогли сделать абонентам ни одного привлекательного ценового предложения, которое позволило бы этим проектам выжить.
Отличие нашего соглашения от подобных проектов в том, что "Скартел" не виртуальный, а обычный оператор, который имеет все необходимые ресурсы для того, чтобы построить сеть.
— Вопрос участия "МегаФона" или "Ростелекома" в акционерном капитале "Скартела" совсем не обсуждается?
— Что касается "МегаФона" — нет.
Поделить частоты на всех справедливо, скорее всего, не получится, и каждый должен будет искать другие пути — например, образуя альянсы
Фото: Геннадий Гуляев, Коммерсантъ
— Сейчас готовят условия будущих конкурсов на LTE. Существует мнение, что необходимо выставить на торги четыре пула федеральных частот, и другое — что один или несколько пулов надо разыгрывать по регионам. Какова ваша позиция?
— Пока стоит задача понять, есть ли вообще частоты. Решение ГКРЧ (Государственной комиссии по радиочастотам.— "Ъ"), принятое в сентябре (комиссия выдала частоты для LTE "Скартелу" и "Основе Телеком", а также объявила конкурсы на еще четыре комплекта частот),— это только начало пути, начало исследования. Что получится в результате, пока неясно. Ясно только, что, если выделят, например, две полосы по 10 МГц, это позволит запустить LTE, но для создания полноценных качественных сетей каждому оператору нужно больше.
Хорошо, что по крайней мере сейчас более понятны правила игры. Год назад вообще было неясно, что государство собирается делать с частотным диапазоном.
Но вопрос не столько в том, чтобы получить частоты, а в том, что на них будет построено. Получить частоты должны те, кто действительно может построить сеть и предоставить услуги и сервис большому количеству клиентов, а не тот, кто только говорит, что он хочет это сделать.
— Сейчас МТС пытается оспорить некоторые положения сентябрьского решения ГКРЧ. Если получится, в Москве значительная часть ресурса, который собирались выдать будущим победителям конкурсов, и часть частот "Скартела" будут заблокированы. Вы видите в этом угрозу?
— Я, честно говоря, не понимаю пристального внимания к такого рода судебным процессам. Предположим, будут заблокированы. Значит, компания будет искать другие возможности.
— Но сентябрьское решение искали достаточно долго...
— Всего год, это на самом деле достаточно быстро. Но повторюсь, что это только начало пути. В России сложная ситуация с частотным спектром. Многолетняя конверсия частот прошла не так, как должна была. Когда появились новые технологии, к сожалению, государство оказалось не готово к тому, что для них потребуется выделить дополнительные частоты. Отсюда возникает ощущение несправедливости. То же самое было и при распределении частот GSM и 3G. Поделить на всех справедливо, скорее всего, не получится, и каждый должен будет искать другие пути — например, образуя альянсы. Не удивлюсь, если завтра МТС со "Скартелом" тоже подпишут какое-то соглашение — скажем, о совместном строительстве сетей LTE в одном из городов или регионов.
— По решению ГКРЧ "МегаФон" имеет право строить в Москве сеть LTE. Когда планируете приступить?
— Пока проводим подготовительную работу. Мы считаем, что клиент должен получать комплексную проработанную услугу, при необходимости устройство должно иметь возможность автоматически переходить из сети LTE в 3G и обратно. Нашим клиентам не нужно будет покупать отдельный модем LTE, отдельный 3G. Для этого необходимо совместить сети разных технологий — это сейчас основная задача. Мы планируем начать делать это в текущем году.
— Что происходит со строительством LTE в Сочи ("МегаФон" получил такое разрешение как телекоммуникационный партнер Олимпиады-2014)?
— У нас сейчас 56 базовых станции LTE в Сочи. Пока не запускаем сеть в коммерческую эксплуатацию, но сделаем это в текущем году.
— Какие показатели вы хотите достичь на рынке ШПД?
— Мы хотим к 2014-2015 годам выйти в лидеры по фиксированному доступу. Насколько это у нас получится в эти сроки — другой вопрос.
— Почему может не получиться?
— Есть два пути — строить сеть самостоятельно и покупать существующие компании. Сроки могут и отодвинуться, если мы никого не купим. А строить полностью новую сеть в России достаточно долго и дорого.
Но с точки зрения строительства собственной сети мобильного ШПД сегодня "МегаФон" лидер. Мы продолжаем развивать нашу сеть третьего поколения, лучшую в России, которая сегодня уже покрывает территорию, где проживает около 70% населения. Три года назад, когда начался экономический кризис, нам удалось убедить акционеров принять правильную стратегию, предусматривающую повышение инвестиционной активности. Результат этого — в том числе и группа компаний "Синтерра", которую мы приобрели в 2010 году, хороший актив, позволивший нам выйти на рынок услуг для государственных структур.
— "МегаФон" планировал купить группу компаний "Акадо", но сделка не состоялась из-за разногласий акционеров. В чем именно они состояли?
