Принуждение к выбору

На президентских выборах 25 марта в Южной Осетии перед местными властями и Кремлем стояла сложная задача не только заставить избирателей прийти на участки, но и избежать повторения политического кризиса по образцу прошлого года. Специальный корреспондент ИД "Коммерсантъ" Ольга Алленова выяснила, почему эта задача может оказаться невыполнимой.

Битва за оппозицию

Политический кризис конца 2011 года, вызванный президентскими выборами, развел по разные стороны баррикад не только власть Южной Осетии с оппозицией, но и Кремль с руководством республики. Присланный из Москвы чиновник администрации президента РФ Сергей Винокуров тогда наотрез отказался обсуждать с лидером оппозиции Аллой Джиоевой, набравшей большинство голосов, ее победу. Но и с Эдуардом Кокойты его дальнейшее президентство не обсуждалось.

Винокуров должен был разрулить ситуацию так, чтобы и сторонники Джиоевой, десять дней митинговавшие на центральной площади города, разошлись по домам, и президент Эдуард Кокойты, с которым у Кремля накопилось немало противоречий относительно восстановления республики, оставил наконец свой пост. В итоге кремлевский эмиссар придумал соглашение, по которому оппозиция уводила людей с площади, а Кокойты и его преданные соратники уходили в отставку.

Этот компромисс на самом деле отражал не запрос южноосетинского общества на проведение честных выборов, а требование Кремля расчистить площадку для нового голосования, в результате которого к власти бы пришел человек, лояльный Москве и одновременно способный навести порядок в отношениях с Россией. В этих условиях ни у оппозиции, ни у Кокойты выбора не было — намеренно идти на конфронтацию и провоцировать гражданскую войну никто бы не стал. Перспектива у этих действий была нулевой — в республике достаточно российских войск, чтобы быстро "установить контроль". Поэтому сторонам пришлось принять соглашение как свершившийся факт.

И все-таки Эдуард Кокойты, сложив с себя полномочия, не вышел из игры. Его указы об отставках генпрокурора Таймураза Хугаева и верховного судьи Ацамаза Биченова не утвердил парламент, который по-прежнему контролируется Кокойты. Алла Джиоева заявила, что оппозиция обманута, и назначила свою инаугурацию на 10 февраля. Это испугало власть, которая закрыла границу, не пустила в республику российских журналистов и прислала к Джиоевой ОМОН для ее "доставки на допрос"; во время "беседы" с ОМОНом Джиоева упала на землю, потеряла сознание и очутилась в реанимации с диагнозом "гипертонический криз". Так власть Южной Осетии избавилась от фактора Аллы Джиоевой на выборах 25 марта — она до сих пор находится под охраной и не может самостоятельно передвигаться.

Несмотря на все усилия властей нейтрализовать лидера оппозиции, фактор Джиоевой стал одним из ключевых в новой предвыборной кампании. По мнению политолога Дины Алборовой, все дело в протестном электорате Джиоевой, который может существенно повлиять на исход голосования. И хотя сама лидер оппозиции, возможно, не станет делать заявлений в поддержку кого-то из кандидатов, ее электорат, несомненно, обратит внимание на то, как кандидаты отзываются о Джиоевой и ее деле.

Именно поэтому все кандидаты в той или иной степени отвели в своих предвыборных кампаниях место для Аллы Джиоевой. Так, Леонид Тибилов (экс-глава КГБ Южной Осетии) заявил "Власти", что "потенциал Аллы Джиоевой должен быть реализован" и она должна работать в правительстве. Коммунист Станислав Кочиев потребовал снять фактический арест с Джиоевой и разрешить ей свободно передвигаться. С не менее резкими заявлениями выступили Дмитрий Медоев (посол Южной Осетии в РФ) и Давид Санакоев (уполномоченный по правам человека при президенте ЮО), заявившие, что Джиоева — достойный политик и она честно победила в ноябре прошлого года.

Битва премьера

Не менее важным фактором в нынешней кампании в Южной Осетии оказался премьер Бровцев. Именно он в декабре прошлого года стал наместником Кремля в республике и получил карт-бланш, ведь после отставки президента Южной Осетии именно премьер по конституции исполняет его обязанности до новых выборов. Многие в республике теперь подозревают, что затяжной конфликт премьера с президентом был намеренно вызван самим Бровцевым — чтобы затянуть восстановление и скомпрометировать Кокойты.

