Наполеон маленький

"Конец истории" — так Фрэнсис Фукуяма описал в 1989 году ближайшее будущее, то есть наше настоящее. Понять, как он ошибается, можно было, припомнив: однажды Европе — после революционного шторма 1848-1849 годов — уже показалось: часы истории остановились.

Идея Гегеля об окончательном воцарении на земле прогресса и демократии к 1850-м годам пронизала бытовое самоощущение. Эдмон и Жюль де Гонкур вздыхали (15 марта 1862): "Что особенного происходит в жизни? Ничего. Какое романическое происшествие, какая неожиданность возможны в XIX веке? Никаких".

Стиль эпохи задавал Шарль Луи Наполеон Бонапарт (1808-1873), президент (1848-1852), затем — император Франции (1852-1870) Наполеон III, племянник Наполеона I. Прелестная легенда: когда Шарль Гарнье представил императрице Евгении проект Парижской оперы (1862-1875), та возмутилась: "Но это же ни на что не похоже!" Гарнье нашелся: "Ну как же — это стиль Наполеона III". Большой стиль конца истории — большое бесстилье, прекрасное, немного нелепое, почти "постмодернистское".

"Ничего, кроме зрения, пустого и хищного, с одинаковой жадностью пожирающего любой предмет, любую эпоху!" — гневался Осип Мандельштам. Это был золотой век профессоров, подытоживавших всеобщую историю; академиков, создававших гектары фресок, на которых пировали великие мужи прошлого — в будущем новых великих не предвиделось; лексикографов — вышел (1866) первый из 17 томов Большого универсального словаря Пьера Ларусса; естествоиспытателей — Чарльз Дарвин объяснил (1859) "Происхождение видов"; "натуралистов", веривших в объективное отражение реальности, заявленное Эмилем Золя в "Терезе Ракен" (1868).

Мир инвентаризовали на всемирных выставках. Для первой, Лондонской (15 мая 1851 года), Джозеф Пакстон накрыл Гайд-парк волшебной стеклянной теплицей, чтобы не вырубать деревья, но они все равно завяли. При виде Хрустального дворца, возведенного из модульных конструкций менее чем за год, Гектор Берлиоз не сдержал восхищенно-бранного стона. Фонтан из бледно-розового стекла и бриллиант "Кохинор"; жатка Маккормика и револьвер Кольта; швейная машинка и кровать, умещающаяся в чемоданчик. И — о чудо! — туалеты за один пенни: ими воспользовались 827 280 посетителей.

Восторженная Европа не услышала глумления "подпольного человека" (1864) Достоевского, готового из чистой вредности, "чтобы опять по своей глупой воле пожить", раздолбать этот Хрустальный дворец.

На лондонский вызов не мог не ответить Наполеон, правивший под знаком влюбленного соперничества с Англией, чьи достижения оценил в лондонском изгнании (1846-1848). Едва короновавшись, он назначил префектом департамента Сена (23 июня 1853 года) Жорж-Эжена Османна. На месте крайне запущенного города вырос современный Париж с его 20 округами; пронзительными перспективами; шеренгами фасадов; венцом бульваров. Превысив 500-миллионную смету минимум в три раза, "Аттила" Османн снес 19 тыс. домов — включая тот, в котором родился, и обожаемые парижанами театры на "Бульваре преступлений", и возвел по строгому регламенту 30 тыс. новых. Квартплата подскочила на 300%, но беднота не бунтовала: император лично проектировал социальное жилье. Филантропия, верилось, предотвратит революции: в Лондоне Уильям Бут основал (5 июля 1865 года) Армию спасения.

Высаженные инженером Жан-Шарлем Альфаном 600 тыс. деревьев и новые парки очистили легкие Парижа. Эжен Бельгран протянул 600 км водопровода и 340 км канализации. В столицу пришло газовое освещение. Изюминкой города стали "большие" (хочется сказать "великие") магазины, храмы потребления, "дамское счастье" (Золя), кошмар разорившихся мелких торговцев: от "Бон Марше" (1852) Аристида Бусико до "Самаритэн" (1869) Эрнеста Коньяка. Вслед за Парижем обновлялись все города Франции.

Англичане отставали, хотя хорошел и Лондон. Из-за проблем с канализацией там приключилось (1858) Великое зловоние, но и работы Османна вызвали вспышку малярии. В апреле 1865 года 500 первых лиц Лондона откушали на Кроснесской насосной станции: принц Уэльский лично запустил сердце городской канализации.

Наполеон не успел разве что построить метро: Париж ждал его до 1900 года; в Лондоне "столичную железную дорогу" запустили в январе 1863-го. Правда, вагоны третьего класса были открытыми — порой пассажиры вываливались.

