7 октября в Гродно должно было состояться судебное заседание по рассмотрению вопроса об изменении меры пресечения для Павла Шеремета. Однако оно было отменено. Как сообщили адвокаты Шеремета, заседание перенесли на следующий день.
Видимо, это был тонкий ход белорусской дипломатии — все поверили, что раньше полудня четверга новостей ждать нечего.
Но новость случилась уже ночью. Как рассказывает сам Шеремет, в 21.30 по местному времени 7 октября его без предварительного предупреждения забрали из камеры СИЗО в Гродно, надели наручники и посадили в "Волгу", не сообщив, куда перевозят.
До последнего момента Шеремет не догадывался, что его везут в Минск, домой. По пути Шеремет пытался наводящими вопросами выяснить у охранников место назначения: "В минскую тюрьму переводят, хорошо, давно хотел ее посмотреть..." Сопровождающий в ответ подначил Шеремета: "А может, мы в брестскую тюрьму везем..." И только когда охранник стал спрашивать у Шеремета его новый домашний адрес (пока Шеремет сидел в тюрьме, семья переехала в новое место), корреспондент ОРТ понял, что его отпускают.
Наручники с Шеремета сняли только у подъезда дома. Здесь же сообщили, что он выпущен под подписку о невыезде. Шеремет расписался и пошел домой. Документы ему пока не вернули.
Почти всю ночь с 7 на 8 октября Шеремет общался с журналистами. Говоря об условиях содержания, он рассказал, что горячую воду видел 15 минут 1 раз в неделю. Камера, в которой он находился, была рассчитана на 4 человека. Временами там жило по 5-6 заключенных, поэтому людям приходилось спать на полу. Павел рассказал, что в тюрьме у него практически не было привилегий, только его не били, а когда объявил голодовку, не поместили в карцер. По наблюдениям журналиста, избиение заключенных — обычная практика для белорусских тюрем.
Шеремет сказал, что условия его содержания напрямую зависели от последних высказываний о нем Александра Лукашенко. К примеру, когда Лукашенко обвинял журналистов в шпионаже, у Шеремета усиливался конвой. Потом тюремщики постепенно успокаивались. Когда Лукашенко назвал Шеремета террористом, уменьшилось время прогулки. Легче стало, когда Лукашенко сказал, что не считает Шеремета "опасным для общества",— в камеру стали приносить газету "Советская Белоруссия" и "Московские новости" на английском языке.
Шеремет выразил благодарность всем, кто его поддерживал. И особенно президенту России: "Я благодарен, что Борис Ельцин защитил мои права, права конкретного человека".