Дело о смертельно опасных страховках

$6,3 млн по нынешнему курсу скопила фермерша Белль Ганнес, убивая потенциальных женихов, которых заманивала на свою ферму через брачные объявления. А начинала она со страховых мошенничеств и убийств ради страхового возмещения. Страхование жизни на заре своего существования имело массу лазеек для преступного использования, и многие злодеи дебютировали как раз подобным душегубством. А некоторые, войдя во вкус, превращались в настоящих серийных убийц.

КИРИЛЛ НОВИКОВ

Пропавшая голова

В мае 1908 года на окраине городка Ла-Порт в 60 милях к югу от Чикаго фермер Дэниел Хастон и поденщик Джо Мэксон усердно работали лопатами, перекапывая вдоль и поперек участок вокруг дома Белль Ганнес — вдовы, скончавшейся при весьма странных обстоятельствах. Хастона и Мэксона нанял шериф Эл Сматсер, а искали они пропавшую голову покойной вдовы. От дома Ганнес остались одни головешки — пожар, случившийся в ночь на 28 апреля, полностью его уничтожил. В подвале после пожара были найдены тела троих детей Ганнес, двое из которых были приемными, а также обезглавленный труп самой хозяйки. В несчастный случай, разумеется, никто не поверил, и вскоре полиция арестовала главного и единственного подозреваемого — плотника Рея Ламфера, у которого, похоже, были веские причины поквитаться с покойной. Но очень скоро оказалось, что дело гораздо сложнее. Сначала Хастон и Мэксон откопали на участке Ганнес несколько человеческих ребер. Затем нашли чью-то полуразложившуюся руку, а после — чей-то скелет. Страшные находки множились. По городу поползли слухи, что Белль Ганнес была серийным убийцей и отправила на тот свет не один десяток человек. А потом стали поговаривать, что сама она скорее всего жива, а труп без головы принадлежит какой-то неизвестной.

Вскоре пресса окрестила убийцу из Ла-Порта Синей Бородой в юбке и Черной Вдовой. Вся страна содрогалась от ужаса, читая о новых подробностях ее злодеяний. Как оказалось, преступная карьера этой женщины началась с обычных страховых мошенничеств. В отличие от большинства серийных убийц ХХ века, Ганнес убивала не из любви к искусству, а из чистой корысти. Убивать же она стала в связи с тем, что страховые компании в те времена обмануть было проще простого. И здесь она была не одинока — многие из тех, кто начинал убивать из-за страховки, входили во вкус и уже не могли остановиться.

Начало страхового бизнеса теряется в глубине веков. Различные формы страхования товара встречались еще в Древней Греции и Древнем Китае, но до страхования жизни человечество додумалось сравнительно поздно. В средневековой Европе поначалу страховали лишь те жизни, которые сами были товаром. Генуэзские и венецианские купцы доставляли рабов через Средиземное море, но этот товар часто не доживал до прибытия в порт назначения, поэтому его и начали страховать у банкиров и купцов, финансировавших торговые экспедиции. Ни о каких страховых компаниях, разумеется, речь тогда не шла.

В XVII веке жизнь торговцев, отправлявшихся в дальние путешествия, часто висела на волоске, и постепенно они стали воспринимать собственную жизнь в качестве главной ценности. Так, английский поэт и предприниматель Роберт Хэймен, которого в 1618 году назначили первым губернатором колонии Ньюфаундленд, отправляясь в Новый Свет, заключил два договора с богатым лондонским купцом. По одному из них Хэймен получил бы компенсацию в случае потери своих товаров, а по другому — в случае смерти Хэймена компенсацию получила бы его семья.

