Когда в нормальной Европе или нормальной Америке полицейский говорит водителю: "Давай проверим тебя на трезвость", - вопросов к нему не возникает. Проверяет - значит нужно. Наверное, не ради прихоти. Другое дело, ни в Европе, ни Америке нет такого количества откровенно страдающих от безделья - на взгляд дилетанта, конечно, - сотрудников правопорядка.
В прошлом году я проехал на машине 1500 км через весь, извините за банальность, итальянский сапог. И специально считал количество дорожных патрулей по пути. Насчитал только восемь машин, причем лишь один стоял в засаде, при полном отсутствии стационарных постов и остановок для "проверки документов". А вскоре вновь отмахал порядка 1500 км по России, от Москвы до Минвод. И опять считал блюстителей закона. Итог: 34 полицейские машины, 21 "засада", пять остановок с целью покрутить в руках мои права и документы на автомобиль. Я высказал одному из проверяющих свое "фи": чего он тратит впустую мое время? Он, кажется, искренне удивился тому, что я не понимаю важности поставленной перед ним задачи - проверить за смену как можно больше автомобилей. Процесс заменяет и причину, и следствие, и необходимость думать над тем, что ты делаешь.
Впрочем, определенный смысл в проверке документов есть. При определенной наблюдательности и везении она позволяет проверяющему сделать озабоченное лицо и сказать водителю: "А доверенность-то, Иван Сергеевич, у вас еще месяц назад кончилась. Что делать-то будем?". И тут же начнется диалектика: единство и борьба противоположностей. Ивану Сергеевичу хочется, чтобы его пожурили и отпустили, проверяющему - получить немножко денег. Причем деньги называть деньгами не стоит, потому что инспектор опасается, что вы в антикоррупционных целях записываете беседу с ним на диктофон. "Вы что, взятку мне предлагаете?!" - "Да как вы могли подумать!" Со стороны беседа, наверное, смотрится забавно: как разговор с девушкой, которая делает вид, что не понимает, с какой целью ее позвали пить кофе в гараж.
Нельзя, однако же, не отметить и такой тенденции. Гаишники меньше стали приставать по пустякам. Их любимые статьи - лишенческие, на которых скисают и принципиальные недавальщики взяток. Перспектива остаться без прав делает их покладистыми и сговорчивыми.
Но поймать нетрезвого водителя сегодня не так просто. Инспекторы жалуются: выявить НС - гражданина в "нетрезвом состоянии" - сегодня большая удача. И если каждого подозрительного водителя, или просто первого попавшегося в ночь, когда принято напиваться, оформлять по всей строгости закона - с протоколами, актами, понятыми, свидетелями, бубнами и трубками - то так и останешься с одной зарплатой. А проверять водителей по-быстрому - дышать в шапку, бумажный кулек или алкотестер, купленный в магазине запчастей - закон не позволяет, дабы ограничить произвол, а на деле - придать ему причудливые формы и проявления.
...Утро после ночи на Рождество. Я еду издалека, и дом уже близок. Пригород Москвы. Патруль ДПС. Взмах жезла. Проверив бумаги, инспектор начинает вести себя, как собака, тыкающая носом в принесенные хозяином из магазина пакеты. Может, и для нее чего найдется? Блюститель порядка наклоняется поближе к окну, принюхиваясь к воздуху из салона моего автомобиля. Он пытается делать это как можно более непринужденно и выглядит, как гость на празднике, сомневающийся в свежести предложенного хозяйкой салата. Обрываю нелепое "обнюхивание":
- Не пил я. Всю ночь в руле - из Архангельска еду.
Через 15 минут, уже на въезде в Москву, снова - взмах жезла. И опять изучение документов. Потом: "Откройте багажник". Возле открытого багажника инспектор придвигается ко мне настолько близко, что становится неловко и не по себе. Я вспоминаю, что по статистике три процента мужского населения Земли - гомосексуалисты, стало быть, и трое гаишников из ста вкладывают в понятие "настоящая мужская дружба" особый смысл. И обнюхивание мне начинает напоминать сценку из передачи "В мире животных".
- Вам нравится запах моей туалетной воды? - интересуюсь раздраженно. Гаишник возвращает документы. И по его лицу видно: он тоже знает статистику, и насчет меня у него сомнений нет.