Черные щи и вопросы демографии

В начале этого года известный франко-немецкий телеканал ARTE и одна из старейших газет Франции Le Monde решили объединить свои усилия, чтобы отправиться по классическому маршруту из Петербурга в Москву. Как живут в этих краях через два с лишним века после путешествия Радищева?

Автор: Елизавета Замыслова. Фото: Максим Авдеев

Чутье бывалых репортеров подсказывало, что самое интересное ждет их не в столицах и даже не в крупных городах, Твери и Новгороде, а в "глубинке". Это слово Мари Жего из Le Monde, которая начала отправлять журналистские материалы еще из доперестроечного СССР, а последние 5 лет и вовсе постоянно живет в Москве, произносила с легким французским акцентом: "Там настоящие люди и настоящие истории!" "О, да!" — соглашался с ней гран-репортер ARTE Владимир Вазак, исколесивший страну от Черного моря до Сахалина.

В роли глубинки, согласно сценарию, должны были выступить деревни Крестецкого района Новгородской области. Там корреспонденты планировали осветить вопросы демографии, медицины, разбавив сложные темы лубочной зарисовкой о сохранении культурных традиций. "Программу посещения" согласовали с местной администрацией еще до Нового года. Куратор здравоохранения района Маргарита Рудольфовна Панова лично утвердила съемки в формате "Один день из жизни деревенского фельдшера" и обещала "двух молодых хирургов, недавно приехавших в местную больницу с Северного Кавказа" (лучше и не придумаешь!) и "колоритную даму" из местного отдела загса в придачу. А Елена Никитина ждала нас в недавно открывшемся музее старообрядческого быта.

Накануне съемок раздался звонок. Это была Маргарита Рудольфовна. Растерянным голосом она сообщила, что все съемки отменяются: "Глава запретил. Потому что его не будет на месте, а без него съемки невозможны".

Мы, разумеется, пытались протестовать, но куратор здравоохранения была непоколебима, причем заодно аннулировала и староверов.

Блог как чудо

И тут местные журналисты подсказали неожиданный ход — написать о случившемся в блог губернатору Новгородской области. В 10-м часу вечера официальное обращение под заголовком "Французские СМИ не пускают в Крестецкий район — просим вашего немедленного содействия" появилось на странице губернатора Сергея Митина.

Репортеры были настроены пессимистично. "Вот увидите, мы получим вежливый ответ губернатора с извинениями",— сокрушался Владимир Вазак. На сайте тем временем появились первые комментарии блогеров и просто сочувствующих. Местный оппозиционный активист Татьяна Яковлева призывала начальство не допустить международного скандала. А пользователь с ником Oldwilchild констатировал: "У нас модернизация здравоохранения еще не закончилась, а кое-где лучше бы не начиналась вообще. Еще не пришли в себя от шоковой цифры в 60 тысяч, на которую уменьшилось число жителей Новгородской области с момента последней переписи населения, а вы с таким провокационным сюжетом! Сделайте сюжет о тех, чьи решения привели к тому, что в Крестцах стало неуютно показывать "Один день из жизни фельдшера / хирурга/ работника загса"".

Несмотря на запрет, французы решили не отклоняться от исторического радищевского маршрута. А он неизбежно пролегал через Крестцы. И вдруг в 9:30 все та же Маргарита Рудольфовна бодро поинтересовалась по телефону, в пути ли мы, добавив, что нас очень ждут: сегодня у староверов, а завтра у главы. Он спешно поменял планы, чтобы лично продемонстрировать нам объекты здравоохранения в городе. У французов заблестели глаза — опыта проникновения в глубинку через интернет у них еще не было.

В здании администрации на улице Советская, напротив средней величины Ленина и церкви без купола, где по-прежнему располагается клуб, нас ждала заместитель председателя комитета культуры и молодежной политики Галина Викторовна Головко: "Мы заждались уже! Вчера вечером-то нам сказало начальство, что вы и не приедете. А с утра вдруг глава прибежал, говорит: "Открой мне блог губернатора! Что там написано?.. Ну ладно, поехали к старообрядцам!"

Интерактив по-старообрядчески

В деревне Лякова нас ждали. Из-за череды мобилизаций и отбоев, кажется, уже со вчерашнего вечера... С хлебом-солью. С народными песнями. В аутентичных нарядах, найденных в сундуках старожилов. В совсем недавно открывшемся музее старообрядческого быта, устроенном, по словам его создателей, на "три копейки" из бюджета, в большей степени благодаря энтузиазму местных жителей и работников "Крестецкой межпоселенческой культурно-досуговой системы". Французов накормили черными щами, приготовленными по старинному рецепту (с использованием квашеной капустной ботвы). За столом задорная Анастасия Терентьевна, с незапамятных колхозных времен совмещавшая труд доярки и массовика-затейника, вспоминала, как в советское время притесняли староверов: "Парторг любил нагрянуть нежданно к кому-нибудь в избу, чтоб спугнуть с вечерней молитвы. Прятались бабушки от него в погреб. И в клуб, хоть и партийные все были, считали, что ходить грешно. Отчего просили меня иногда попеть им дома".