Сейчас проведение нормальных выборов и избрание президента Южной Осетии — задача, которую Бровцеву поставила Москва и которую он обязан выполнить. Ведь политическая лихорадка, в которую погружена республика уже полгода, многое говорит не только о состоятельности Южной Осетии как государства, но и о состоятельности Москвы в регионе.

Однако не исключено, что Вадим Бровцев попытается вести свою игру. В отличие от предыдущей кампании, когда Кремль четко дал понять, что поддерживает главу МЧС Анатолия Бибилова (ему в поддержку прислали депутатов "Единой России", а президент Медведев пожал ему руку), в нынешней кампании явных фаворитов Кремля не видно. Однако эксперты отмечают, что среди четырех кандидатов премьер отдает предпочтение Дмитрию Медоеву — человеку, много лет прожившему в Москве в качестве сначала представителя Южной Осетии, а потом ее посла. Так, широко обсуждается информация о том, что на одном из совещаний Бровцев прямо призвал чиновников помогать кампании Медоева. Известно также, что информагентство "РСО-ньюс", которое неофициально считается ресурсом премьера, позитивно высказывалось только о кандидате Медоеве.

"То, что премьер Бровцев поддерживает Медоева, заметно,— отмечает один из местных чиновников в беседе с "Властью".— Например, когда Медоев встречается с избирателями, ему выражают недовольство кем-то или чем-то, и он обещает донести это до власти — и в ближайшие дни после этого Бровцев решает эту проблему". В качестве примера такой связи приводят отставку главы Ленингорского района Алана Джуссоева. На встрече Дмитрия Медоева с избирателями района один из участников высказал резкое недовольство работой главы. Медоев обещал разобраться, а через день Бровцев отправил Алана Джуссоева в отставку. Тут, правда, интересы властей всего лишь совпали с интересами Дмитрия Медоева. Ведь именно в этом, самом крупном, районе республики Алла Джиоева набрала неоспоримое большинство голосов. То есть именно здесь, в непосредственной близости с Грузией, сосредоточен протестный электорат. И объясняется это вовсе не агрессивной политикой Грузии, а отсутствием какой бы то ни было политики Южной Осетии в этом районе. До сих пор в Ленингорский район не построена дорога, и, чтобы добраться туда из Цхинвала, надо потратить шесть-семь часов. В то время как до Тбилиси — 40 минут. Надо ли объяснять, почему местные жители ездят на рынок, на работу и в учебные заведения в Грузию, а не в Цхинвал?

Именно в Ленингорском районе находится и скандально известный в Южной Осетии завод по производству пива и лимонада "Алутон" — одно из детищ Вадима Бровцева и его команды. Судьба этого предприятия также во многом объясняет механизмы идущей в республике борьбы за власть и роль премьера в ней.

Битва за прокурора

Завод "Алутон" был запущен вскоре после назначения Бровцева премьером в августе 2009 года и появления в Южной Осетии уральских бизнесменов (Бровцев долго работал в Челябинской области). Но через несколько месяцев Генпрокуратура арестовала троих руководителей предприятия, а на его счета наложила арест. По версии Генпрокуратуры, предприятие "Алутон", не имея лицензии, с декабря 2009-го до апреля 2010 года произвело на Ленингорском пивоваренном заводе около 160 т пива, половина произведенной продукции была реализована, а 800 тыс. руб., вырученные от реализации пива, в бухгалтерском учете и отчетности "Алутона" не отражены.

Арест россиян привел к скандалу. Соратники Вадима Бровцева, проводя пикеты в Москве, утверждали, что никаких нарушений у "Алутона" не было и что на самом деле речь идет о противостоянии команд Кокойты и Бровцева, а местные чиновники сами хотели получить долю в "Алутоне". В итоге арестованных отпустили под подписку. 16 марта, незадолго до выборов, Минэкономразвития Южной Осетии сообщило, что завод "Алутон" возобновляет свою работу. Таким образом, стало ясно, что Вадим Бровцев вернул прежние позиции.