Англомания подвела Наполеона, спонсировавшего (май 1862 года) поездку на очередную Всемирную выставку в Лондоне рабочей делегации. Пролетарии тут же включились в подготовку 1-го конгресса Интернационала (28 сентября 1864 года) и предъявили императору (17 февраля 1864 года) манифест: пришлось даровать им право на забастовки и профсоюзы.

Но две всемирные выставки в Париже прошли без сучка и задоринки. Национальное самолюбие Берлиоза было утешено: 15 мая 1855 года он дирижировал на открытии первой из них, используя электрический метроном. Для второй выставки (1 апреля 1867 года) Джоаккино Россини сочинил "Гимн Наполеону III и его доблестному народу". 10 млн человек (школьники — бесплатно) увидели скафандр от Нью-йоркского подводного общества; лифт братьев Отис; "Галерею машин" Гюстава Эйфеля. Созерцая гигантский аквариум с 800 рыбами, Жюль Верн придумал "Наутилус".

Случались накладки. В Лондоне между архиепископом Кентерберийским и герцогом Веллингтонским усадили приблудного китайца в роскошном халате. Оказалось — капитан джонки, катавший по Темзе туристов. В Париже свалили в кучу подарки японского императора — вышел дипломатический кризис. Что самое обидное, в Булонском лесу в Александра II стрелял (6 июня 1867 года) слесарь Антон Березовский. Месть за разгром польского восстания (1863-1864) не задалась: пистолет разорвало в руке стрелка. Но осадок остался. Царю не удалось развеяться, забыть Каракозова, стрелявшего в него (16 апреля 1866 года) у Летнего сада, и прочих нигилистов.

Бесстильный стиль завоевал политику. "Ну что у меня за правительство! — дивился флегматик-император.— Евгения — легитимистка. [Кузен императора] Наполеон-Жером — республиканец. [Министр] Морни — орлеанист. Я сам — социалист. Один [министр] Персиньи — бонапартист, да и тот сумасшедший".

Император-социалист? Подозревать Наполеона в безумии не стоит. И он, и его близкий круг были утопистами в сектантском духе Сен-Симона: руководствуясь его идеями, они и модернизировали Францию. Репутация Наполеона испорчена "черной легендой", сочиненной желчными врагами: Виктор Гюго обозвал его "Наполеоном маленьким", Адольф Тьер — "кретином". Он же был отличным, пусть и странным императором — по словам Золя, "сфинксом".

До 40 лет эмигрант и конспиратор, он ввязывался в итальянские восстания; бунтовал Страсбург; разъезжал с поддельным американским паспортом; был ранен и осужден на пожизненное заключение за попытку десантироваться в Булони; бежал из крепости. Такое не забывается.

Триумфально (72% голосов за) избранный президентом, он вел себя как император и даже уволил генерала Неймайера, напомнившего солдатам перед смотром, что по уставу в строю не кричат, тем более — "Да здравствует император!". Свергнув парламентскую демократию (2 декабря 1851 года), позверствовал, но умеренно.

Воссев же на трон, напротив, вел себя скорее как президент. Да и императором он был фактически избран, получив на плебисците (21 ноября 1875 года) 90%: народ Бонапартов уважал. Установил он нечто причудливое — "цезаристскую демократию" или "цезаристский социализм", а с 1860-го — вообще "либеральную монархию". Парламентские выборы и референдумы проходили своим чередом, оппозиционных депутатов прибывало. После отмены предварительной цензуры и введения свободы собраний (1868) памфлетисты принялись оглушительно освистывать императора с газетных страниц. Наполеон же дошел до того, что назначил (2 января 1870 года) премьером оппозиционера Эмиля Оливье. Тот первым делом (5 января) уволил Османна.

Наполеон и Евгения придерживались принципа "пусть расцветают 100 цветов". Конечно, жгучая испанка Евгения (ради нее император учредил корриду в Байонне в августе 1853 года) обожала салонного портретиста Франца Ксавера Винтерхальтера и, не сдержавшись, заехала хлыстом по мясистой "Купальщице" (1853) Гюстава Курбе. Но благодаря ей суд оправдал Гюстава Флобера, которого судили (апрель 1857 года) за "непристойную" "Мадам Бовари". Шарлю Бодлеру не посчастливилось быть завсегдатаем императорских балов в Компьене как Луи Пастер: автора "Цветов зла" приговорили (август 1857 года) к штрафу. Зато Курбе делал что хотел. Обидевшись, что на выставку 1855 года не взяли его картину-манифест "Мастерская художника" (ноу-хау Наполеона — представлять на всемирных смотрах не только технику, но и искусство), он возвел под боком Дворца изящных искусств самопальный "павильон реализма". Написал (1866) по заказу турецкого дипломата-эстета Халил-бея "Исток мира" — портрет влагалища любовницы художника Уистлера, и лесбийский "Сон".