Туристы — главный, если не единственный источник заработка для всей деревни. Для них по осени собирают грибы и ягоды, зимой плетут корзины, круглый год пекут пироги. Для них поют рождественские напевы, так же проникновенно, как пели антирелигиозные частушки 50 лет назад.

Казалось бы, накормили-напоили, песни спели. Но неутомимым французам хотелось увидеть настоящую жизнь. Они попросили сопровождавшую их Галину Викторовну показать любую другую деревню.

В Воробьево все хорошо

В деревне Воробьево оказалось красиво, холодно и безлюдно. Напросились в гости в дом на окраине. Правда, первой зашла наша провожатая. Получив ц.у., баба Маша, повязав на голову платок и выйдя к камере, все повторяла через слово: "У нас все хорошо. Я ни на что не жалуюсь. Товаровозка по четвергам приезжает. Внуки мне воду в дом провели недавно, стеклопакеты поставили. В санатории я была". "Да мы и не спрашивали, на что жалуетесь..." — улыбались французы. А в это время кто-то ужасно кричал на Галину Викторовну в мобильную трубку. "Пожалуйста, поедемте,— чуть ли не взмолилась она,— глава недоволен". И тут не выдержал Владимир Вазак. Остановив камеру и вспомнив вдруг русский язык, который когда-то учил в школе, он яростно заговорил: "Это земля не главы! Почему мы не можем снимать?! Я буду говорить с вашим начальник!"

Исчерпав словарный запас, Владимир вернулся к камере. Баба Маша показала нам свою гордость — электромашинку для изготовления пряжи. "Только шерсть эта худая, вот в прошлый раз была собачья. Дак та хорошая",— пояснила она. Сокрушалась, что мы без предупреждения, а то бы ее старик наварил сахару. Ведь купленный в магазине сахар не тот, а вот если проварить его как следует — отменный десерт получится. "А я пирогов бы напекла. Я лучше всех в нашей деревне пирожки-то пеку. Вот как похороны, я всем пеку пироги... Ведь все почти у нас померли".

Три банки варенья, трехлитровая банка огурцов, мешочек сушеных яблок — французы брать не хотели: как можно обирать бедную старушку. Галина Викторовна объяснила, что не брать нельзя — обидят бабу Машу.

К администрации вернулись уже затемно. Наша провожатая, бледная от ужаса, обдумывала, что будет писать в отчете. Владимир Вазак был полон решимости объясниться с главой немедленно. "Сейчас посмотрим, светятся окна главы или не светятся",— тихо проговорила Галина Викторовна. Окна были темны. Встреча с главой ожидала французов завтра. Что подтвердила по телефону Маргарита Рудольфовна, передав "отдельное спасибо за блог".

Глава и его район

На следующее утро о визите французов в Крестцы стало известно всей Новгородской области. Шумели и местная печать, и телевидение, и интернет. А репортеры издания "Провинция.ру" поджидали французов уже в кабинете главы Крестецкого района.

Простой шофер, а затем главный инженер автотранспортного предприятия, бывший директор АО "Крестцыагропромтранс" и замгендиректора когда-то известной на весь мир швейной фабрики "Крестецкая строчка", глава района с 2005 года, Сергей Анатольевич Яковлев оправдывался перед местной прессой: "Я не мог принять съемочную группу вчера, потому что меня не было на рабочем месте. Они хотели видеть "Староверческое подворье", мы им показали. Хотели видеть бабушку-рукодельницу, мы им показали...Ну, наконец-то! Добро пожаловать!" — бросился навстречу иностранной делегации глава.

"Прекрасно! Тогда поехали в фельдшерский пункт!" — воодушевились французы. "Ой, далеко — 45 километров,— спохватилась куратор здравоохранения.— Давайте лучше в детскую больницу". Молодые хирурги с Северного Кавказа тоже были вычеркнуты из программы посещения. Оказалось, что у них именно сегодня очень много операций. "Да и вообще, они у нас нелюдимые",— уточнила Маргарита Рудольфовна. "Странно,— удивилась Мари Жего.— Насколько я знаю, выходцы с Кавказа, наоборот, всегда радушные и словоохотливые". "Может, скорую помощь снимем? Мы вот в Колпино, под Питером, например, провели полдня с полицейским экипажем!" — козырнули французы. "Да нет, у наших-то и вызовов нет. Они чай все время пьют,— отмахнулся глава.— Давайте лучше еще детский сад!"

Поняв, что потемкинских деревень не избежать, французы на все согласились. Усадив в свой личный внедорожник, глава повез корреспондентов по родному поселку. "Я здесь родился, крестился и помру,— рассказывал по дороге Сергей Анатольевич.— Меня в Крестцах каждая собака знает. Народ меня не хает, второй раз выбирают — 70 процентов голосов". "Зато боятся-то как!" — уточнил Владимир Вазак. "Не думаю",— отрубил Сергей Анатольевич. "Вчера Галина Викторовна чуть от страха не умерла, когда в деревню Воробьево нас привезла. Что у вас там, атомный завод, что ли, спрятан?" — уточняет Мари. "Да нет, просто, сами понимаете, у нее музыкальное образование, таким людям доверять ничего нельзя, их надо контролировать... А вот и наша детская больница!"

