Бывший басист Joy Division и New Order Питер Хук выступил в Петербурге с новой группой The Light. В его нынешней программе только классика постпанка — альбом "Unknown Pleasures" и целый набор исторических песен. Концерт из серии "The Joy Division Celebration" стал для МАКСА ХАГЕНА и еще нескольких сотен поклонников реальным праздником — как водится с этой группой, со слезами на глазах.
Если спросить у Питера Хука, с чего он вдруг решил заиграть Joy Division, то историю он начинает веско: "Когда в 2006-м распались New Order..." Бог знает, что он опять не поделил с Бернардом Самнером, но в последнем созыве легенды английской танцевальной музыки коренному мужчине места не нашлось. Своя правда в его словах тоже есть — некогда участниками группы было принято решение, что если исчезает один из них, то сворачивается и группа. После смерти Иэна Кертиса в 1980-м таким образом прекратили существование Joy Division, а оставшиеся музыканты взяли новое название и новые музыкальные высоты. В этот раз джентльменское соглашение не сработало: New Order пошли своим путем, а неуживчивый басист — своим. Но, как говорится, нет худа без добра. Вместо трех-четырех комплиментарных хитов Joy Division, которыми обычно публику баловали New Order, Хук поднес целый пир ветеранам и неофитам постпанка.
Собрав в свою группу The Light коллег из старых проектов Revenge и Monaco и заодно подтянув собственного сына Джека, он целенаправленно молотит "Те Самые" — с заглавных букв и никак иначе — песни. Здесь его даже не обвинишь в желании подкопить денег на прекрасном прошлом — слишком уж хотелось такое когда-нибудь услышать. Joy Division успели записать только две номерные работы, но каждая из них уже тридцать лет сияет собственным мрачным светом. Петербургу достался альбом "Unknown Pleasures" — икона 1979 года. Следы этих песен найти можно кругом: западные группы постпанкового поветрия 2000-х прямо копировали мелодические ходы и звук — в том числе и хуковского баса. А если копнуть русский рок, то окажется, что в сторону Манчестера посматривали и "Кино", и Tequilajazzz.
Переплюнуть болезненную харизму Иэна Кертиса дано не каждому, а его танцы на грани эпилептического припадка и вовсе стали одним из самых главных образов постпанка. Хук же, судя по виденным концертам New Order, слишком любил позировать и даже переигрывать в том, что касается крутости "настоящего басиста". Возникал и вопрос о том, как могут звучать Joy Division в современной Light-версии. Хватило, впрочем, буквально пары вещей, чтобы понять, что ожидания не обманулись. Хотя от привычной позы "ноги шире плеч и держись за гриф крепче" Хук избавляться не собирался, лишних движений он тоже не делал. Максимум вольностей — повелительные взмахи свободной рукой и нечастые выходы на фланги с басом.
Как говорил Хук, реинкарнация старых песен прошла под руководством звукорежиссера Мартина Ханнета, когда-то гениально сумевшего придать атмосферы Joy Division и, по сути, сформировавшего звучание постпанка. Живые версии 30-летней выдержки были ориентированными именно на студийный звук и оказывались не настолько резкими, как в концертах конца 1970-х. Зато по плотности и глубине они стояли едва ли не на голову выше — благодаря добавке клавишных и второй бас-гитаре. На ней, собственно, и играл сын — Джек Хук, пошедший по отцовским стопам. Семейный подряд себя оправдывал: "рабочие" партии доставались сыну, а когда надо было добавить исторических "крючков" и знаменитого обвешанного хорусом высокого баса, тут уж свою вескую руку прикладывал и отец. Что важно, регистры голосов Хука и Иэна Кертиса почти совпадали. В целом вариант, представленный Хуком и его компанией, был максимально близок к тому, что хотелось бы услышать от подобной трибьют-группы. Моментом, пожалуй, все же вызывавшим сомнения, была некоторая световая перегрузка. Если Joy Division, как гласит история, играли почти в полной темноте, чтобы не спровоцировать у солиста приступ эпилепсии, то Хук и его "светлые" коллеги предпочли здоровое помигивающее на все лады шоу.
Среди собравшихся в "Космонавте" 700 человек случайных людей почти не было. Публика демонстрировала знание материала и далеко не случайную любовь. Восторги по поводу "хитов" типа "She's Lost Control" вполне объяснимы, но момент истины наступил уже на второй песне "Digital" — зал "встал на уши" и весь концерт так и пребывал в состоянии перманентного восторга. Кроме обещанного "Unknown Pleasures" была сыграна и изрядная часть альбома "Closer" (1980) — уже посмертного памятника Кертису — и более неожиданные вещи вроде "No Love Lost" и совсем старинных "Warsawa" и "Failures". Апофеозом действа, само собой, стали заключительные "Transmission" и "Love Will Tears Us Apart". Публика пошла в полный отрыв, а хор зрителей прогремел чуть ли не громче самого Хука. Назвав свои концерты "The Joy Division Celebration", он, похоже, не ошибся. Иначе как праздником — с ничуть не исключающимися слезами на глазах — все это действительно назвать было трудно. Жаль, Иэн Кертис не дожил, тоже порадовался бы.