Отец Дональда Трампа — Фред — избавил сына от необходимости зарабатывать первый миллион, так как успешно справился с этой задачей сам. Дональд добавил к семейному бизнесу — торговле недвижимостью — азартные игры, и превратил миллион в миллиард. Конкуренция, скачки конъюнктуры, неудачи в семейной жизни однажды привели его на грань разорения. Но... ненадолго.
Один из наиболее удачливых и известных американских риэлторов Дональд Трамп за двадцать с небольшим лет успел жениться, развестись, жениться вновь, стать отцом четверых детей, миллиардером, банкротом и опять миллиардером.
Самый загадочный из присвоенных ему титулов — "Филантроп года", самый эффектный — "хозяин Empire State Building". Не знаем, как насчет филантропии, но Empire State Building он на самом деле купил.
Не в одиночку, разумеется, а в составе анонимной группы "азиатско-европейских инвесторов", заплативших в общей сложности 42 миллиона долларов за это приобретение.
Американские миллиардеры бывают разные. Одни питаются пиццей, летают экономическим классом и проверяют счета за электричество.
Другие презирают не только экономический класс, но и вообще любые средства передвижения, кроме личного Boeing. Дональд Трамп принадлежит к последним.
Самый скандальный развод Америки
Семейное счастье и деловое процветание Дональда Трампа длилось тринадцать лет. На четырнадцатый год счастливый отец троих очаровательных детей, счастливый муж пленительной Ивонны и преуспевающий владелец самой роскошной нью-йоркской недвижимости вступил в неприятную полосу своей жизни.
Разумеется, он был виноват во всем сам. Не следовало изменять жене налево и направо.
Не следовало рассчитывать на то, что семейный бизнес будет процветать вечно. Каким скачкам конъюнктуры подвержен рынок недвижимости, Трампу должно было быть известно лучше всех. На одном таком скачке он в начале семидесятых и сделал собственное состояние.
Как переменчивы дамские настроения, он тоже мог бы предполагать, так как слыл исключительным ловеласом. Вероятно, просто проявил легкомыслие. Ибо очаровательная жена — бывшая чешская лыжница, фотомодель и весьма прагматичная женщина — до поры до времени прощала любимому все измены.
Закрывать глаза на скандальные связи супруга ей, очевидно, помогали подарки, которые тот пылко и исправно преподносил ей в течение всех лет супружества. Два чемодана драгоценностей, 150 меховых манто, 270 вечерних платьев и прочие безделицы представляли собою лишь незначительную их часть.
Увы, благосклонность Фортуны не безгранична — Трампу пришлось в полной мере испытать это на себе. В один год произошли сразу два события — Ивонна отказалась мириться с его неверностью, а американский рынок недвижимости пришел в состояние, которое на языке медицины принято называть коллапсом.
Трамп оказался перед двойной катастрофой. С одной стороны, его обязательства по контрактам обеспечили ему в условиях падения конъюнктуры примерно один миллиард личных долгов.
С другой стороны, Ивонна в беседах о разводе потребовала половину нажитого за время совместной жизни состояния, оценив свою долю еще в два миллиарда.
Правда, не было бы счастья, да несчастье помогло.
После того, как супруга внимательно изучила заголовки газет, мрачно предрекающие деловой карьере ее благоверного скорый и безвозвратный конец, она позвонила и потребовала хотя бы десять миллионов.
Которые и получила. Своевременное банкротство иногда позволяет сильно сэкономить на алиментах.
Развод и нашествие кредиторов для кого-то другого и впрямь означали бы финал карьеры. Но Трамп вовсе не был настроен оправдывать чьи-то мрачные пророчества по своему поводу. Не то было у него воспитание.
Дом, который построил Трамп
Семья Трампов задолго до рождения Дональда была хорошо известна в определенных кругах Нью-Йорка. Но вовсе не в тех, которые принято называть "высшими".
Папа Трамп зарабатывал на жизнь сбором квартплаты в принадлежащих ему многочисленных домах. Опять-таки, не в тех, о которых вы подумали, а в непрезентабельных "хрущобах" Квинса и Бруклина.
Бизнес был доходный, но не из легких: как любят квартиросъемщики домовладельцев — известно. Квартиранты Трампов имели массу непристойных привычек, как-то: смываться из занимаемых апартаментов накануне дня внесения платы, вступать со сборщиками денег в перебранки, перетекающие в потасовки, превращать свое жилье в хлев — и тому подобное.