В течение XVII и XVIII веков подобные сделки заключались в основном в пределах лондонского Сити, превратившегося в то время в центр мировой торговли. Там и произошли первые страховые убийства. Известно, например, что в 1737 году некий лондонский аптекарь застраховал жизнь своей жены, а после отравил ее мышьяком. Одно из первых громких дел, связанных со страхованием жизни, имело место в 1794 году в графстве Глостершир. Молодые супруги Уильям и Мэри Рид сняли часть особняка, принадлежащего богатому молодому человеку по имени Роберт Эдгар. Вместе с Ридами жить на природу перебрался брат Мэри, Джеймс Уоткинс. Жизнь в деревне казалась настоящим раем. Мэри Рид и хозяин дома Роберт Эдгар были особенно счастливы — они стали любовниками. Вскоре Мэри начала уговаривать мужа на всякий случай застраховать свою жизнь. Уильям согласился и застраховал себя на £2 тыс. Сумма страховки превышала размеры его капитала, так что в случае чего его вдова существенно поправила бы свое материальное положение. Через несколько месяцев Уильям Рид был отравлен мышьяком и умер. В убийстве сразу же заподозрили Мэри и ее брата Джеймса, но последний не дожил до суда. Джеймс Уоткинс застрелился, точнее, умер от огнестрельной раны. Суд решил, что Джеймс убил Уильяма Рида, а потом покончил с собой, не вынеся мук совести, а Мэри была оправдана, после чего счастливо зажила с Робертом Эдгаром. Кто в действительности отравил Уильяма Рида и застрелил Джеймса Уоткинса, так и осталось тайной, но возмещение по страховке влюбленные так и не получили, поскольку насильственность смерти мистера Рида была доказана, и обстоятельства не позволяли считать ее страховым случаем.

Чисто английские убийства

Следующее громкое дело, связанное со страхованием жизни, также оставило много вопросов. Томас Уэйнрайт был известным лондонским литератором и художником. Для начала XIX века он считался вполне состоятельным джентльменом, поскольку унаследовал от деда состояние в размере £5250 и получал с этой суммы £200 годовой ренты. В 1817 году Уэйнрайт женился на Элизе Уард. Финансовые условия брака были для него довольно тяжелыми, но в тот момент художником, похоже, двигали возвышенные чувства. Уэйнрайт отдал свой капитал под управление группе доверенных лиц и отписал ренту жене. Вскоре он, правда, пожалел об этом решении, поскольку богемный образ жизни обходился слишком дорого. Чтобы расплатиться с долгами, Уэйнрайт подделал подписи доверителей и в два приема снял всю сумму с недоступного ему по закону счета. Но это было только начало падения.

В 1830 году теща Уэйнрайта миссис Аберкромби решила завещать большую часть своего имущества Элизе, оставив дочерям от второго брака Мейдлин и Хелен незначительные суммы. Через несколько дней после этого миссис Аберкромби умерла, но полученная сумма не могла решить всех финансовых проблем Томаса. Когда Мейдлин и Хелен переехали жить к Уэйнрайтам, художник начал действовать. К тому времени в Англии уже существовало довольно много страховых компаний, готовых страховать жизнь. Конкуренция между ними была суровой, и страховщики готовы были продавать полисы любому, кто заплатит, даже если застрахованное лицо не знало, что его жизнь застраховали. Томас Уэйнрайт воспользовался этим и застраховал жизнь 20-летней Хелен в разных компаниях на общую сумму £18 тыс. А через несколько месяцев Хелен внезапно скончалась.

Смерть молодой и здоровой девушки показалась страховщикам весьма подозрительной. Когда же выяснилось, что Уэйнрайт застраховал ее в нескольких конторах, подозрения сменились уверенностью в наличии преступного умысла. В те времена минимальная стоимость страхового полиса составляла порядка £100, так что Уэйнрайту пришлось вложить в полисы целое состояние. Вряд ли человек, отягощенный долгами, пошел бы на это, если бы не был уверен, что застрахованное лицо скоро умрет. Уэйнрайтом заинтересовалась полиция, и художник поспешил бежать во Францию. Там его вскоре задержали как подозрительную личность. При обыске у беглеца был найден стрихнин, однако преступлений за ним во Франции не числилось, и его отпустили.

Истратив в Париже последние деньги, Томас Уэйнрайт вернулся в Англию в 1837 году и тут же был арестован. Доказать его причастность к убийству Хелен было уже невозможно. Он был осужден за то, что мошенническим путем снял деньги в банке, и отправился отбывать срок на остров Тасмания. Там он рисовал портреты местных колонистов, пока не умер в 1847 году.

