Похоже, у нас появились новые возможности более честной игры на российском фондовом рынке. Вышедший в конце апреля президентский указ предусматривает возможность создания новых организаций, имеющих право привлекать наши деньги. Это будут специальные паевые инвестиционные фонды, которым будет чем ответить по своим обязательствам перед вкладчиками. Тем же компаниям, которые привлекают сбережения незаконно, Комиссия по ценным бумагам готовит незавидное будущее. Их будут беспощадно закрывать.
О том, какие права и гарантии паевые фонды нам предоставляют, в интервью нашему корреспонденту ИРИНЕ КАШАЕВОЙ рассказал заместитель председателя Федеральной комиссии по ценным бумагам ДМИТРИЙ ВАСИЛЬЕВ.
Ирина Кашаева: Дмитрий Валерьевич, какие изменения на рынке частных вкладов ожидаются в связи с выходом нового президентского указа, и какой Вы видите судьбу компаний, привлекающих средства населения без соответствующих лицензий? Взять хотя бы "Русский Дом Селенга" или "Русскую Недвижимость".
Дмитрий Васильев: Все организации, которые не имеют банковских лицензий, но намерены управлять средствами частных вкладчиков, смогут получить в ближайшее время возможность работать по новой легальной схеме. Эта возможность появится и у тех компаний, которые занимались выпуском и самокотировкой акций.
Организации подобного рода будут преобразованы в инвестиционные институты. После выхода указа о паевых фондах у "Русской недвижимости", РДС и других фирм появится возможность действовать в законных рамках и не ущемляя интересов вкладчиков (правда, теперь они будут называться пайщиками). Эти компании смогут работать при помощи принципиально новых для российского рынка ценных бумаг — паев специализированных инвестиционных фондов. Паевые фонды — это как раз та ниша, куда могут вписаться эти финансовые компании.
И.К.: Чем отличаются новые "бумаги-паи" от обычных акций, а паевые фонды — от АО?
Д.В.: При разработке соответствующих проектов документов мы исходили прежде всего из интересов мелких инвесторов. Дело в том, что при обычной классической схеме привлечения средств граждан посредством выпуска акций происходит как бы отчуждение средств инвесторов. Все имущество, которое принадлежит акционерному обществу, является собственностью этого АО. А собственность акционеров — только акции, дающие право участвовать в управлении, получать дивиденды и получить имущество в случае ликвидации общества. Подчеркну, только в случае ликвидации АО. А это процесс, как вы сами понимаете, длительный...
В паевом фонде, независимо от внешних обстоятельств, пайщики постоянно являются собственниками активов своего фонда. Как собственники, они могут предъявлять соответствующие претензии к управляющей компании и требовать у нее выкупить свои паи. То есть пайщики голосуют ногами: если я не хочу быть вашим пайщиком — я иду и забираю свои деньги. Как заметил Оскар Уайльд, "бросать деньги на ветер можно, если он дует в вашу сторону". При первых признаках того, что "ветер" в том или ином фонде переменил направление, пайщик имеет право и возможность такой фонд покинуть.
Создание этих принципиально новых институтов позволит решить проблему с налогами. Поскольку при создании паевого фонда не образуется нового юридического лица, то и не будет двойного налогообложения. Активы принадлежат не фонду и не управляющей компании, а держателям паев. А управляющая компания платит налоги только со своего вознаграждения, которое тоже жестко регулируется Федеральной комиссией. То есть не может быть больше какого-то процента.
Еще одно существенное отличие паев от всех других ценных бумаг состоит в том, что их эмиссия не ограничена во времени. То есть, только в самом начале деятельности фонда будет установлен срок, в течение которого паи будут продаваться по единой стартовой цене. Как только этот срок заканчивается — все паи начинают покупаться и продаваться по цене, зависящей от стоимости чистых активов.
И.К.: Могут ли управляющие паевыми фондами компании в каком-либо случае отказаться от выкупа паев?
