"Ты меня не провоцируй, Евгений!"
Этот добродушный ответ Виктора Черномырдина на вопрос о его участии в президентских выборах, заданный премьеру в воскресных "Итогах" Евгением Киселевым, подтверждает ощущение, сложившееся в последнее время: Черномырдин силен как никогда. Как премьер и как политик.
Для того чтобы Черномырдин из темной лошадки, вынужденно (и, казалось, временно) заменившей Гайдара, превратился в самостоятельную политическую личность, потребовалось четыре года.
Весной 1993 года Виктор Черномырдин вышел на Красную площадь. Не сам по себе, конечно. Борису Ельцину в очередной раз готовили импичмент, и митинг у Кремля собирался в его поддержку. Черномырдин стоял, смущенно улыбаясь, за плечом Ельцина. Можно сказать, что это было первое публичное мероприятие премьера. Придя на Красную площадь, он признал, что стал членом команды.
И сразу впервые стал "просто" Черномырдиным: толпа, кричавшая "Ельцин! Ельцин!", увидев рядом с президентом премьера, начала не менее восторженно вопить: "Черномырдин! Черномырдин!" Бесследно такое не проходит.
Потом было не менее знаменитое "хотели как лучше, а получилось как всегда", утвердившее Черномырдина в качестве популярного источника крылатых выражений, подхватываемых народом. Пример Рональда Рейгана ("Свобода — это право быть глупым, если этого хочешь") подтверждает, как полезна для соискателя президентского кресла такого рода известность.
Второй раз Черномырдин стал публичным политиком чуть ли не поневоле. Буденновская трагедия, случившаяся в отсутствие Ельцина, заставила его взять на себя ответственность за переговоры с террористами. Знаменитое "Шамиль Басаев, я тебя слушаю" не забудется никогда.
При обсуждении отчета правительства в Думе на прошлой неделе Черномырдин выступал уже как абсолютно сложившийся политик. Он был смел и раскован. Он уже не ляпал нечаянные перлы, а вполне отдавал себе отчет во впечатлении, которое произведут на депутатов его импровизации типа "чешущихся рук".
До сих пор в президентском, да и в премьерском окружении было принято считать Черномырдина "вечным вторым". На "междусобойчиках" с упоением рассказывались байки о готовности премьера "прогнуться" перед шефом (одна из хрестоматийных: Ельцин приехал в Белый дом. Идет по коридору и роняет то ли листок, то ли носовой платок. Премьер аж бросился поднимать). "Черномырдин не боец, он политически бесперспективен" — это утверждение воспринималось как аксиома. "Жалкие" 10% "Нашего дома" считались ярким тому подтверждением.
Правда, хулители политпотенции премьера отдавали должное его аппаратной хватке: "У себя в Белом доме он все держит вот так!" Но считалось, что за пределы Краснопресненской набережной это "вот так" никогда не распространится. Явление же под названием "молодые вице-премьеры" вроде бы должно было ослабить хватку Черномырдина и внутри Белого дома.
Однако этого не произошло.
Возможно, на то были объективные причины — силы "молодежи" были оттянуты на борьбу с противоборствующими кланами, в частности с Борисом Березовским. Но даже если и так, то премьер очень успешно этими объективными причинами воспользовался.
На сегодняшний день Черномырдин сильнее Чубайса и Немцова, вместе взятых. Он не просто крепче сидит. За последнее время он научился превращать свои минусы в плюсы. "Двуличность" Черномырдина — склонность дружить со всеми, в том числе и лидерами КПРФ (информация о которой в свое время могла быть использована — и использовалась, например, Коржаковым и К° — против премьера), теперь называется умением вести разговор с оппозицией. Косноязычность — показателем живости, близости к народу, русскости (правильно по-русски, как известно, говорят только иностранцы). "Тыканье" и идиоматические выражения, которые премьер в отличие от Ельцина использует при неформальном общении,— доказательством начальственной силы и, одновременно, искренности.
Последнее, пожалуй, главное из того, что выгодно отличает Черномырдина от всех остальных потенциальных кандидатов в президенты, включая Бориса Ельцина. Вот Ельцин говорит, что не будет баллотироваться на третий срок, а ему не верят. Черномырдин говорит, что "сейчас вообще не думает" о своем участии в выборах, и ему почти верят: на хозяйстве мужик.
Добиться от избирателей веры в свою искренность пока не удавалось никому из политиков, считающихся претендентами на главное кресло страны. Ельцин для этого слишком долго работает президентом — на его счету слишком много обещаний, Лужков — слишком предприимчив, Лебедь — свиреп, Явлинский — обижен, Зюганов — оппозиционен, Немцов — бахвален, Строев — скучен, Жириновский — скандален. Другие вообще не в счет.
А Черномырдину уже удалось. Он может сколько угодно не думать о выборах, потому что он к ним готов. Главное для премьера — оставаться таким, какой он есть сейчас.
ВЕРОНИКА Ъ-КУЦЫЛЛО