Иначе сложилась судьба врача Уильяма Палмера, прозванного Принцем отравителей. Палмер родился в 1824 году в Рагли, графство Стаффордшир, в семье богатого лесопромышленника. Его отец оставил после себя огромное состояние — £70 тыс. Однако Уильям получил довольно скромное наследство, поскольку был шестым ребенком в семье. Этого, впрочем, хватило, чтобы начать обучение. В 17 лет он начал стажироваться у одного ливерпульского химика, но тот его вскоре выгнал, обвинив в краже денег. Уильям отправился в Лондон и выучился на врача.

В 1846 году Палмер вернулся в Рагли и открыл врачебную практику. Местные жители не слишком доверяли молодому специалисту, поскольку тот вел жизнь денди и главной его страстью были скачки. Уильям ставил большие суммы и обычно проигрывал. Вскоре рядом с начинающим доктором стали умирать люди. Однажды в пабе Уильям Палмер предложил некоему Джорджу Эбли типичное английское пари: кто кого перепьет. Палмер выиграл, а Эбли умер. Но это было только начало. В 1847 году Палмер женился на Энн Торнтон, мать которой унаследовала £8 тыс. от своего любовника. В 1849 году еще не старая теща переехала жить в дом Палмера и через две недели скончалась. На следующий год погостить в дом доктора приехал Леонард Бладен, с которым Уильям Палмер играл на бегах. Палмер был должен гостю £600, но не успел их вернуть — Бладен внезапно скончался в страшных мучениях. Вдова покойного была удивлена: при нем обнаружилась лишь небольшая сумма, хотя она знала, что Леонард взял с собой довольно много денег. Дети Уильяма Палмера тоже умирали один за другим. Его первенец отличался отменным здоровьем, а вот остальные четверо не дожили до года. Детская смертность была в порядке вещей, но люди слышали, как Палмер говорил, что лишние дети — лишние рты.

Дядя Уильяма Палмера также скоропостижно скончался, оставив племяннику небольшую сумму. Ее было недостаточно, чтобы покрыть долги игрока — 12,5 тыс. одному кредитору и £10,5 — другому. Он начал подделывать подпись матери, чтобы тайно снимать деньги с ее счетов. Наконец, он решил кардинально поправить свое положение и в 1854 году обратился в страховую компанию Prince of Wales Insurance — Уильям уплатил £750, чтобы застраховать свою жену Энн на £13 тыс. 29 сентября того же года 27-летняя Энн Палмер скоропостижно скончалась. Смерть списали на холеру.

Полученных денег все равно не хватало, и тогда Уильям Палмер попытался застраховать жизнь своего брата Уолтера на £84 тыс. Ни одна компания не соглашалась выдавать полис на такую огромную сумму, и тогда Палмер снова обратился в Prince of Wales Insurance. Он уплатил £780, а сумма страховки составила £14 тыс. Брат Уолтер был законченным алкоголиком, и Уильям Палмер начал потчевать его спиртным в самых неумеренных количествах. Джин и бренди сделали свое дело — в августе 1855 года Уильяма не стало.

На этот раз страховщики категорически отказались платить и даже инициировали расследование смерти Энн и Уолтера, которое, впрочем, ничего не дало. Дальше Уильям Палмер попытался застраховать жизнь своего работника Джорджа Бейта на £10 тыс., но ему было отказано. Впрочем, Палмер, как и подобает азартному игроку, все еще надеялся отыграться. В ноябре 1855 года он отправился на бега в Шрусбери вместе со своим приятелем Джоном Куком. Кук поставил на лошадь Полярную Звезду и выиграл £3 тыс., а Палмер — на жеребца Цыпленка и проиграл. Друзья отправились в ближайший паб, и тут Куку стало очень плохо. Он едва не умер, но все же оклемался, однако второго обеда с Уильямом Палмером Джон не пережил. Перед смертью Кук успел прохрипеть: "Чертов Палмер отравил меня". Книжка с записями о победных ставках, которую Кук имел при себе, таинственно исчезла, но вскоре нашлась: Палмер явился в букмекерскую контору и забрал выигрыш.

На этот раз все указывало на насильственную смерть, и власти начали расследование. Уильям Палмер пытался подкупить следователей, но это только усугубило его положение. Тела Джона Кука, Уолтера Палмера и Энн Палмер были эксгумированы, но установить причину их смерти так и не удалось. И все же Палмера судили и приговорили к казни через повешение на основании косвенных улик. 14 июня 1856 года приговор был приведен в исполнение.

