Лично я не очень люблю кредитные карточки. Все знаю — что удобно, что деньги вывозить запросто, что вроде как признак цивилизации, а все равно не люблю. Потому что столкнулась с непривычной процедурой: мне пришлось сдавать обратно в магазин вещь, купленную моим приятелем по Mastercard. Конечно, никто не виноват, и, если бы речь шла о наличных, все было бы просто, а с карточкой...
Этого дня я ждала с замиранием сердца. Во-первых, как я предполагала, в этот день — день моего рождения — мне должны были быть сказаны некие слова — по моим наблюдениям, Эдик был уже готов к их произнесению. Во-вторых, мне было безумно интересно, что он мне подарит. Потому, что ясно было — по намекам, по замаскированному выяснению параметров различных частей моего тела, что подарок будет не копеечным. Рисуя в своем воображении лирический вечер и фантазируя о предстоящих диалогах, я решила и со своей стороны подготовиться к празднику. А что делает женщина в ожидании счастья? Ясное дело — идет в парикмахерскую. А что она делает в парикмахерской? С непонятной легкостью расстается со своим прошлым, то есть стрижет волосы.
Так в возбужденном и радостном настроении я отчекрыжила свои длинные волосы, которые были моей гордостью последние лет десять. Дома, как всякая дура, я приготовила несколько свечей для создания необходимой романтической обстановки, влезла в лучшее платье, и — начала выбирать вазы для предполагающихся цветов.
Эдик, натурально с огромным букетом роскошных роз, возник на пороге моего дома в шесть вечера. "Эдуард, ты ничего не замечаешь?" — спросила я, пока он снимал пальто. Он внимательно оглядел меня.
— Бледненькая ты что-то, — озабоченно произнес он. — Ну ладно, не отвлекай меня,— сказал Эдик и извлек из сумки довольно большую обувную коробку,— это тебе.
Я открыла ее и обмерла. Такого я даже не ожидала. То есть я, конечно надеялась, что подарок будет красивым и мне необходимым — но чтобы такое? В коробке лежала пара туфель фирмы Testoni — цвета натуральной кожи, на небольшом изящном каблучке. Золотая цепочка, которая украшала подъем, держалась с двух сторон на миниатюрных клепочках с выгравированной буквицей "t". Это нельзя было назвать "мечтой любой женщины", потому что ни одна нормальная женщина мечтать о таком не может. Она, скорее всего, даже и не подозревает о существовании таких шедевров. "Это caribu, между прочим",— скромно и с достоинством сказал Эдик. Слово "карибу" я слышала первый раз в жизни. Мне было объяснено, что, между прочим, надо было учить зоологию в седьмом классе средней школы, caribu — это североамериканский олень. Прихватив коробку, я отправилась в гостиную — там и кресло, там и зеркало. Там я и увидела надпись на боку коробки: baby caribu. В общем, меня, конечно, покоробило, что для подарка мне на день рождения укокошили маленького олененка. Но переходить вслед за энтузиастами Greenpeace на клеенчатую обувь мне все-таки не очень хотелось. Да и отказаться от таких туфель было выше моих сил.
— Ты с ума сошел, — радостно сказала я, прекрасно представляя себе цену этого подарка.
— Нравятся? — просиял Эдик. — А теперь надо померить.
Тут я сунула ногу в лодочку и — так и замерла на одной ноге. Потому что вторая нога в туфельку не влезала. А может, не влезала именно первая — это смотря с какой ноги начинать считать. Короче, туфли были малы. Неизбежная катастрофа, как и следовало ожидать, состоялась. Но, в конце концов, не каждый день мне дарят туфли фирмы Testoni. А потому я села на кресло и начала ввинчивать ступню в упрямую колодку. После пятиминутных усилий, связанных с поджиманием пятки и пальцев (случай, подробно описанный французом Шарлем Перро), я впихнула ногу в лодочку. Несмотря на то, что туфли были сделаны из мягкой кожи, они сдавливали мне ногу как испанский сапожок времен инквизиции. Нога мгновенно занемела. Но первый же шаг доказал: надеяться на передвижение в этих туфлях не приходится. Я рухнула в кресло. Все мое прекрасное настроение улетучилось.
— Милый, у тебя есть выбор, — сказала я. — Я могу попытаться в этих чудесных туфлях походить. Но после этого мне придется ампутировать обе ноги. Хотя ты, конечно, вряд ли заметишь отсутствие такой ерунды, как пара ног — во всяком случае, на то, что я отрезала волосы, ты даже не обратил внимания. Другой вариант — давай попробуем эти туфли обменять на больший размер. Я надеюсь, чек у тебя сохранился.
Эдик кисло кивнул и как-то странно замялся.
— Да... Чек сохранился. Но... видишь ли, другого размера... там точно нет.
Кашу, образовавшуюся у меня в голове, трудно описать. С одной стороны, я остаюсь без туфель (без таких туфель!), что представить уже было невозможно. С другой, видимо, я останусь без подарка вообще, на что, собственно, наплевать, но все-таки... С третьей — наши отношения не от подарков же зависят, хотя с такими подарками эти самые отношения выстраиваются проще, легче и значительно лучше... В общем, в голове была какая-то ерунда, а перед глазами вдрызг расстроенный Эдик, которого срочно надо было как-то ободрить.
— Не расстраивайся, — достаточно нежно сказала я, — завтра вернем туфли, получим деньги, и ты подаришь мне что-нибудь другое.
