Чеченские представители не примут участия в намеченных на сегодня в Госдуме парламентских слушаниях по проблемам взаимоотношений между Москвой и Грозным. По словам официальных лиц Ичкерии, им известны "неконструктивные" настроения российских депутатов, а "выставлять своих государственных деятелей в качестве мальчиков для битья" лидеры республики не намерены. Как подчеркнул в интервью "Коммерсанту-Daily" Мовлади Удугов, решение о неучастии в слушаниях принял лично президент Чечни Аслан Масхадов.
Решение не направлять чеченских представителей в Москву было принято по итогам многочасового совещания у Масхадова, завершившегося днем в воскресенье.
Как заявил вчера пресс-секретарь президента Чечни Казбек Хаджиев, чеченскому руководству известны господствующие в Госдуме настроения и нежелание депутатов "конструктивно подойти к проблеме урегулирования взаимоотношений между Россией и Чечней". А поскольку, по убеждению чеченцев, их делегация в случае выступления с трибуны Госдумы все равно "не была бы услышана", ехать в Москву они сочли излишним.
Первый вице-премьер Мовлади Удугов разъяснил в интервью "Коммерсанту-Daily", что в случае приезда в Москву "чеченская делегация выглядела бы двойственно", поскольку ее выступление могло бы "походить на отчет чеченской стороны". А на вопрос, чьей именно была идея отказаться от поездки в Москву, Удугов ответил лаконично: "Ничья идея, это решение президента".
Решение чеченских властей не сенсационно, но достаточно неожиданно. Еще в субботу казалось, что после серии успешных переговоров, проведенных в последние дни секретарем Совета безопасности России Иваном Рыбкиным, очередная размолвка в отношениях между Москвой и Грозным сменилась потеплением.
В пятницу заместитель Рыбкина Борис Березовский горячо убеждал журналистов, что взаимопонимание с лидерами Ичкерии вновь налажено и они поддерживают намерение федеральной делегации подключить к мирному процессу членов Федерального собрания. А сам секретарь СБ после своих субботних переговоров с Асланом Масхадовым был еще более конкретен, сообщив, что президент Чечни признал целесообразность выступления представителей республики на заседании Госдумы.
Однако в ходе воскресного совещания представления руководителей Ичкерии о целесообразности, вероятно, изменились. С одной стороны, понять чеченцев, наверное, можно. За последний год они привыкли общаться лишь с теми представителями российского руководства, которые используют в своей речи дипломатические выражения и избегают слов "сепаратисты", "террористы" и "бандиты". В Госдуме же посланцам Ичкерии наверняка пришлось бы выслушать и не такое.
В то же время о "неконструктивных настроениях" депутатов в Грозном не могли не знать задолго до воскресного совещания. Поэтому отказ приехать в Москву является скорее политическим шагом, причем прежде всего "для внутреннего употребления" — чтобы верные дудаевцы в самой Чечне не сделали из слишком оптимистичных заявлений Рыбкина далеко идущих выводов.
Не случайно, кстати, что именно в воскресенье Масхадов счел нужным выступить по чеченскому ТВ с разоблачением неких "деструктивных сил", пытавшихся спровоцировать гражданское противостояние. Президент, в частности, упомянул полевых командиров, "якобы радеющих за народ", но на деле вносящих раскол в чеченское общество, из чего многие зрители сделали вывод, что речь идет о неугомонном Салмане Радуеве.
Впрочем, усмирение не в меру ретивых борцов за независимость, скорее всего, не помешает лидерам Ичкерии в конце концов включиться в обсуждение "чеченского вопроса" на парламентском уровне. Для их безболезненного участия в мероприятиях вроде сегодняшних слушаний, видимо, хватило бы официального приглашения от Госдумы или Совета федерации. А чтобы направить такое приглашение, российским борцам за "единую и неделимую" вряд ли придется поступаться принципами.
ДМИТРИЙ Ъ-КАМЫШЕВ, СЕРГЕЙ Ъ-АКСЕНОВ