Мы в центре центра роскоши

Бретонец Фредерик де Нарп возглавляет Harry Winston в течение двух лет. Но его не назовешь новичком в индустрии роскоши. Двадцать лет назад он начал свою карьеру в Cartier, работал для парижской марки в Японии, Италии, Швейцарии, пока не стал в 2005 году ее главным представителем в США. Через пять лет де Нарп принял судьбоносное решение — принять пост президента знаменитой американской компании, основанной в 1932 году "бриллиантовым королем Голливуда" Гарри Уинстоном. Фредерик де Нарп продолжил линию Harry Winston, направленную на создание часовых шедевров — параллельно с шедеврами ювелирными.

— Итак, наконец Harry Winston открывает свое представительство в Москве?

— В России у нас двадцать лет опыта и лучший партнер, который только может быть. В апреле мы открываем бутик в Москве, в Третьяковском проезде. Я очень доволен этим местом. Мы здесь в центре центра роскоши, и это очень важно, потому что слава Harry Winston в России передается из уст в уста, но никогда еще у нас не было суверенного посольства, острова Harry Winston посреди вашей столицы. А потом мы хотим открыть еще один.

— Где, если не секрет?

— Пока, увы, секрет. Зато я могу вам назвать имя архитектора, который будет над ним работать. Это Уильям Софильд, как я считаю, он один из лучших американских мастеров современности. Ему присуждена премия Cooper Hewitt National Design Award в прошлом году, и он невероятно точно понимает стилистику Harry Winston. Мы работали с Биллом над проектом бутика в Лас-Вегасе, затем над бутиком в Шанхае, который откроется через две недели. Это будет самый большой Harry Winston в мире. Билл реконструировал и нашу штаб-квартиру на Пятой авеню в Нью-Йорке, и он обещал заняться будущим бутиком в Москве.

— В этом году у вас новая коллекция спортивных часов в корпусах из залиума. Насколько важен для вас этот материал?

— Эта коллекция весьма характерна для марки, потому что Harry Winston использует только материалы драгоценные, материалы благородные, материалы редчайшие и уникальные. Проблема в том, что понятие "роскошь" стало в последние годы размываться. Появилась массовая роскошь, доступная роскошь... Для нас роскошь — это красота, но главное — редкость. Если вы посмотрите вокруг, вы удивитесь, из каких только материалов сейчас ни делают часы. Но в Harry Winston это может быть только золото, платина или залиум. Залиум — это чудо-материал, сплав на основе циркония, который изобрел сын основателя марки Рональд Уинстон. Этот материал применен только в наших часах, он часть нашего генетического кода, и коллекции на основе залиума у нас будут развиваться постоянно. Как и золотые коллекции вроде Midnight.

— Вы начали показывать Midnight в прошлом году. И каковы результаты?

— Мы тогда поставили рекорд — разработали ее от первых рисунков до полной гаммы за 12 месяцев, а теперь она составляет более 25% продаж Harry Winston.

— У Harry Winston есть две линии сверхсложных часов. Ваш знаменитый "Опус" и "История турбийона". Есть ли разница между этими линиями? Иногда кажется, что одна может переходить в другую.

— Не согласен: между ними нет ничего общего. Это совершенно разные вещи и направления. Может быть, они похожи по сложности и авангардности, но у них совершенно разные задачи. "История турбийона" — это научный поиск с целью усовершенствования уже существующего часового усложнения, в данном случае такого эмблематичного, как турбийон. Вы сами знаете, есть турбийоны и турбийоны, в часы теперь ставят иногда два турбийона, могут поставить и три — хорошо, если не поставят пять. Речь идет о механическом умножении — мы же ищем совершенства функции. В прошлом году у нас был биаксиальный турбийон. Мы были довольны, потому что до двух-трех секунд улучшили дневную точность. Но считали, что и этого недостаточно. Теперь мы добавили к биаксиальному турбийону обычный, и разница хода достигла всего одной секунды в сутки — это почти идеальная точность. "Опус" — совсем иное. Это новое изобретение самой манеры изображения, показа времени. Именно так мы выбираем проекты "Опусов". Когда Эммануэль Буше представил нам свою концепцию двенадцатого "Опуса", а было это два года назад, мы увидели в ней абсолютную новизну. Я бы даже назвал это сумасшедшей идеей: не стрелки, имеющие центральную ось, указывают на расположенные на периферии цифры, как в обычных часах, а периферийные стрелки показывают время на центральном элементе. Высокопарное сравнение, но такой же революцией был момент, когда выяснилось, что не Солнце вращается вокруг Земли, а Земля движется вокруг Солнца. "Опус 12" с его 24 стрелками — это революция времени, которое отныне движется по периферии.

— Значит, вы уже знали этот концепт, когда мы с вами праздновали десятилетие "Опуса"? А ведь тогда жаловались, что придумать новое становится все труднее и труднее.

— Да, говорил. Потому что во всех "Опусах" главное и единственное — переизобрести время. Надо находить новые концепты, надо находить людей, способных их разработать и воплотить. Но я скажу вам, что у нас уже есть "Опус 13" и мы работаем одновременно над "Опусом 14" и "Опусом 15". Нет пределов человеческой изобретательности.

Беседовал Алексей Тарханов