"Моя мама убила папу"

До середины XIX века страховые компании работали только с обеспеченными клиентами, так что на 20 млн англичан приходилось лишь порядка 100 тыс. держателей полисов страхования жизни. Люди победнее, однако, страховали друг друга без участия посредников. В английских городах того времени существовали "коробочные клубы" (box clubs). Это были своего рода кассы взаимопомощи на случай смерти, члены которых сдавали по одному пенни в неделю в общую коробку. Когда кто-то из них умирал, его семья получала от £2 до £10, что было вполне достаточно для похорон. Простые англичане в массовом порядке вступали в "коробочные клубы", потому что боялись быть похороненными за государственный счет. Дело в том, что по закону от 1832 года тела, поступавшие в распоряжение государства, могли быть проданы в анатомические театры, а такой посмертной участи себе никто не желал.

В 1850-е годы в британском страховом деле произошел переворот. Страховые компании резко снизили цену полисов и пошли в народ в поисках клиентов. Больше других старалась компания Prudential, которая вскоре стала доминировать в секторе дешевых полисов страхования жизни. В результате если раньше страховыми убийствами промышляли преимущественно леди и джентльмены, то теперь травить родственников взялись бедняки. Одно из самых громких дел такого рода имело место в Ливерпуле в 1884 году, когда сестры Кэтрин Фланаган и Маргарет Хиггинс отравили мужа последней — Томаса Хиггинса. Как оказалось, сестры к тому времени уже успели погубить как минимум троих. Сначала Кэтрин отравила своего 22-летнего сына Джона, получив страховку в размере £71 и 8 шиллингов. Затем погибла 18-летняя Мэгги Дженнингс, снимавшая у нее жилье. За нее сестры-отравительницы выручили £79. Потом умерла маленькая Мэри Хиггинс — дочь Томаса Хиггинса от первого брака. За ее смерть страховщики уплатили £21, 18 шиллингов и 6 пенсов. За смерть Томаса "черные вдовы Ливерпуля", как их прозвала пресса, не получили ничего. Брат покойного потребовал эксгумации тел покойных, и в них были найдены следы мышьяка. Сестры отправились на виселицу.

В США бум страхования жизни начался после окончания Гражданской войны. Многие бывшие солдаты и офицеры обеих армий стали зарабатывать на жизнь продажей страховых полисов, и при этом не слишком заботились о том, кто и с какой целью их приобретает. Разумеется, появилось множество страховых мошенников и страховых убийц. Белль Ганнес была одной из многих, но лишь она со временем сделала убийства основным источником своего дохода.

Брюнхильд Паульсдоттер Сторсет родилась в норвежском Тронхейме в 1859 году, в семье каменщика. Ее старшая сестра Анна отправилась в Америку на поиски лучшей жизни и вскоре вышла там замуж. В 1883 году 24-летняя Брюнхильд уехала к сестре и поселилась в Чикаго, где легко вписалась в общество выходцев из Скандинавии. Она взяла новое имя и стала называть себя Белль. Вскоре девушка вышла замуж за скандинава по имени Мадс Соренсон. Супруги пытались завести детей, но все никак не получалось. Соренсоны удочерили трех девочек — Дженни, Миртль и Люси, но вскоре убедились, что прокормить большую семью нелегко. И тогда началась цепь загадочных пожаров. У Соренсонов трижды сгорали дома, а один раз полыхнула принадлежавшая им лавка. Все сгоревшие строения были застрахованы, и семейство только выиграло от этих пожаров. Неизвестно, кто из супругов додумался сжигать свое имущество ради страхового возмещения, но вполне очевидно, что Белль понравилось получать деньги таким образом.

Мадс и Белль много лет мечтали уехать из шумного Чикаго и поселиться где-нибудь в сельской местности. Они надеялись скопить денег и купить ферму в окрестностях Ла-Порта, где была крупная скандинавская община. В 1900 году Белль устала ждать, когда сказка станет былью, и застраховала мужа на $8 тыс. Вскоре Мадс Соренсон скоропостижно скончался. Много позже было доказано, что он умер от яда, но в тот момент его смерть не вызвала подозрений.