Насчет другого я, конечно, погорячилась. Так как ничего лучшего, чем эти замечательные туфли, быть не могло. Это подтвердил весь "проваленный" вечер, так как каждые полчаса мы с Эдиком неизменно возвращались к подарку, то обсуждая изумительное качество кожи, то рассуждая об их цене. Надо ли говорить, что приготовленные мною свечи совершенно не пригодились?
На следующий день Эдик преподнес мне еще один сюрприз, оказав жесткое сопротивление нашему совместному походу в магазин.
— Видишь ли, там могут возникнуть проблемы, — мямлил он. — Я туфли купил по кредитке. А возвращают ли эти деньги, еще неизвестно. Может, вообще их обратно не примут?
По его лицу я поняла, что у такого, как он, действительно не примут. Пришлось категорически настоять на том, что в магазин мы топаем вместе.
Продавщица, как и положено обслуживающему персоналу наших магазинов, никак не могла понять, чего мы от нее хотим. То есть, что мы возвращаем туфли — это она поняла. А вот возвращать ли нам деньги — здесь возникла маленькая заминочка. Эдик мялся и без конца произносил бессвязные слова типа "слип" и "транзакция". Я пришла ему на помощь и четко произнесла, что мы просто хотим получить деньги обратно. Он же вручил, наконец, продавщице чек и слип со своей Mastercard. Тут я точно поняла, что "грамматика — наука не дворянская". Девушка тупо смотрела на чек, слип и туфли и явно ничего не понимала. Впрочем, решение не заставило себя ждать — она отправилась на поиски старшего менеджера. Менеджер оказался сообразительней — осмотрев наши бумажки, он категорически заявил: никаких наличных, ни в рублях, ни в долларах, за товар, купленный по кредитке, они не заплатят. Деньги будут тем же самым порядком перечислены на счет в банке. Тем более, что слип выписан на целый ряд товаров, а возвращается только одна пара туфель.
"Целый ряд товаров" оказался для меня, разумеется, неожиданностью, и я на мгновение потеряла дар речи. Придя в себя, я поинтересовалась у менеджера, что именно было куплено.
— Да, вот же, видите, — сказал менеджер и ткнул мне в лицо Эдькин слип.
В слипе было обозначено, что всего заплачено 750 долларов за две пары женских туфель ($ 400 и $ 200), дамские перчатки, дамское портмоне и один мужской ремень. У меня в глазах потемнело. Не в силах произнести что-либо, я смотрела на этот проклятый слип, как на чужую губную помаду, обнаруженную в собственной ванной. "Это мама, это маме," — лепетал Эдик. "А ремень — тоже маме?" "Ремень — мне." Не слушая жалких объяснений, я повернулась, и размазывая слезы по щекам, выбежала из магазина.
Через два часа, отрыдавшись, я начала приходить в себя и ужаснулась. Какое, в конце концов, мне дело, что и кому он покупает. Да и вряд ли у него есть еще знакомые, которым можно было бы подарить 200-долларовые туфли. Наверное, действительно — маме. К тому же, соображала я дальше, вполне может быть, что Эдик из-за этого дурацкого возврата вообще остался без денег — еще неизвестно, как этот магазин будет перечислять деньги обратно. Ситуация-то нетипичная. В общем, от полного отчаяния и осознания, что жизнь практически не сложилась, я пришла к тому, что есть все основания считать меня неблагодарной скотиной и истеричкой. Только я потянулась к телефону, он затрезвонил. Заикающийся Эдик на том конце провода с максимальной доходчивостью начал мне втолковывать, что он виноват, но не очень...
— Ладно, — сказала я. — Скажи лучше, что с деньгами.
— Все в порядке. Выписали еще один слип. Деньги вычли. В банк отправили.
— А ты уверен, что банк вернет?
— Скоро проверим — облегченно выдохнул Эдик, явно радуясь, что вся эта петрушка с подарками закончилась.
Через несколько недель я, вспоминая праздничные неприятности, поинтересовалась у Эдьки: а как там деньги? Он оживился и рассказал продолжение истории. Через две недели после нашего знаменательного похода в магазин он получил распечатку из банка с указанием всех его трат за последний месяц. Конечно же, 750 долларов, потраченные в "Подарках", в бумажке были отражены, но то, что 400 долларов были возвращены на счет, ни из чего не следовало. Еще через неделю Эдик отправился в банк по совершенно другим делам. "А что это у вас там со счетом?" - первым делом поинтересовался банковский клерк. Эдик изложил всю историю и проиллюстрировал свой рассказ двумя слипами. Выяснилось, что повторный минусовый слип в банк пришел, но поскольку обычно таких операций не производится, они не сразу сообразили, что к чему, и решили расспросить клиента. При этом никаких запросов этому самому клиенту они направлять не стали, решив, что о транзакции он сам должен позаботиться. Клиент действительно пришел и дал исчерпывающие показания.
— А если бы ты еще три месяца до банка не дошел? — поинтересовалась я.
— Ну, тогда бы и деньги перевели бы через три месяца, — равнодушно сказал этот герой.
Пока он мне все это излагал, я думала о том, что все-таки с наличными все было бы значительно проще. Я никогда бы не узнала, что именно Эдик дарит своей маме, деньги в магазине вернули бы сразу, мы бы не поругались, а главное — не нужно было бы за все это еще и таскаться в банк.
Теперь, прежде чем что-то купить по кредитке, я двадцать раз подумаю. А подарки всегда покупаю только за наличные. Мало ли что...
ЕКАТЕРИНА АЛФЕРЬЕВА