Надо полагать, роль сборщика квартирной платы в бедных кварталах осточертела Дональду в юности до чрезвычайности. Так что, занявшись бизнесом самостоятельно, он стал интересоваться только весьма дорогой недвижимостью.
Впрочем, в Нью-Йорке начала семидесятых, когда Дональд перешел к автономной деятельности, вся недвижимость стала вдруг дешевой — город переживал экономический кризис.
Дональд сильно изменил характер семейного бизнеса в духе времени. Вместо того, чтобы постепенно зарабатывать везде понемножку, он предпочел огромные кредиты, астрономически высокие цены и быстрые обороты.
Дональд проявил выдающуюся способность сговариваться с городскими и финансовыми властями. С первыми — о снижении налогов, со вторыми — о предоставлении выгодных кредитов.
Эта комбинация, без сбоев функционировавшая на протяжении десятилетия, позволила ему осуществить самые амбициозные риэлторские проекты семидесятых-восьмидесятых.
Превратив дешевый и убыточный отель Commodore в очень дорогой и прибыльный Grand Hyatt, он заработал к 1979 году на одной этой сделке около полумиллиарда.
Уговорив мэрию построить новый конгресс-центр на принадлежавшем Трампам участке земли, Дональд заработал еще 12 миллионов долларов. Он был даже готов отказаться от комиссионных, если конгресс-центр назовут именем его отца, но городские власти сочли подобную честь несколько сомнительной.
Дональд получил на шестьсот тысяч больше. Папа Трамп остался неувековеченным.
С тех пор у Дональда обнаружилось пристрастие, переходящее в манию — присваивать самым роскошным проектам собственное имя. За конгресс-центром последовали Башня Трампа с тридцатиметровым фонтаном в атриуме, обошедшаяся в 200 миллионов долларов, Замок Трампа и Trump Plaza, стоимостью в 125 миллионов.
Trump Tower
Трамп своеобразно переосмыслил то, что в деловых кругах называлось репутацией.
Его собственная репутация играла отнюдь не последнюю роль как при получении кредитов, так и при завоевании богатых покупателей. Называя небоскребы, бизнес-центры и отели своим именем, он преследовал не только честолюбивые, но и сугубо меркантильные цели.
Излишества и расточительность ассоциировались именно с его именем и привлекали к нему богатых и расточительных клиентов.
Не он один мог позволить себе личный Boeing, но почему-то именно его Boeing вызывал исключительное внимание прессы.
Его отец имел дело преимущественно с голытьбой, популярность была ему ни к чему.
Но Софи Лорен, купившей апартаменты в Башне Трампа, было не вполне безразлично, кто именно ее гостеприимный хозяин. Как и прочим прославленным, респектабельным или просто очень богатым клиентам, заполнившим 55 из 58 этажей Башни.
Последние три этажа Дональд Трамп предусмотрительно оставил за собой — чутье говорило ему, что лучше быть поближе к своим именитым жильцам.
Менее всего ему хотелось бы слыть сборщиком квартплаты. Пусть даже весьма удачливым сборщиком. Пусть даже астрономически высокой квартплаты.
Он успешно притворялся, что является персонажем светской жизни, а вовсе не деловой. Он был просто элегантным и практичным молодым человеком. И изъявлял готовность обеспечить всем желающим такую же роскошную жизнь, какую вел сам.
В его непринужденный стиль, когда дела улаживаются между коктейлем и спектаклем, история скандального развода, синхронного с разорением, разумеется, вписалась почти идеально.
Всем было любопытно: что же теперь приключится со всем великолепием, к которому общество уже успело привыкнуть. Что будет с отелями в Нью-Йорке и Атлантик-Сити, пресловутым личным Boeing, лимузинами, 282-футовой яхтой Trump Princess, небоскребами, бизнес-центрами.
Всего лишь за пятнадцать прошедших лет Дональд создал "империю Трампа", которая была куда менее стабильна, чем империя, скажем, Ротшильдов, зато гораздо более причудлива.
Он не был бизнесменом традиционного типа. Слово "банкротство" означало для него не больше и не меньше, чем слова "кредит", "налоги", "арендная плата". Слова не оказывали на него гипнотического воздействия, и он был вовсе не склонен впадать в панику.
Обнаружив, что стоит на грани катастрофы, он отправился договариваться с банками-кредиторами о... финансировании следующего проекта.
Разорение по-американски
Когда в 1976 году с легкой руки избирателей азартные игры были официально разрешены в Нью-Джерси, в штате начался риэлторский бум, к которому Трамп поспел раньше прочих.