Д.В.: Паевые фонды могут быть открытыми, то есть обязанными выкупать паи по требованию пайщиков в любое время. Предъявил пай к выкупу — тебе сразу должны отдать деньги. Это идеальный вариант. Но иногда быстро реализовать имущество фонда (скажем, если это недвижимость) непросто. Поэтому предусматривается и создание "интервальных" фондов, в которых паи могут выкупаться не ранее, чем через какой-то определенный срок. Допустим, раз в три месяца.
Это, согласитесь, все-таки, выгоднее, нежели операции с акциями акционерных инвестиционных фондов. В них ты отдал деньги и ждешь дивиденды. А здесь вкладчики при выкупе пая получают прибыль — свою долю прироста активов фонда. В принципе, каждый управляющий может установить свои порядки — но это правила игры, которые изначально утверждены Федеральной комиссией и заранее известны инвесторам. Для того, чтобы изменить эти правила паевого фонда, надо идти в Федеральную комиссию. И если Федеральная комиссия сочтет, что новые правила соответствует закону, то они утверждаются и публикуются в средствах массовой информации.
И.К.: Но ведь приблизительно по той же схеме действовали и многие акционерные общества, которые сами котировали свои акции. Однако в любой момент они имели полное право свести курсовую стоимость этих бумаг до катастрофически низкой. То же АО МММ в момент своего краха снизило котировки со 135 до 1 тысячи рублей. Возможна ли такая ситуация с паевыми фондами?
Д.В.: Здесь это исключено. Стоимость пая будет соответствовать стоимости активов фонда, разделенного на количество паев. Поэтому она будет периодически изменяться в соответствии с изменением стоимости активов, а не по произволу управляющего паевым фондом. Сама бумага-пай не будет иметь определенного номинала.
И.К.:Кто и как будет оценивать стоимость пая?
Д.В.: Это будет определено стандартами оценки. Паи будут оплачиваться только деньгами. При покупке вы оплачиваете пай по стоимости реальных активов фонда. При продаже вам возмещают его реальную стоимость, если активы уменьшаются — падает и стоимость пая. На каждый определенный день все паи имеют единую цену. Например, если пай покупается по 10 рублей, то и продаваться в этот день должен по 10 рублей. На следующий день стоимость активов повышается — допустим, он уже стоит 12 рублей. Значит в этот день за 12 рублей пай продается и за 12 рублей покупается.
Предполагается, что расчет стоимости чистых активов будет вести отдельная организация — депозитарий. Депозитарий не только хранит паи, но и осуществляет контроль за активами фонда — он несет ответственность за те сделки, которые противоречат законодательству. Правильность оценки активов будет подтверждаться аудиторской проверкой.
И.К.: Но ведь и в этом случае остается возможность исказить реальную стоимость активов фонда. Для проверки можно даже учредить какую-нибудь карманную аудиторскую фирму.
Д.В.: Требования к аудитору регламентированы указом. То есть это обычные требования аудиторской проверки. Иногда создаются свои аудиторские фирмы. Это естественно. Но если какая-то крупная компания, скажем, "Русская недвижимость", хочет повысить свои шансы для выживания на рынке, она может пригласить известную аудиторскую фирму. Покупая бумаги, я вижу, в каком депозитарии они обслуживаются и кто управляет фондом. В правилах, обязательных для депозитария, указывается аудитор. То есть я сам уже могу для себя решить: надежная это аудиторская фирма, могу я ей доверять или нет. Если я не доверяю, то куплю паи того фонда, где аудиторскую проверку проводит известная аудиторская фирма. Солидные и известные аудиторы дорожат своей репутацией, а потому и пользуются большим доверием.
И.К.: Можно ли будет проверить соответствие сообщаемых вкладчикам данных о характере фонда, его управляющей компании или депозитарии действующему законодательству? Необходимо ли регистрировать все эти сведения и изменения в госучреждениях?
Д.В.: Конечно же, любые изменения в деятельности паевого фонда должны быть согласованы с Федеральной комиссией по ценным бумагам и опубликованы в печати. Проспект эмиссии паевого фонда, естественно, тоже регистрируется и публикуется.
