О том, зачем концерн «Созвездие» проводит реорганизацию, почему невозможно не заимствовать иностранные технологии, но в то же время нужно сохранить боеспособным отечественный ВПК рассказал первый заместитель гендиректора ОАО «Концерн “Созвездие”» Василий Борисов.
- Цель реорганизации концерна, несмотря на многочисленные публикации в прессе, не до конца ясна, впрочем, как и ее последствия. Что стало основным побудительным мотивом, что будет достигнуто?
- Напомню, что концерн «Созвездие» – это единственная столь масштабная интегрированная структура с головной компанией, работающей не в столице, а в провинции. В составе концерна 16 НИИ, КБ и заводов в 11 регионах страны, а в прошлом году указом президента были присоединены еще 4 предприятия, проходящие сегодня стадию оформления. Сегодня ведь все холдинговые компании – московские. А у нас наоборот: два московских предприятия входят в состав концерна.
В свое время мы очень много специалистов готовили для своего предприятия, даже избыточно готовили. В сложных условиях 90-х годов мы поставили задачу: сохранить специалистов в области радиоэлектроники. Кто-то ведь должен был это делать. Десятилетний период с 2000-го по 2011-й год был очень тяжелым. Предприятия, которые вошли в концерн, потеряли в объемах производства от пяти до десяти раз, упала численность сотрудников. А материнская компания, напротив, выросла во всех направлениях. В 1999 году во ВНИИС работали 4,7 тыс. человек, а сегодня в головной компании концерна свыше 6 тыс. сотрудников. Мы довольно успешно решали в эти годы социальную задачу: накопление кадрового и научного потенциала. Более опытных, но менее активных сотрудников мы заменяли на молодых и деятельных, однако не путем смещения старых кадров, а путем создания новых структур. Было научно-техническое отделение – мы создавали научно-технический комплекс, и таким вот образом появлялись новые должности. Наша идеология была в чем-то сродни идеологии самураев, те же основные принципы: творчество, честность, милосердие. 20 лет мы так прожили, а сейчас пришло время оптимизировать структуру управления.
Структура предприятия сегодня утяжелена, что не подходит для работы в современных условиях. Поэтому мы переходим на новую систему управления: было 11 уровней управления – станет 6, было порядка 80 должностей – станет 20. Новая структура управления начнет работать с 17 апреля, в ее штате будут те же кадры в соответствии с новым штатным расписанием. Вполне возможно, что должностных «клеток» всем не хватит. Но я бы не стал называть это сокращением, скорее, это приведение кадрового состава в соответствие с новой структурой. Юридически процесс происходит через написание заявлений об увольнении с предыдущей должности и приеме на работу в новом качестве. В данный момент все сотрудники предприятия уведомлены, что 16 апреля они будут уволены с прежних должностей и зачислены в новый штат. При этом замечу, что в коллективе немало работников, которые представляют собой защищенные категории: это молодые специалисты, женщины, находящиеся в декретном отпуске, а также те, кому осталось два года до пенсии. Их по закону нельзя сократить.
- Кто именно может остаться без работы?
- Среди ученых, разработчиков сокращения если и будут, то минимальные. Рабочих это тоже не затронет, напротив, рабочие нам нужны. В большей степени сокращения коснутся сотрудников АУП. В частности, высвобождение некоторых должностей возможно в «социалке»: утяжеление, о котором я говорил, произошло в том числе и за счет большого внимания к этой сфере. К примеру, мы оставим детскому садику здания и сооружения, но деньги платить не будем: зарплата сотрудникам будет начисляться за счет родительской платы, свои дотации будет вносить профком концерна. Также мы приходим к выводу, что у концерна нет необходимости в таком количестве строителей, какое у нас есть сегодня. Мы им предложим создать свою фирму: пусть трудятся, зарабатывают деньги. Таким же образом в ряде подобных служб возможно высвобождение некоторых должностей.
- Существуют ли какие-то еще направления поддержки сотрудников?
