Свой первый зарубежный визит в статусе президента непризнанной Нагорно-Карабахской Республики АРКАДИЙ ГУКАСЯН (избранный на этот пост 1 сентября) решил нанести в Россию. В понедельник он прилетел в Москву, а вчера дал интервью корреспонденту "Коммерсанта-Daily" ЛЕОНИДУ Ъ-ГАНКИНУ.
— Азербайджан и Армения приняли предложения Минской группы ОБСЕ по карабахскому урегулированию. А Нагорный Карабах их отверг и тем самым поставил себя в довольно сложное положение...
— Задача посредников не в том, чтобы навязывать сторонам свою волю, а в том, чтобы помочь им найти взаимоприемлемые решения. То, что сегодня нам предлагают, содержит определенный элемент решения. И по вопросу статуса Нагорного Карабаха, определяя его как часть Азербайджана. И в плане одностороннего вывода наших войск с занятых территорий, хотя 15% территории Нагорного Карабаха сегодня оккупированы азербайджанскими войсками.
— А вы не думаете, что сейчас все участники переговорного процесса спешат приступить к разработке азербайджанской нефти, а вы своим упорством сдерживаете осуществление этих планов?
— Действительно, как бы посредники ни старались решить за нас наши задачи, они, естественно, отстаивают интересы своих стран. Сегодня нам предлагают решить сначала проблемы Азербайджана, чтобы затем перейти к проблемам Нагорного Карабаха. Это, с нашей точки зрения, мина замедленного действия. Азербайджан, уладив свои проблемы уже на первом этапе, может потерять интерес к переговорному процессу.
— Почему же эти несправедливые, с вашей точки зрения, предложения поддержало руководство Армении?
— Армения в последнее время пытается быть сверхконструктивной, принимая все, что ей предлагают. В Карабахе это воспринимается как признание Арменией того, что Карабах является частью Азербайджана. Я не одобряю и не разделяю точку зрения руководителей Армении. Она не способствует прогрессу в переговорах, поскольку создает иллюзию простого решения проблемы.
— А вы не боитесь "дейтонского варианта" — того, что в Карабах придут миротворческие силы и начнут операцию по "принуждению к миру", как в Боснии?
— У нас ситуация совершенно иная. Возможно, у кого-то возникнет желание принудить нас к миру. Но это трудно будет реализовать. "Миротворческая операция" может вылиться в новую войну. Я не знаю, есть ли страны, готовые жертвовать жизнями своих солдат, чтобы добиваться каких-то иллюзорных целей.
На Нагорный Карабах нет реальных рычагов воздействия. Никто нам не помогает, не финансирует нас.
— Но у вас есть связи с Арменией...
— Есть такой путь: надавить на Армению, с тем чтобы она надавила на Карабах. Теоретически это возможно. Но сумеет ли Армения выполнить ту роль, на которую многие рассчитывают? Я считаю, что нет. Иначе в самой Армении может случиться такой взрыв, который приведет к непредсказуемым последствиям.
— Ваш визит преследует пропагандистские цели?
— Это первый мой зарубежный визит как главы республики. Я счел, что правильнее всего сначала посетить Россию. Хотя официального приглашения я не получал, да и не мог его ожидать. Я представляю непризнанное государство и отдаю себе отчет в том, что существуют некоторые формальности. Цель визита в Москву — многочисленные встречи, в том числе и с журналистами, для разъяснения нашей позиции.
— Нашли ли ваши аргументы понимание в Москве?
— Вчера у меня было много встреч в Государственной Думе, и там я нашел понимание. К сожалению, сегодня карабахское урегулирование — монополия российского МИДа, где считают, что схема Минской группы — самый оптимальный путь.
— С кем вы уже успели встретиться?
— С председателем Госдумы Геннадием Селезневым, его заместителем Владимиром Рыжковым. Я встретился с лидерами фракций и руководителями комитетов Думы — Зюгановым, Жириновским, Явлинским, Бабуриным. С руководителями некоторых исполнительных структур, партий, течений. Виделся с Александром Лебедем. Я не хотел бы говорить отдельно об этих встречах. Все они были интересными и очень серьезными.
— Вам пообещали организовать слушания по карабахской проблеме в Госдуме?
— Я почувствовал такую готовность.