И.К.: Будут ли введены ограничения на виды материальных ценностей, ценных бумаг, которые могут приобретаться за счет средств пайщиков фонда? Ведь за счет этих денег можно приобрести и вовсе неликвидные бумаги какой-нибудь из дочерних фирм. Например, паевой фонд "Хопер" (если такой будет образован) может купить акции "Хопер-Негоцианта" или "Хопер-Классика".
Д.В.: Для всех видов паевых фондов будут разработаны специальные нормативы, не позволяющие вкладывать деньги в сомнительные ценные бумаги. Прежде всего, будут в определенных пропорциях регламентироваться вложения в недвижимость, акции наиболее ликвидных приватизированных предприятий, государственные ценные бумаги. Требования к диверсификации активов, на мой взгляд, должны быть достаточно жесткие. Сейчас пока не установлено, кто должен определять те ценные бумаги, которые будут объектами инвестирования того или другого паевого фонда. Я думаю, что в портфели паевых фондов необходимо обязательно заложить минимальный процент высоколиквидных ценных бумаг, которые управляющая компания может быстро продать, чтобы быть готовой выкупить паи у пайщиков. Это обеспечит возможность выкупа паев в срок, установленный правилами конкретного фонда.
И.К.: Могут ли паи паевых фондов быть предъявительскими?
Д.В.: Сейчас существует стойкое мнение, что предъявительские акции не гарантируют в полной мере прав акционеров. В отношении других ценных бумаг в законодательных актах ничего не говорится — о том, какими они должны быть: именными или предъявительскими. Я не исключаю, что решать это будет управляющая компания, которой может стать, например,"Русская недвижимость" или "Хопер".
Главное при этом то, что держатели паев будут собственниками активов паевого фонда. Следить за соблюдением их интересов будут сразу несколько организаций. Во-первых, это сама управляющая компания, во-вторых — депозитарий. Между этими организациями должен заключаться договор. Управляющий не может от своего имени приобретать паи, которые эмитирует фонд и отражать их в своем балансе. Весь учет собственности паевого фонда ведется исключительно на балансе самого фонда. Это позволит избежать разного рода манипуляций, при которых деньги кочуют от одной организации к другой, которая уже не отвечает по обязательствам первой.
Чтобы обеспечить определенные финансовые возможности управляющих компаний, для них будет установлен минимальный размер уставного капитала.
И.К.: Какова должна быть сумма уставного капитала управляющих компаний?
Д.В.: По этому поводу единого мнения пока нет. Есть предложения установить соотношение между капиталом управляющей компании и активами фонда, которыми она управляет. Такой опыт имеется в Швейцарии. Если это соотношение нарушается, то управляющая фирма должна увеличить свой капитал, либо прекратить управлять фондом.
И.К.: А как быть с уже выпущенными акциями тех компаний, которые притормозили свою деятельность? Если это будут паевые фонды — это будет переоформление старых акций?
Д.В.: В президентском Указе "О мерах по обеспечению интересов инвесторов...." предписано: органам исполнительной власти, Федеральной комиссии, налоговой полиции в трехмесячный срок принять меры по приведению в соответствие с законодательством Российской Федерации финансовых институтов, действующих без лицензий. В том числе путем оказания методической, организационной помощи по преобразованию в соответствующие инвестиционные институты. То есть те организации, которые захотят эту помощь получить — они ее получат. На самом деле речь будет идти о конвертации того количества акций, которое у них сейчас выпущено, в паи, исходя из суммы активов, которыми обладают эти компании. С учетом этого будут распределяться паи между сегодняшними держателями акций.
И.К.: Некоторые эмитенты сейчас уверенно утверждают, что у них просто нет денег — все потрачены на выкуп собственных же акций. У них на балансе ничего нет. Получается, что будут переоформлены паи, которые ничего не стоят?
Д.В.: Здесь нечего будет переоформлять. Для того, чтобы паевой фонд вообще начал функционировать, там должны быть конкретные денежные средства или имущество. Если его нет, то никакие планы конвертации не помогут. Помимо всего прочего, "пустой" баланс заставляет серьезно сомневаться, что фирма вообще способна принести какую-то стабильную прибыль в будущем. Виктор Гюго как-то заметил: "Ничто не делает человека столь склонным к рискованным предприятиям, как ощущение невесомости своего кошелька". Вкладчикам "пустых" фирм можно было бы посоветовать создать прецеденты уголовных разбирательств с руководством оскандалившихся пирамид.