- Если в ходе реструктуризации кто-то останется без своей должности или сам захочет уйти, то проблемы с трудоустройством у наших специалистов не будет. Наши работники востребованы на других предприятиях концерна, работающих в Воронеже, – на «Электросигнале», на «Веге», на «Полюсе». В настоящее время, к примеру, в НИИ «Вега» работает 9 наших сотрудников, в том числе, кстати, на руководящих должностях.
- Насколько нам известно, новая бизнес-модель головной организации концерна состоит из самостоятельных бизнес-единиц: «Стратегическое звено», «Оперативное и тактическое звено», «РЭБ и спецсвязь», «ПВО и ПРО», «Программные технологии», Промпарк, Технопарк и Опытный завод. Что они будут из себя представлять и в чем их отличие от нынешних подразделений?
- Раньше наша структура состояла из научно-технических комплексов (НТК) по направлениям, которые были достаточно самостоятельными – сами делили фонд зарплаты, сами искали заказы. И мы при такой системе в пять раз подняли производительность, объемы выработки. Но сейчас, учитывая тенденции развития бизнеса, мы на основе этих НТК создали семь крупных бизнес-направлений, которые разделены по тематике создания техники. У нас много заказчиков. Например, мы работаем на стратегическое звено, и у нас есть соответствующая бизнес-единица «Стратегическое звено». Раньше в этой тематике работало пять НТК и порядка 700 человек, но все они были разрознены, а сегодня мы их объединяем в одну бизнес-структуру – научно-технический центр (НТЦ). Будет один директор, остальные начальники возглавят управления, отделы. У нас было порядка семи специализированных отделов – теперь их мы объединим в Промпарк. Таким образом, мы в пять-шесть раз уменьшим количество единиц, уберем избыточность, и это сделает управление компанией более эффективным.
- Предполагается, что в результате реструктуризации увеличится выработка на одного работника. За счет чего, в первую очередь?
- Здесь много факторов, один из основных, согласно новой стратегии развития, – производительность. Значительные средства в техническое оснащение и перевооружение вкладывает государство, да и сам концерн. Мы создаем «умное производство». В частности, вводится электронное управление производством, система центра проектирования, где будут сосредоточены база данных, база знаний, электронные модули. Это эффект синергетики. Центр мы уже приобрели и монтируем. У нас выигрышная ситуация: наука и производство - в одних руках. Их параллельное развитие очень удобно: сегодня мы сделали схему, и уже завтра она в производстве. Одновременное развитие производства в совокупности с автоматизацией управления и высокой производительностью труда должны сократить научно-производственный цикл и время вывода продукции на рынок с трех-пяти лет до одного года.
- Соответственно, автоматизация тоже требует меньшего количества людей?
- Да. Документ делают тысячи человек, а центром управляют единицы. Также мы проводим интернетизацию, сетевую компьютеризацию, чтобы уйти от системы служебных записок. У нас в производстве занято порядка семи роботов из Швейцарии и Тайланда. По нашим подсчетам, один робот освобождает пять-семь обычных станков. Мы делаем проекты по модели 3D, которые сразу с рабочего стола идут на станок. Это и есть элемент «умного производства», которое постепенно придет на смену всему универсальному оборудованию. Да, это может уменьшить количество рабочих, но тут, извините, робота еще нужно уметь обслужить. При этом рабочий, занятый на универсальном оборудовании, получает больше, чем рабочий, обслуживающий робота. Согласно новой стратегии развития концерна, выработка на одного сотрудника к 2020 году должна составить минимум 5 млн. руб. в год. В 2011 году она составила 1,76 млн. руб., в 2012 году мы планируем выйти на 2,3 млн руб., а к 2015 – на 3 млн руб. на человека. На мой взгляд, надо поднимать планку, поскольку среднюю выработку в 5 млн руб. западные фирмы имеют уже сегодня.
