Президентская кампания в разгаре, и фонд "Общественное мнение", который изучает электоральные предпочтения россиян с 1996 года, каждую неделю представляет уточненные рейтинги кандидатов. О чем говорят общественные настроения сегодня, "Огонек" спросил у Александра Ослона, президента ФОМа
— ФОМ на протяжении многих лет отслеживает колебания рейтингов известных политических деятелей. Эти рейтинги — реальная оценка работы политиков и чиновников?
— Есть разница между тем, как население воспринимает местных и федеральных политиков. Рейтинги руководителей районного масштаба еще могут что-то говорить об отношении к их практической деятельности. Когда горожане, например, оценивают своего мэра, они смотрят на конкретные вещи: стало ли больше детских садов, свободных дорог, доступного жилья. Но когда мы переходим на федеральный уровень, этот подход перестает работать. Фактические заслуги верховных руководителей людям неочевидны, они оценивают их исходя из других соображений — веса их символического капитала, заявлений в СМИ, имиджа и прочего.
— Падение рейтинга Владимира Путина на 15 пунктов за 2011 год, выходит, означает снижение его символического веса?
— Падение не было резким, оно шло постепенно. Сначала возникло событие, которое затронуло всех россиян разом,— повышение цен. Это была объективная причина, из-за которой доверие к правящему тандему и партии власти снизилось. Таких масштабных событий в России не случалось уже давно. Последнее было в 2009 году, когда масса россиян вдруг осознала, что на страну надвигается кризис. Правда, тогда эта экономическая неприятность вызвала рост рейтинга Владимира Путина. Причина проста: люди не считали, что власть виновна в кризисе, так как он пришел из-за рубежа, и кроме того, рассматривали тандем как единственную инстанцию, которая может справиться с надвигающейся грозой.
— Судя по вашим графикам, падение рейтинга власти происходило в два этапа. Повышение цен — история начала года. Как объяснить осенний спад?
— Помимо событий общероссийского масштаба на рейтинг власти сильно влияет то, что можно назвать тотальным социальным запросом. Если власть угадывает настроения людей, рейтинги ползут вверх. Если нет, снижаются. Осенью стало известно о рокировке в тандеме, об уходе Дмитрия Медведева на второй план. И очевидно, это событие шло вразрез с ожиданиями части россиян.
Обратите внимание, успех Владимира Путина был в первую очередь связан с тем, что он попадал в резонанс с общественными запросами. 2000 год — это запрос на преодоление хаоса, снижение энтропии. Владимир Путин на этом сработал. Потом была кампания 2003-2004 годов, и там проявился новый социальный запрос: люди захотели улучшить свое материальное положение. Новые услуги и возможности стали мечтой всего населения. Владимир Путин быстро сменил свой лексикон: он стал бизнесменом, рассуждающим об активах, золотовалютных запасах, фондах сбережения, миллиардах долларов. Опять сработало. Конец 2007-го — начало 2008-го — это наивысший пик благосостояния новой России, как раз тогда появились пробки из иномарок, а Турция и Египет стали нашими здравницами. Тогда же всем захотелось стабильности.
— Которая сейчас надоела?
— Не было такого резкого перехода: от стабильности — к жажде реформ. Просто у нас стабильность изначально понимали неправильно. Это не синоним застоя. Мы специально изучали отношение людей к стабильности, и выяснилось, что россияне под ней подразумевают постоянные положительные изменения. Появление тандема восприняли хорошо: Владимир Путин был устойчивым центром, занимался хозяйством, а Дмитрий Медведев говорил о будущем, обращался к молодым. Рейтинги доверия власти в тот момент резко выросли. В обществе стал формироваться очевидный запрос на обновления. Нового хотелось всем социальным группам, хотя все по-разному представляли себе это новое.
— Рокировка всех огорчила?
— Я бы не стал говорить, что она огорчила всех. Специфика нынешней президентской кампании в том, что общество очень четко делится на две части: активную и пассивную. Первая — это 15-20 процентов населения, вторая соответственно 85-80. И вот огорчилась как раз активная часть. Кто такие активные россияне? Это люди, которые хотят добиться личного успеха, у них есть карьерные и профессиональные амбиции. Такие люди есть во всех регионах России, но в городах-миллионниках их, само собой, больше, чем в селах. Поэтому в Москве рейтинг Владимира Путина — не более 35 процентов, а в деревнях — не менее 55. Какое-то время эти активные россияне еще могли ассоциировать себя с Дмитрием Медведевым, но когда он отошел на второй план, эти люди почувствовали, что в политике их нет. Они не представлены, не имеют голоса. Возник феномен социального "бурчания". Он должен был во что-то вылиться — вылился в митинги "За честные выборы".
— Лозунг "Они украли наш голос" в вашей трактовке расширяется. И дело не только в выборах?
— Недовольство фальсификациями было просто предлогом, чтобы высказать накопившиеся обиды. Основная причина социального возмущения — это укоренившийся в стране беспредел. Количество чиновников-предпринимателей, которые кормятся хищническим отъемом денег у других бизнесменов, достигло фантасмагорических размеров. Слишком много стало хищных властных рыб. Единственный способ выжить — вступать с ними в сговор. Нет инстанции, которая могла бы защитить жертву чужого аппетита, так как суды тоже состоят в сговоре с чиновниками. Парадокс, но 1990-е годы в этом отношении были лучше. Тогда спорные случаи разбирались криминальными авторитетами, и они, опираясь на понятия, работали эффективнее наших судов. Вот эта-то ситуация и надоела тем активным гражданам, которые теперь отшатнулись от власти.
— У вас выходит, что все активные — бизнесмены. Вам не кажется, что странно вычеркивать целые социальные слои из числа недовольных?
— Активными могут быть не только бизнесмены, но и люди творческих профессий и многие служащие, которые вынуждены работать под началом неэффективных коррупционеров. Действительно, на митингах были и низкоресурсные группы населения, те, у кого доход меньше 6 тысяч рублей на члена семьи. Но они пришли потому, что им, в принципе, плохо живется, то есть они всегда недовольны и всегда могли бы выйти протестовать. Но вышли именно сейчас, так как возникло общественное "бурчание", источник которого — активные россияне. Если говорить о пассивной части общества, то она молчит потому, что просто не сталкивается с проблемами, о которых я говорил выше. Пассивная часть россиян просто не может понять, что не нравится активной части. И объяснить это на пальцах нельзя, потому что различие мнений коренится в разных жизненных практиках.
— Опросы ФОМа говорят, что рейтинг Владимира Путина в новом году подрос. Недовольство спадает?
— С конца декабря рейтинг действительно пошел в гору. Сейчас уже 49,5 процента. Но это можно было легко предсказать. Накануне выборов пассивная часть населения, которая о политике все это время не задумывалась, начинает размышлять: кому же отдать голос? И, как правило, вспоминает Владимира Путина. Его безальтернативность держится, простите за тавтологию, на том, что ему нет альтернатив. Зюганов и Жириновский уже использовали все свои козыри, Миронов и Прохоров остаются аутсайдерами. Прохоров в какой-то момент мог сосредоточить на себе "бурчащий" электорат, но развал "Правого дела", общая несобранность кампании, когда непонятно, всерьез он говорит или нет, подорвали к нему доверие. Поэтому мало кто из экспертов сомневается, что Владимир Путин победит на выборах. Однако не стоит думать, что митинги прошли для власти незаметно. Картинки с Болотной произвели впечатление на правящие элиты, и они теперь судорожно пытаются понять, как ответить на этот новый запрос. Они понимают, что от того, как они ответят, очень многое зависит — и для них, и для страны.