Звонит девушка с радио, спрашивает, как я отношусь к инициативе Владимира Путина вместо гостиницы "Россия" разбить парк. А я как отношусь? Отношусь отлично, но признаться стыдно. Потому что ну как бы неудобно признаваться, когда кругом протест и рассерженные горожане
Я поэтому так академически начинаю говорить. "При том,— говорю,— что средняя плотность зеленых насаждений в Москве составляет 40 квадратных метров на человека, и это выше, чем во многих европейских столицах, плотность в центральной части города — полтора квадратных метра. А это критический показатель. И экологическая ситуация в пределах Садового кольца такова, что 13 гектаров нового парка — это спасение. Плюс добавьте сюда раскрытие на Москву реку оси Красная площадь — Тверская через этот парк. Вспомните,— говорю,— лето 2010 года, когда мы все задыхались здесь от пожаров. Парк же будет очищать весь центр. Понимаете, как это важно,— говорю,— учитывая еще то, что в центре у нас сосредоточено до 70 процентов рабочих мест, из чего вытекает соответствующая нагрузка на транспорт".
И чувствую, с той стороны трубки очень недовольно она меня слушает. А я и заранее уже переживал, что как-то неловко выходит, а по ее реакции прямо точно понимаю, что несу не то. Последние слова, "одна машина за год съедает столько кислорода, сколько вырабатывает 40 деревьев", я уже растерянно промямлил, хотя начинал сравнительно бодро. Пришлось даже добавлять "это по расчетам специалистов", потому что она молчала в ответ. "И что,— наконец она ответила с ноткой отчуждения,— ничего отрицательного вы не видите?"
А что тут отрицательного-то увидишь? "Ну, в принципе здесь предполагалось располагать парламентский центр. Но вы знаете, у нас парламентаризм в таком состоянии, что я не думаю, что граждане им очень гордятся. И если даже парламенту больше места отвести, то мне кажется, от этого не станет как-то существенно лучше. Горожанам, мне кажется, деревья милее депутатов. А потом депутат — он же с машиной, а глава комитета — еще с мигалкой. Представляете, какая нагрузка на транспорт? Город бы встал из-за парламента, и народ стал бы еще хуже относиться к демократии, если это возможно. Или вы в принципе за парламент?"
"Нет,— говорит она,— я не за парламент. То есть не за этот и не на месте парка. Но здесь предполагалось разместить деловой квартал, для развития бизнеса. Как вы к этой идее относитесь?"
Ну, тут я себя поуверенней чувствовал. С транспортной точки зрения бизнесмены, у которых офисы прямо напротив Кремля, не сильно лучше парламентариев. Это вообще часто одни и те же люди бывают, и мигалок столько же, только охраны больше, и причем на отдельных машинах сопровождения. А кроме того, это была идея Юрия Лужкова, а если судить по заявлениям Шалвы Чигиринского в Лондоне, не только его идея, но и коммерческие интересы Елены Батуриной, то есть опять Лужкова же, так что это развитие бизнеса в очень специальном смысле. "Вы что же,— спрашиваю,— Юрия Михайловича поддерживаете?"
Нет, она не поддерживала Юрия Лужкова. Интересно, его ведь год как сняли, и он уже очень с протестом в душе, разоблачает коррупционеров, и его даже и на допросы вызывают, а она его покамест еще не поддерживает. Не отлегло еще. Но девушки с радио — они находчивые, быстрые, и надолго я ее в угол-то не зажал. Она тут же выскочила с другого боку. "А по-вашему, это нормально, когда Владимир Путин у нас распоряжается городской землей? Вам не кажется, что это подкуп избирателей за чужой счет?"
Я говорю: "Да подождите, это и не Путин вовсе. Эта старая идея Александра Кузьмина, главного архитектора Москвы. Вот вы его ругаете, слушатели у вас негодуют, почему его не сняли вместе с Ресиным, а это вообще-то его победа. Он в 2009 году, когда случился кризис, начал потихоньку говорить, что лучше бы тут вообще ничего не строить, а вместо этого разбить парк. И очень загорелся этой идеей, и если бы Юрий Михайлович тогда его не окоротил, этот парк давно бы уже делать начали. Но он, смотрите, не сдался, нашел момент и все же эту идею протолкнул! Я его вчера встретил в Академии архитектуры, он таким именинником ходит, что просто приятно посмотреть на человека. Герой!"
"А,— тут же нашлась она,— то есть это на самом деле Кузьмин? Ну, о Кузьмине мы с вами отдельно можем поспорить, но вы хотите сказать, что Путин здесь ни при чем? То есть он присвоил себе чужую идею? Так с этого надо было начинать!"
Нет, ну как чужую идею? Идея-то, конечно, идея, но тут есть и другое обстоятельство. Важное. "Понимаете,— говорю,— это все же так нельзя сказать, что ни при чем. Чигиринский ведь потенциально оценивал прибыль с этого участка в 3 миллиарда долларов. И кто-то должен был решить, что можно эти 3 миллиарда не зарабатывать, а вместо этого подарить москвичам парк. И кто-то такой должен был решить, чтобы у других влиятельных людей не возникало желания решить это как-то по-другому. Кузьмин это никак не мог. Путин тут очень даже причем. Он при 3 миллиардах. Это такой царский подарок, а без царя и подарка бы не было".
"Не понимаю,— окончательно удивляется она,— чего же это вы так пресмыкаетесь! Ну, вот в Лондоне никто же не застраивает Гайд-парк, или в Нью-Йорке Центральный парк. Это нормально, когда в городе в центре есть парки. Почему если у нас делают один парк, то это уже царский подарок?"
"Так ведь у нас же не было этого парка! Тут же застроено все было! И никогда такого не было, чтобы территорию, на которой можно было заработать, просто отдали горожанам! Никогда в жизни наша власть так не делала! На самом деле у нас произошло чудо. А вы пытаетесь сказать, что ничего не произошло, что это нормально".
"Понятно,— говорит.— Все с вами понятно. Как говорится, нормально, Григорий. Спасибо за участие в нашем обсуждении". И повесила трубку.
Так вот бывает, что иногда хочется сделать женщине что-нибудь приятное. Ну, скажем, купить ей машину на день рождения. И вот покупаешь, с днем рожденья, дорогая. И она вообще-то рада, и машину ей хотелось, и внимание ей приятно. Но тут у нее что-то щелкает внутри, и мысли переключаются в ту сторону, что я потратила на него лучшие годы, а он притащился, и стоит, и сияет, как помидор мокрый, думает, я его сейчас благодарить буду. И как-то у нее само собой получается фраза типа: "Да. "Мерс". Ну, хорошо хоть не "жигуль"". И себе день рождения портит, и ты про нее в этот момент думаешь... ну, достаточно эмоционально.
Так бывает, когда до этого ты женщину чем-то очень сильно обидел. Я вот думаю, может, с Владимиром Путиным что-то такое произошло? Ну, в смысле его отношений с Москвой?