Земля в новорожденном центре американского игорного бизнеса быстро стала такой же золотоносной, как некогда прииски Клондайка. Только здесь не нужно было намывать золото из горной породы — деньги сами сыпались с неба.
Трамп (фамилия которого, кстати, переводится — "козырь") скупал в Атлантик-Сити буквально все — земельные участки, жилые комплексы, отели, казино. Купил также и лицензию на ведение игорного бизнеса.
Он методично откупал казино и отели у Hilton и Holliday Inn, пока не стал самым крупным владельцем недвижимости на Восточном побережье. В одном лишь отеле, который он купил в Атлантик-Сити, было 1700 игральных автоматов, 123 игровых стола, более шестисот номеров, семь ресторанов, оздоровительный комплекс. (Этот монстр и получил впоследствии название "Замок Трампа".)
В начале девяностых, обозревая свою империю, готовую в любой момент превратиться в обломки, Трамп быстро прикинул, откуда придет спасение.
После живописного краха, постигшего его в одночасье, Дональд Трамп, казалось бы, мог навеки распрощаться с идеей вновь стать солидным клиентом солидных банков. Тем более, что солидным банкам он уже безнадежно задолжал.
Но у него оставалась лицензия на ведение игорного бизнеса.
Получение такой лицензии вылилось бы для любого новичка в годы ожидания и хлопот.
А азартные игры приносят 30 миллиардов долларов в год — вдвое больше, чем телевидение и кинопроизводство вместе взятые.
Трамп соблазнил банки заманчивой картиной нескончаемого потока наличности, добился новых кредитов и новых условий выплаты долгов. Затем быстро и без шума переключился на игорный бизнес, вытеснив из дела прежних партнеров. Не ограничивая свою сферу влияния Атлантик-Сити, расширил ее за счет Лас-Вегаса, Нью-Орлеана, Сент-Луиса.
Главным пунктом в этой программе, которую он называл своим возвращением в бизнес, была продажа акций игорных домов. И тут его поджидало неожиданное препятствие.
Под музыку Мендельсона
Чтобы зарабатывать миллиарды на азартных играх в Америке, нужно, оказывается, быть человеком с почти безупречной репутацией.
Разумеется, налоговая инспекция — не полиция нравов. Но граждане, покупающие акции, хотят, чтобы моральный облик бизнесмена, эти акции к продаже предлагающего, соответствовал местным стандартам.
Ему никто не ставил в упрек развод с Ивонной — он исправно платил ей содержание и заботился о троих детях. Но кроме Ивонны, существовала еще и женщина, из-за которой, собственно, дело дошло до развода. И на этой женщине он — о ужас! — до сих пор не был женат. А она — о ужас!!! — была беременна.
Если Трамп хотел, чтобы акции распродавались, он не мог позволить себе роскошь выступать в роли отца незаконнорожденного ребенка.
Таким образом, в конце 1993 года было назначено бракосочетание.
Свадьба состоялась почти через три года после развода Трампа и Ивонны, и через два месяца после рождения младенца-девочки Тиффани, успевшей-таки появиться на свет вне брака.
Бракосочетание, разумеется, должно было символизировать и окончательное возвращение Трампа в большой бизнес. Так что сказать, что свадьба была пышной, значит не сказать почти ничего.
За спинами 1700 приглашенных в Plaza расположились 195 аккредитованных журналистов, 25 телекомпаний и 80 фотографов. К свадебному столу было заказано, помимо всего прочего, 70 фунтов черной икры и 1320 бутылок шампанского. Свадебный головной убор невесты был украшен 325 бриллиантами.
Ивонне осталось давать в женских журналах советы на тему "как вести себя при разводе" и поддерживать хорошие отношения с родителями Дональда, которые никогда не одобряли его новую пассию. Люди традиционного воспитания, они всегда горой стояли за сына, но полагали Ивонну милой женщиной и говорили, что если сын хочет содержать любовницу, то пусть и содержит себе без ущерба для семьи.
Меньше чем через год после заключения второго брака Трамп купил Empire State Building.
Ни одна другая сделка не могла бы с более вызывающей наглядностью символизировать окончательное возвращение на бизнес-Олимп.
Правда, говорят, что легендарный 102-этажный небоскреб приносит мизерную прибыль — не более 1,9 миллионов в год. Однако Дональд Трамп из тех, кто умеет обратить символическую ценность во вполне реальный доход.
ЕВГЕНИЙ СИРИН