Люди и куклы Петербурга

То, что следующая неделя на фестивале "Золотая маска" станет "петербургской",— уже очевидно. И это при том, что "Три сестры" Малого драматического театра — спектакль, считающийся фаворитом конкурса,— в Москву не приедет: одна из занятых в нем актрис, Елизавета Боярская, сейчас на сносях, поэтому жюри посмотрело спектакль заранее, в Петербурге. Отсутствие в афише театра Льва Додина, впрочем, с лихвой компенсирует второй петербургский театр-фаворит, Александринский, представленный двумя спектаклями.

Андрей Могучий удивит Москву спектаклем "Счастье" по мотивам "Синей птицы" Метерлинка. В том, что обязательно удивит, сомневаться не приходится — парадоксальный и сюрреалистический мир, придуманный режиссером вместе с художником Александром Шишкиным, завораживает наивностью и хитростью, сочетанием сложного и простого, веселого и горького. В декорациях, похожих на красочные детские рисунки, разыгрывается пышущая свежей театральностью история о самопожертвовании и цене человеческой жизни, о семье и привязанности, об одиночестве и детском страхе смерти.

Худрук Валерий Фокин на сей раз удалился в номинацию "спектакль малой формы": в Петербурге его сочинение "Ваш Гоголь" играется в маленьком зале под крышей театра Росси, а в Москве подходящего пространства не нашлось вовсе, пришлось строить специальный павильон на "Винзаводе". Вообще, Фокин умеет и любит работать в камерных пространствах — достаточно вспомнить его знаменитые московские спектакли 90-х годов, "Нумер в гостинице города NN" и "Превращение". Если бы не "Ваш Гоголь", о пристрастии режиссера к стесненным условиям можно было бы говорить в прошедшем времени: став худруком Александринского театра, Фокин целиком посвятил себя большой сцене. Но вот теперь режиссер позволил себе передышку. И то, что под крышу театра он решил взобраться вместе с Гоголем, не удивительно — Николай Васильевич вдохновляет, беспокоит и сопровождает Фокина всю жизнь. Конечно, речь идет не о хрестоматийном Гоголе из школьного учебника. В фокинском спектакле есть очень остроумная сцена: гримеры приносят на деревянных болванках парики, усы и буквально за минуту придают двум актерам портретное сходство с Гоголем. Длинные волосы, челка, небольшие усики — кажется, с их помощью любого можно сделать похожим на великого русского писателя. Фокин же пробует прорваться в иные сферы, туда, где все внешнее, земное теряет смысл. Он ставит спектакль про умирающего Гоголя, который беспощадно судит самого себя, воображает себя то пророком, то последним ничтожеством и готовится — едва ли не добровольно — навсегда расстаться со своим телом. В торце маленького зала несколько раз открывается вид на соседнее пространство — и в этом "театре в театре" предсмертными наваждениями Гоголя появляются удивительные, сюрреалистические картины его воспоминаний. Колосья плодородных малороссийских полей. Венецианский карнавал. Перспектива Невского проспекта, который, оказывается, можно легко растащить на отдельные домики... Иногда кажется, что еще немножко — и Фокин увлечется кукольным театром или театром объектов. Впрочем, на этом поле в Петербурге его ждет серьезная конкуренция: в северной столице немало талантливых кукольников.

На нынешнюю "Маску" приезжают два спектакля режиссера Руслана Кудашова, поставленные в Большом театре кукол. Первый из них сочинен по сказке, которая часто появляется в репертуаре кукольных театров — "Колобок". На сей раз действие сказки перенесено в уютный мир домашнего рукоделия. Кажется, что источником вдохновения для создателей спектакля стали какие-то старые домашние вещи, которые хозяева забыли выбросить. Волк сделан из старого шерстяного носка, дед и баба — из теплых зимних варежек, лиса сворачивается из рыжего шарфа, а хитроумным заглавным героем оказывается просто маленький клубок ниток.

Второй спектакль (его под руководством Кудашова поставил Павел Григорьев) основан на материале, для театра кукол необычном. Да и не кукольный это спектакль вовсе, скорее театральный концерт — по стихам Александра Башлачева. Отдельные номера, не связанные, как кажется поначалу, каким-либо сквозным сюжетом, постепенно складываются в портрет поэта на фоне его времени, нарисованный молодыми актерами. "Актуальность поэзии Башлачева,— утверждает Кудашов,— в том, что в ней есть то настоящее, чего в нашей жизни почти не осталось, то, что касается человеческой сути, ценности человеческой жизни. Кроме того, его поэзия вскормлена этой землей, пронизана духом нашей истории, духом нации. Чтобы иностранец мог понять, какие мы, ему достаточно послушать эти песни". А чтобы понять, чем дышат вчерашние петербургские студенты, нужно посмотреть спектакль "Башлачев. Человек поющий".

Расписание спектаклей на www.goldenmask.ru