— "Акадо" интересна для усиления позиций в ШПД в Москве и для выхода в новый для нас сегмент — телевидение. У нас состоялось несколько советов директоров, на которые выносился этот вопрос. Решение пока не принято, но это не вопрос разногласия акционеров, а вопрос целесообразности покупки той или иной компании. Мы ищем варианты, чтобы акционеры были удовлетворены параметрами сделки.
— Когда может появиться вариант, удовлетворяющий всех акционеров?
— Будем над ним работать. Мы думали, что закроем сделку еще полгода назад.
— Сколько вы готовы потратить на покупку операторов фиксированного ШПД, телевидения?
— По нашей внутренней процедуре по каждой компании принимается отдельное решение советом директоров. Специальных ресурсов на это в бюджете не заложено, но стратегия предполагает, что мы будет искать и покупать такие активы.
— Какой мультипликатор при оценке подобных компаний вы считаете справедливым?
— У нас есть определенные значения, выше которых мы даже не рассматриваем покупки, но они меняются от сделки к сделке. Нужно смотреть на каждую компанию с точки зрения роста. Несколько сделок, которые мы заключили в 2011 году, предполагали мультипликаторы около 5-8 EV/EBITDA.
— Вы решили, что будете делать с NetByNet (московский провайдер, куплен "МегаФоном" летом 2011 года)? Будете полностью присоединять его, переводить под свой бренд?
— Мы пока думаем. Мы полностью интегрировали "Петерстар" на Северо-Западе. Но фиксированная и мобильная связь — это очень разные направления, с разными подходами к работе с клиентами, к эксплуатации. Например, у нас есть своя розничная сеть для подключения абонентов к мобильной связи, но я не очень верю, что туда будут приходить потенциальные клиенты фиксированной связи, а это значит, что нужна будет отдельная модель продаж. Сейчас мы пытаемся понять, каковы плюсы полной интеграции, смотрим на опыт "Вымпелкома" и МТС, которые интегрировали "Голден Телеком" и "Комстар-ОТС" соответственно.
— Что из их опыта вы точно не будете применять?
— Я пока не слышал слов наших коллег-конкурентов о том, что они очень хорошо провели интеграцию. Непонятно, реализовались ли те планы, о которых они заявляли. В 2008 году "Вымпелком" говорил, что от объединения с "Голден Телекомом" будет синергия $500 млн, что каждый абонент, который пользуется фиксированной связью, принесет пять мобильных и наоборот. Но этого не произошло. Многие эксперты были удивлены, что, объединив компании с таким потенциалом, "Вымпелком" оказался третьим в сегменте мобильной связи... Результаты объединения МТС и "Комстара" станут ясны где-то через год. Но пока неочевидно, что оно будет успешным. Например, у меня в квартире был доступ в интернет от "Комстара", сейчас это МТС. Что для меня изменилось как для абонента? Только логотип на счете за услугу.
— Что еще является для вас сейчас более приоритетным направлением?
— На рынке возникает много новых моделей, связанных с интернетом, M2M (machine to machine.— "Ъ"), облачными вычислениями, финансовыми услугами, мобильной рекламой. Это услуги с разной доходностью, пока не до конца ясными перспективами, но мы хотим быть лидерами и в этой сфере. Мы создали на базе своей дочерней компании "Интон" компанию "МегаLabs", которая станет центром разработки всех дополнительных сервисов. "МегаФон" — большая компания, все новое должно проходить определенные процедуры. В дочерней компании мы хотим упростить процедуру принятия решений, скорость выхода новых услуг на рынок крайне важна.
На телекоммуникационном рынке очень высокий уровень конкуренции, и я считаю, что принципиально важно первым делать смелые, уникальные шаги. Честно говоря, для нас было непростым решением снизить цены на роуминг (в декабре "МегаФон" снизил примерно в пять раз стоимость исходящих звонков в роуминге в Европе и в девять раз — входящих.— "Ъ"). Мы снижаем затраты, но в тоже время реально теряем и маржинальность, и доходы от этих услуг. Для нас исключительно важно и ценно, чтобы наши клиенты оставались с нами, приезжая в Польшу или Турцию, а не покупали местные SIM-карты или вообще не пользовались нашими услугами. Мы надеемся, что снижение базовых тарифов на роуминг повысит лояльность наших клиентов. Кстати, и многие абоненты наших конкурентов купили наши SIM-карты и именно с ними поехали за границу на новогодние праздники. Мы этим очень довольны.
— Вы рассматриваете возможность покупки компаний, не имеющих отношения к сотовой связи, например интернет-компаний, медийных?
— Все возможно. Этот рынок развивается. "МегаLabs" в том числе будет заниматься не только поиском таких активов, но и заключением партнерских соглашений с подобными компаниями, российскими и зарубежными.
— Будете спонсировать чемпионат мира по футболу, который будет поводиться в России?
— Мы думаем об этом. Сейчас мы поддерживаем российский футбол, хоккей, биатлон, выступаем спонсором Олимпийских игр в Сочи, поддерживаем паралимпийцев и детский спорт. Так что это было бы логичным продолжением нашей поддержки спорта. Если будет объявлен конкурс и его параметры нас устроят — будем участвовать.