Определенную роль играет ситуация с оборонными госзаказами. У концерна три миссии: обеспечение Вооруженных сил РФ современными видами вооружений, экспорт военной техники и производство высокотехнологичной гражданской продукции. Развитие идет пропорционально. С экспортом у концерна проблем нет, нам даже проще работать на международном рынке, мы сотрудничаем с 25 странами мира. Но есть другие проблемы. Наши вооруженные силы сокращаются постоянно, мы же планируем все большие объемы выпуска продукции, и в результате ситуация никак пока не может стабилизироваться. В области гражданской продукции ситуация тоже непросто складывается: все время нам приходится сталкиваться с бизнесменами, а им, оказывается, выгоднее покупать продукцию у западных фирм, нежели у нас. В этом вопросе, на мой взгляд, должна быть четкая позиция государства. Эта ситуация, кстати, типична для всех оборонных предприятий. Конечно, есть доля и нашей вины: предприятия, которые всю жизнь продавали военную технику, тяжело подвергаются диверсификации. Но мы не сдаемся.
- А совокупный объем оборонного производства – он растет перманентно?
- Да, но не везде по России. Общий объем производства головной компании концерна «Созвездие» в 2010 году составлял 9,326 млрд руб., в 2011 – около 10 млрд руб., в 2012 году мы прогнозируем 12,32 млрд. Но, повторюсь, рост удается не всем предприятиям ОПК. У нашего концерна такие показатели за счет того, что в 90-е годы мы активно набирали портфель заказов и в результате сегодня обеспечили себя работой по ряду направлений на годы вперед. Это всегда было нашей позицией: не продавать и не сдавать в аренду заводы, а формировать заказы для полной загрузки мощностей. Головная компания концерна к 2020 году должна иметь объем работ в 37 млрд. руб. Это – немало.
- Почему же позиции экспорта наиболее сильны?
- У Запада есть интерес к нашей военной технике. У нас, действительно, многие образцы вполне конкурентоспособны, а есть и такие образцы, которые не имеют аналогов в мире. Например, в областях противовоздушной и противоракетной обороны (ПВО – ПРО) и радиоэлектронной борьбы (РЭБ) мы опережаем других мировых производителей. Кстати, ОАО «Концерн «Созвездие» является в нашей стране головной организацией по научно-техническому сопровождению работ в области развития техники РЭБ с системами управления войсками противника.
Да, по военной технике у нас больших отставаний нет, но есть отставание в области технологии. Например, большие интегральные схемы российская промышленность просто вынуждена покупать.
- А срывы сроков оборонзаказа в прошлом году как сказались на вас?
- В прошлом году мы последний заказ получили 28 июля, а уже 25 ноября надо было отчитываться. Как выходили из положения? Мы заранее брали кредиты и изготавливали продукцию. С риском для себя, но все-таки планы свои мы выполнили.
В этом году вице-премьер Дмитрий Рогозин объявил, что до 15 апреля оборонзаказ будет сформирован. А что делать до 15 апреля? Конечно, мы работаем, потому что у нас заказы есть.
- Как вы оцениваете возвращение Воронежу статуса одного из оборонных центров страны, о чем в последнее время много говорят и пишут?
- В Воронеже сегодня работают предприятия, которые динамично развиваются. Это концерн «Созвездие», КБХА. Еще назову «Электросигнал», который недавно включен в состав концерна и уже выходит на объем выполненных работ свыше 2 млрд руб. В городе работают другие наши предприятия – НИИ «Вега», ВЦКБ «Полюс». Потенциал есть, так что смотрю с оптимизмом.
Сегодня в работе предприятий ОПК непременным условием должно быть развитие. Выходить на рынок можно только с конкурентоспособной продукцией. Наша военная техника не всегда отставала: у нас и танки не слабее, и самолеты, есть отличные вертолеты. Но сегодня производить нужно больше, и обязательно надо работать над повышением качества продукции.
Не вписываться в мировую экономику сегодня нельзя. Невозможно оставаться замкнутыми, не заимствовать технологии. В то же время, понятно, что быть передовиками по всем направлениям – не получится. Но если заимствовать технологии, то только лучшие, и от этого никуда не денешься. Но при этом очень важно не отдать Западу нашу математику, не отдать алгоритмы и не отдать финишную продукцию – вот это уже дело чести.