Наконец-то исполнилась мечта Белль. Она приобрела в Ла-Порте большой дом с шестью спальнями, где раньше располагался бордель, и вселилась туда вместе с детьми. Через пару месяцев Белль вышла замуж за мясника по имени Питер Ганнес, но брак продлился недолго. В последние дни 1900 года на голову Питера непостижимым образом упала тяжелая железная мясорубка, казалось бы спокойно лежавшая на полке. Питер умер, а его безутешная вдова получила компенсацию от страховщика. Надо сказать, что урожденная Брюнхильд была сродни скандинавской мифологической Брунгильде. Она была рослой и необыкновенно сильной женщиной, так что нанести смертельный удар ей было не трудно. Джейн, старшая из ее приемных дочерей, знала, что в действительности произошло. В школе она шепнула кому-то из подруг: "Моя мама убила папу". После этого Джейн вместе с приемной матерью вызвали к шерифу, но там девочка сразу же отказалась от своих слов.

Белокурая бестия

В 1903 году Белль Ганнес родила сына Филиппа, отец которого остался неизвестен. На ферме постоянно появлялись какие-то мужчины, просившие руки и сердца белокурой вдовы, но все они вскоре куда-то пропадали. Женихи Белль имели одну странную особенность: они уезжали глубокой ночью, так что никто не видел их отъезда. Была у них и другая общая черта — все они привозили с собой крупные суммы денег. Дело было в том, что Белль давала объявления в газете, что привлекательная и обеспеченная вдова желает познакомиться с состоятельным мужчиной. Затем она вступала в переписку с потенциальными женихами и говорила, что выйдет замуж, если получит гарантию материального благополучия суженого. Иными словами, она просила мужчин не появляться в ее доме без денег. В своих письмах Белль давала четкие инструкции: "Не пересылай деньги через банк. Банкам сегодня нельзя доверять. Возьми наличность в самых крупных купюрах, какие найдешь, и зашей их в одежду. Будь осторожен и зашей их как следует, и никому об этом не говори, даже ближайшим родственникам. Пусть это будет нашим с тобой секретом. Быть может, между нами будет еще немало маленьких секретов. Как ты на это смотришь?" Женихи исчезали, оставив Белль на память свои вещи. Соседи часто видели вдову, разгуливающую по саду то в мужской шляпе, то в мужском пальто.

В 1906 году точно так же пропала Джейн, старшая из приемных дочерей. Белль Ганнес объявила соседям, что девушка уехала учиться в частную школу, но на месте учебы она не появилась. В последние месяцы Джейн задавала слишком много вопросов. Она не понимала, почему в доме все время появляются новые мужчины, а потом куда-то бесследно исчезают, оставив часть своих вещей. К тому же Джейн выросла красивой и умной девушкой, и многие окрестные молодые люди мечтали взять ее в жены. Белль были не нужны новые родственники, да и выделять приданое она не хотела.

Белль Ганнес жила на широкую ногу и даже приобрела бриллиантовые украшения, хотя источник ее доходов оставался для соседей тайной. В 1907 году дела Белль пошли несколько хуже, и она решила поправить свое материальное положение, создав очередной страховой случай. Она наняла на работу 30-летнего плотника Рея Ламфера и легко его соблазнила. Несмотря на солидный возраст и телесную полноту, вдова все еще считалась весьма привлекательной особой. По крайней мере у местных фермеров ее внушительные габариты вызывали неподдельное восхищение. Ламфер влюбился в Белль без памяти и потом с гордостью демонстрировал в кабаках ее подарки.

В один прекрасный день Ганнес предложила Ламферу застраховать свою жизнь, но он категорически отказался. К тому времени страховые компании, наученные горьким опытом, уже неохотно страховали людей без их согласия, и Белль не решилась следовать проверенной тактике. Однако она не собиралась отказываться от убийств. Вскоре к ужасу любовника у вдовы появился новый жених — выходец из Швеции по имени Эндрю Хельгелейн. Белль Ганнес уволила Ламфера и поселила в его комнате Хельгелейна. Теперь Ламфер таскался по кабакам, горько жалуясь на судьбу и проклиная женскую неверность, а Белль и Эндрю готовились к свадьбе. За неделю до бракосочетания швед исчез. После исчезновения Хельгелейна женихи продолжали прибывать и исчезать, но вскоре Белль поняла, что совершила роковую ошибку. У Хельгелейна, как оказалось, был брат по имени Асле, который знал, куда тот отправился и сколько денег с собой взял. При Эндрю Хельгелейне было $1,8 тыс., и в 1908 году, по расчетам Асле, эти деньги должны были закончиться. Асле написал письмо Белль, в котором спрашивал, куда делся его брат. Белль отвечала, что Эндрю собирался навестить родственников в Швеции и, видимо, уехал в Европу. Асле не поверил ни единому слову, пообещал скоро приехать и во всем лично разобраться.