Когда жюри Салона отвергло 3 тыс. из 5 тыс. представленных работ и грянул скандал, император распорядился (24 апреля 1863 года): выставьте и этих тоже. Честно говоря, в "Салоне отверженных" не было ничего выдающегося, кроме трех — включая шокирующий "Завтрак на траве" — картин великого Эдуарда Мане, да еще, пожалуй, Уистлера.

Наполеон упорно вычеркивал из списков политических изгнанников Эжена Сю, автора "Парижских тайн", проповедовавшего из Савойи радикально социалистические идеи: писатель был крестником Жозефины и Евгения Богарнэ. Слух, что Сю отравила (3 августа 1859 года) его любовница, агент императора Мари де Сольмс, сомнителен. Гюго же не отравили, хотя он, засев на Нормандских островах, не только сочинял "Отверженных" (1862), но слал узурпатору проклятия в стихах и прозе. Наполеон был вправе их игнорировать: Гюго, как и прочих республиканцев, амнистировали еще в 1859-м — классик сам не желал возвращаться.

Евгения, несмотря на страсть к драгоценностям (ее коллекцию, оцененную в 3,6 млн франков, купит Чарльз Тиффани), была феминисткой. Это благодаря ей журналистка Жюли-Виктуар Добье стала (1861) первой женщиной-бакалавром, а художница-анималистка Роза Бонер — первой женщиной--кавалером Почетного легиона (1865).

Бонапарт заявил (9 октября 1852 года): "Империя — это мир. Когда Франция удовлетворена, мир спокоен". Правда, оговорился: империя — не империя, если не завоюет какую-никакую уютную заморскую страну.

В Европе империя, да, вела себя сдержанно, разве что разгромила в союзе с Пьемонтом (1859) Австрию, прирастя Ниццей и Савойей. Да еще нервически вклинивалась в мятежи, увенчавшиеся объединением Италии (1870), мешая краснорубашечникам Гарибальди радикально решить папский вопрос, овладев Римом. Итальянцы дулись и покушались — от бомб Феличе Орсини (14 января 1858 года) Наполеона спасла бронированная карета.

Зато по миру французы гуляли так же непринужденно, как ныне американские морпехи. Парижская топонимика хранит память о Севастополе, Малаховом кургане, Альме — вехах Крымской войны (1853-1856) с Россией. Французы бомбардировали Шанхай (9 декабря 1854 года) — осаживая мятежных тайпинов; Сайгон (18 февраля 1859 года) — положив глаз на Индокитай; Пекин (5 октября 1860 года) — в ходе второй "опиумной войны"; Сеул (ноябрь 1866 года) — мстя за резню католиков. Как-то незаметно колоний стало в три раза больше: аж миллион квадратных километров.

Правда, экспедиция в Мексику (1862) была чистым капризом Наполеона. Президент-индеец Бенито Хуарес отказался платить по счетам воевавших с ним самозваных "президентов". На французских штыках в Мехико въехал "император" — австрийский задумчивый эрцгерцог Максимилиан. Но измотанные партизанами французы ретировались, и бедолагу расстреляли (19 июня 1867 года). Зато Наполеон инициировал первую гуманитарную интервенцию, послав (август 1860 года) войска в Сирию, где друзы вырезали 20 тыс. маронитов.

За спасение 12 тыс. христиан ордена Почетного легиона удостоился Абд аль-Кадир, вождь алжирского сопротивления (1830-1847), освобожденный (1852) Наполеоном из-под мягкого ареста. Император был немыслимо политкорректен. Исмаил Урбен, принявший ислам литератор, внушил ему идею двуединой империи равноправных французов и арабов. Сердца алжирцев завоевывались немыслимыми способами. 60 племенных вождей в панике бежали (28 октября 1856 года) с гастролей парижского Театра магии Робера Удена, но через три дня изъявили преданность стране столь могучих колдунов. То, что генералы саботировали мечту императора, еще отольется Франции великой кровью.