И.К.: Особое оживление в стане вкладчиков прогоревших компаний вызывают подготовленные Комиссией по ценным бумагам поправки к Уголовному кодексу, предусматривающие привлечение к уголовной ответственности их разорителей. Как Вы думаете, после принятия закона о введении этих поправок, могут ли вкладчики рассчитывать хотя бы на моральное удовлетворение?
--------------------------------------------------------
Из проекта Закона "О внесении в Уголовный кодекс РФ и Кодекс РФ об административных правонарушениях".
...Мошенничество на рынке ценных бумаг, совершенное в крупных размерах или организованной группой, или особо опасным рецидивистом наказывается лишением свободы на срок от 6 до 10 лет с конфискацией имущества.
Мошенничество — завладение чужим имуществом или приобретение права на имущество путем обмана, либо злоупотребления доверием (из ст. 147. УК).
--------------------------------------------------------
Д.В.: Что касается мошенничеств с ценными бумагами, популярны случаи, когда деньги различными сомнительными путями изымают юридические лица. Однако, к их руководителям эту статью напрямую применить трудно, поскольку к уголовной ответственности за мошенничество привлекаются только физические лица. При этом руководители акционерных обществ могут привлекаться к уголовной ответственности только за должностные преступления. Раз руководитель подписывал незаконные документы, значит, он совершил противоправные действия как должностное лицо. Я несколько раз слышал о том, что в отношении кого-то хотели возбудить уголовное дело по факту мошенничества, но я ни разу пока не слышал, чтобы эти дела были направлены в суд.
Статью о мошенничестве можно применить, если доказать, что лицо действовало с умыслом. Но умысел — это форма вины. А вина в уголовном праве — это атрибутика физического лица. Доказать вину руководителя как физического лица довольно сложно. Вполне возможно, что оно действовало по принуждению собственников той структуры, которая привлекала деньги населения. Ведь практически во всех организациях, работающих на грани фола, собственники и руководители разведены. Хороший хозяин никогда не светится, он держится в тени.
Что касается должностных преступлений, то на этот счет есть разъяснения пленума Верховного суда, датированные еще началом "перестройки", о том, что должностные лица-руководители госпредприятий, кооперативов, колхозов являются субъектом уголовной ответственности за должностные преступления. А вот подобных разъяснений относительно должностных лиц акционерных обществ не существует.
И.К.: Так что же получается: нововведения в уголовный кодекс, например, относительно того же мошенничества — это всего лишь некая "страшилка" для тех, кто привлекает деньги населения? А как же быть с теми, кто подобные действия (или по крайней мере аналогичные) уже совершил и преспокойно себе существует на собранные деньги, которые перекочевали на счета других организаций и фирм?
Д.В.: Вопрос чисто технический и может быть решен очень просто. Например, на Красноярском алюминиевом заводе исключили из реестра некоторых акционеров. Понятно, что кто-то исказил данные реестра и совершил правонарушение. Сам бог велел привлекать к ответственности так называемых "операционистов" и руководителей предприятия, дававших им указания, по статьям "злоупотребление служебным положением", "превышение полномочий", "должностной подлог". Однако как будет решаться вопрос о привлечении этих лиц к уголовной ответственности, и как их дела воспримет суд, — это уже другой вопрос.
Сейчас на Западе помимо общепринятых законодательных актов практически в каждой организации существуют свои ведомственные инструкции, которые подробно расписывают, что может делать директор, а чего он делать не имеет права. Я слышал, что и у нас кое-где вводятся подобные вещи. Например, АО "Норильский Никель" разработал кодекс этики должностных лиц. Но этот случай выглядит достаточно экзотично для России, где директора все еще являются непогрешимыми фигурами.
Дополнения к Уголовному кодексу могут сыграть и чисто профилактическую роль. Когда предприниматели понимают, что за конкретными лозунгами государства могут последовать конкретные репрессивные меры, тогда они чаще обращаются к здравому смыслу.