Примечательно, что главным его противником в этой истории была Генпрокуратура, которую возглавляет близкий родственник Эдуарда Кокойты Таймураз Хугаев. Схватка за "Алутон" — только вершина айсберга в их противостоянии. В этом году Бровцев начал предпринимать активные действия, чтобы нейтрализовать этого ближайшего соратника Кокойты.

Первую попытку избавиться от Хугаева Бровцев осуществил в феврале. Тогда Совбез Южной Осетии направил в парламент подписанное Бровцевым представление об отставке генпрокурора. Кроме того, на заседании Совбеза было принято решение о проверке Контрольно-счетной палатой работы Генпрокуратуры. Парламент ответил, что рассмотрит представление об отставке генпрокурора "согласно регламенту", то есть до мая 2012 года.

Затем Бровцев совершил еще две атаки. Сначала были обнародованы результаты расследования межведомственной комиссии Совбеза Южной Осетии о безопасности в бюджетной сфере. Из доклада следует, что Генпрокуратура инициировала уголовные дела по малозначительным преступлениям, а крупные нарушения, связанные с коррупцией, игнорировала. Авторы утверждают, что со стороны Генпрокуратуры не последовало никакой реакции на заявление Контрольно-счетной палаты РЮО о хищении финансовой помощи РФ в размере 800 млн руб. В связи с этим Совбез обратился в парламент с просьбой организовать комиссию по расследованию нарушений в Генпрокуратуре, а самого Хугаева временно отстранить от занимаемой должности.

Эти атаки наконец достигли цели. 21 марта стало известно, что Таймураз Хугаев уходит в отставку. При этом, как заявил "Власти" один из местных чиновников, пожелавший остаться неназванным, "попытки избавиться от генпрокурора во что бы то ни стало до инаугурации нового президента вызвали много вопросов". "Если раньше мы думали, что премьер лишь пытается выполнить соглашение властей с Джиоевой и понравиться обществу, то сейчас появляются сомнения: почему о верховном судье вообще забыли, а давят именно на генпрокурора? Причем Совбез не хочет ждать до мая, как ему предлагает парламент,— ему надо избавиться от генпрокурора сейчас, до того, как новый президент заступит на свой пост",— говорит собеседник "Власти". Возможный ответ, по его словам, кроется в том, что "выборы в Южной Осетии — это поле, где разные игроки заметают следы, и чем дольше продлятся выборы, тем больше у них времени, чтобы переиграть соперников".

Битва за парламент

Еще одним фактором в нынешней выборной кампании стал ушедший в тень экс-президент Эдуард Кокойты, даже после отставки Таймураза Хугаева сохранивший ресурс для влияния на ситуацию в республике в виде парламента и Верховного суда.

Ни один из нынешних кандидатов в президенты Южной Осетии не может считаться в полном смысле человеком Кокойты. Все они с ним какое-то время проработали, но сейчас активно открещиваются от экс-президента и жестко критикуют его деятельность. Да и сам бывший президент не может не понимать, что, кто бы ни стал президентом, делиться с ним властью он не захочет. В связи с этим эксперты предполагают, что Эдуард Кокойты и его команда могут попытаться повлиять на процесс выборов. И надо признать, что у экс-президента есть все рычаги, чтобы их сорвать или отменить. Ведь в ноябре 2011 года именно один из таких рычагов в виде Верховного суда республики был задействован против Аллы Джиоевой и лишил ее победы.

В парламенте Южной Осетии не исключают, что Эдуард Кокойты попытается изменить законодательство и сделать Южную Осетию парламентской республикой. С такими предложениями недавно уже выступила треть депутатов, близких к Кокойты. Не исключается даже попытка введения в республике режима ЧП.

Именно поэтому Дмитрий Медоев на прошлой неделе заявил, что выборы могут быть сорваны, а обстановка в республике — дестабилизирована. "Предпринимается попытка срыва намеченных на 25 марта выборов президента",— заявил он, пообещав, что одним из первых решений в случае избрания его главой государства будет инициирование роспуска парламента, где тон по-прежнему задают сторонники экс-президента.