США было еще не до глобализма. Невинная "Хижина дяди Тома" (1852) Гарриет Бичер-Стоу разверзла ад земной. В ходе "канзасского кровопускания" (1854-1860) правозащитник Джон Браун рубил рабовладельцев на куски. Война Севера и Юга (1861-1865) унесла 600 тыс. жизней. Отменив рабство (8 апреля 1864 года), Авраам Линкольн пал (14 апреля) от пули актер Бута. Французам эта война подарила незабываемое зрелище: в водах Шербура (19 июня 1864 года) шлюп северян Kearsarge пустил на дно корсарскую "Алабаму", за 22 месяца атаковавшую 447 судов.

Британия оплакивала цвет "золотой молодежи", павшей (25 октября 1854 года) в "долине смерти" под Балаклавой: лорды Кардиган и Реглан бросили легкую кавалерию на пушки Павла Липранди. Генерал Пьер Боске заметил: "Это было восхитительно, но к войне никакого отношения не имело". А тут еще солдат-сипаев оскорбила необходимость зубами срывать с патронов обертку, пропитанную жиром животных. 15-месячная бойня в Индии утихла только в мае 1858 года: пленных сипаев привязывали к дулам пушек. Вглубь Африки Британия засылала пока лишь ученых и миссионеров. Дэвид Ливингстон пересек ее от океана до океана, открыл водопад Виктория (ноябрь 1855 года) и Великие озера (1867-1868) и надолго потерялся, разыскивая истоки Нила.

Вышел в свет (сентябрь 1867 года) "Капитал" Карла Маркса: слава оружия меркла перед силой денег. Европой правили бароны Ротшильды. Английский Ротшильд — Лайонел Натан — занял место в Палате общин (26 июля 1858 года): его избрали еще в 1847-м, но он отказывался приносить христианскую присягу. Религиозную войну выиграло Сити, которое барон представлял: закон легализовал иудейскую присягу в парламенте. Парижский особняк Джеймса де Ротшильда Гейне назвал "Версалем парижской плутократии". Его замок — Шато де Феррьер — возвел сам Пакстон: больше во Франции он ничего не строил. Бароны прикупили виноградники — Шато Мутон (1853) и Шато Лафит (1868); не моргнув глазом, вынули из кармана 4 млн на строительство (1859-1869) Суэцкого канала.

Финансист Ашиль Фульд в открытых письмах (ноябрь 1860 года) критиковал Наполеона за расточительство — тот каялся. Братья-сефарды Жакоб и Изаак Родриг Перейр нажились на перестройке Парижа и, как по волшебству, возвели на пустыре курорт Аркашон. Железнодорожный магнат Джей Гулд в первый из черных дней календаря — пятницу 24 сентября 1869 года — обрушил Уолл-стрит. Генрих Шлиман так удачно снабжал русскую армию в Крыму и так вовремя скупил в Москве бумагу, потребную для печати манифеста об освобождении крестьян (3 марта 1861 года), что Александр II наложил на его прошение о возвращении в Россию резолюцию: "Пусть приезжает — повесим". Заработав еще немного на войне Севера и Юга, Шлиман вложился в археологию. В июле 1868 года началась его античная экспедиция: Итака, Микены, совсем скоро — Троя (или то, что Шлиман выдал за Трою).

Кончилось это благолепие неожиданно и глупо. Наполеона погубила любовь французов к бульварной литературе и неистребимые монархические причуды. Своего кузена, князя Пьера Бонапарта, вечного революционера и бретера, считавшегося отморозком даже среди корсиканцев, император терпел лишь во имя родства. Когда тот обнародовал порцию отменной брани в адрес писак, оскорбляющих честь Корсики, в его дом потянулись секунданты обиженных редакторов. Одного из них, 21-летнего журналиста-республиканца Виктора Нуара, князь сгоряча пристрелил (10 января 1870 года). Среди республиканцев было полно бульварных романистов: Луи Нуар, брат жертвы, и Паскаль Грусе раздули уголовщину до масштабов последней капли, переполнившей чашу народного терпения. 200-тысячные истерические похороны Нуара едва не обернулись мятежом.

Обошлось. Наполеон даже добился одобрения на референдуме очередных реформ (8 мая), но сцепился с прусским императором из-за претензий принца Леопольда фон Гогенцоллерна на испанский престол. Этого только и ждал канцлер Отто фон Бисмарк, уже разгромивший Данию (1864) и Австрию (1866), сколотивший основу будущего Рейха — Северогерманский союз (1866). Легких изменений, внесенных им в текст дипломатической телеграммы, хватило, чтобы придать ей оскорбительный смысл. 19 июля громыхнула война, 4 сентября революция низложила императора, плененного пруссаками при Седане. 18 января 1871 года боши праздновали в Версале рождение Германской империи. Европа с ужасом догадалась, что история если и останавливается, то ненадолго.