В отремонтированном двухэтажном особняке екатерининских времен светлые палаты и кабинеты. Больных нигде нет, только в столовой две мамочки с младенцами. "А дети у нас не болеют — закаленные",— пояснила главный и единственный врач. "Основная проблема нашей медицины в том, что врачей не хватает. Хотя зарплаты высокие — 25-60 тысяч",— резюмировал глава. "А родильное отделение есть?" — поинтересовалась Мари. "Есть, но мы предпочитаем отправлять в город. Патологий много, сами понимаете".

"Согласно переписи за 8 лет, население Крестецкого района сократилось с 15 до 13 тысяч человек. Что вы делаете, чтобы остановить вымирание деревни?" — спросил Владимир, продолжая разговор в машине у главы. "Главное — создать людям достойные условия жизни и рабочие места,— размышлял Сергей Анатольевич.— Вот у нас главный работодатель, например, агропромышленный комплекс "Белгранкорм". Птицефабрику построил несколько лет назад. Она дает 1000 рабочих мест, из них 450 заняты местными. У нас на бирже труда-то стоит всего 250 человек. Это, сами понимаете, те, кто работать просто не хочет. Деревни мы газифицировали на 56 процентов. Вот, Старое Рахино, например".

После визита в свежеотремонтированный загс французы любезно прощались с главой и его командой на улице. "А вы говорите, глава не хочет встречаться! — радовался, что все прошло как по маслу, Яковлев.— Да я вас так заговорю, что вы заикаться будете!" "Мы во всем равняемся на главу!" — радостно сообщила директор загса Ладыгина. "Попробуйте не равняться! Панова, иди сюда!" — скомандовал Сергей Анатольевич куратору здравоохранения. "Еще раз нас извините,— мялась Маргарита Рудольфовна (Панова).— Это не глава района, это мы, замы, у него никчемные". И шепотом добавила: "Открою вам большой секрет. Он у нас на машине до Новгорода один раз за 29 минут доехал (около 80 км.— "О")! Вот какой у нас глава!"

Старое Рахино

Распрощавшись с администрацией, французы конечно же решили заехать в какую-нибудь деревню. Уже без надзора. Почему бы не в недавно газифицированное Старое Рахино?.. За окнами микроавтобуса проплывали полузаброшенные живописные деревенские дома. На центральной площади — обезглавленная белая церковь с остатками колоннады, два магазина.

В одном из них французы встретили продавщицу Лидию. 30 лет она проработала в Новгороде в детском саду, но городской так и не стала. Каждые выходные наведывалась домой, а в этом году вернулась совсем. "Вот уж не думала, что придется встать за прилавок. Но что делать, до пенсии немного осталось доработать. Зато родные места". "Теперь ведь у вас газ есть — хорошо!" — поддержала разговор Мари. "Газ? Это только на бумаге. Три года газифицировали, а газ так и не поступает толком. В трубах вода скапливается. А нам объясняют, что это новые технологии, конденсат вырабатывается. Те, кто подключился, каждую неделю ремонтную бригаду вызывают. А остальные топят печки. За водой большинство по-прежнему ходят на улицу к колодцу". "У нас ведь такие места благодатные,— продолжает Лидия.— Аисты были, воду мы прямо из реки брали питьевую. Но потом всю экологию птицефабрика испортила. Вот видите, река не замерзает, и запах какой стоит. А летом мух столько, что внучка моя, когда зимой приехала, первое, что спросила: "Бабушка, а где же мухи?" Дорогу многотонными фурами разбили". "Но ведь птицефабрика — это рабочие места",— резонно заметила Мари. "Сплошная текучка,— отвечает Лидия.— Местные не хотят там работать. Племянник мой был дезинфектором. Ушел. В первый месяц заплатили 12 тысяч, а в последний — 8. Завод по переработке навоза заложен, но пока так и остается на бумаге". "А глава так нам хвалил эту птицефабрику. У него на нее вся надежда",— говорит Мари. "Знаете, почему хвалил? — смеется Лидия.— Потому что он женат на сестре жены ее владельца".

Французы еще долго грелись в магазине у Лидии, а та вспоминала свое детство, когда в деревне было 200 домов и в клубе яблоку негде было упасть. В классе с ней учились 23 человека, а теперь 30 во всей школе. И перевели школу за 7 км. Да и кому учиться-то? Роддом, как оказалось, в Крестцах официально закрыли еще пару лет назад.

— Особенно строчку нашу жалко,— сказала французам на прощание Лидия.— Ведь знаменитая крестецкая строчка зародилась именно у нас, в Старом Рахино. В каждом доме женщины трудились надомницами. Я приходила из школы и должна была выполнить свой кусочек строчки. Наши изделия не только у генсеков — у английской королевы во дворце были!

P.S. Написать, что ли, о плачевном состоянии крестецкой строчки в блог английской королеве?