27 апреля 1908 года Белль Ганнес явилась к городскому нотариусу, чтобы составить завещание. Она сказала, что боится за свою жизнь, поскольку Ламфер якобы многократно клялся убить ее вместе с детьми и сжечь ее дом. Ночью дом действительно сгорел, а в подвале были обнаружены тела пятилетнего Филиппа, девятилетней Люси, одиннадцатилетней Миртль и самой Белль Ганнес. По крайней мере, поначалу все думали, что это именно она. Для полной уверенности нужно было лишь отыскать ее пропавшую голову, чем и занялись соседи покойной, нанятые шерифом Сматсером.

Вскоре к раскопкам присоединился Асле Хельгелейн, прибывший для поисков брата. Асле оказался прирожденным детективом. Он спросил землекопов, не рыла ли Ганнес каких-нибудь ям вскоре после исчезновения его брата. Фермеры указали место, где вдова недавно соорудила мусорную яму. Асле взял лопату и без лишних слов принялся копать в указанном месте. Вскоре из-под земли начал вырываться тяжелый трупный запах. Наконец, показались сильно разложившиеся останки. Асле вздохнул и сказал: "Это мой брат".

Дальнейшие раскопки повергли Ла-Порт в ужас. На участке Белль Ганнес были найдены останки более сорока человек. Кости были перемешаны, что при тогдашнем уровне криминалистики не позволило установить точное количество жертв. Большинство убитых были мужчинами, но попадались женщины и даже дети, личности которых не удалось установить. Стало ясно, что Белль Ганнес, начав преступную карьеру со страховых мошенничеств, переключилась на страховые убийства, а после вошла во вкус и стала убивать ради денег и, возможно, просто ради удовольствия.

Судьба самой убийцы оставалась невыясненной. Городской дантист утверждал, что одна из обнаруженных при раскопках челюстей принадлежала Ганнес, а значит, она все-таки была убита. Но слишком многое свидетельствовало об обратном. Во-первых, габариты обезглавленного трупа были явно меньше, чем у дородной Белль Ганнес. Во-вторых, незадолго до пожара вдова сняла со своих счетов почти все, словно собиралась бежать. В-третьих, она слишком явно стремилась навести подозрения на Ламфера за несколько часов до своей предполагаемой смерти. По всему выходило, что Ганнес основательно подготовилась к бегству и хладнокровно убила своих детей, чтобы замести следы.

Ламфера судили и признали виновным в поджоге, связать его с убийствами не удалось. Плотник отправился в тюрьму и уже в 1909 году умер от туберкулеза. Но перед смертью он успел исповедаться священнику. Детали исповеди каким-то образом стали известны, и оказалось, что влюбленный Ламфер был послушным орудием "черной вдовы". Он помогал Белль закапывать трупы. Когда в доме появлялся очередной жених, Ганнес опаивала его отравленным кофе, а потом отрезала несчастному голову. Труп она уносила в подвал и разделывала его на мясницком столе, благо покойный муж-мясник обучил ее секретам своего ремесла. Иногда Ламфер трупы закапывал, иногда выбрасывал в выгребные ямы, часть останков Ганнес скармливала свиньям. За годы такой практики Белль Ганнес сильно разбогатела. На день исчезновения ее состояние превышало $250 тыс., что соответствует нынешним $6,3 млн. Ламфер, кстати, был убежден, что Белль жива и где-то скрывается.

С тех пор многие люди утверждали, что видели Белль Ганнес то в одном американском городе, то в другом. Следы "черной вдовы" затерялись, дальнейшая ее судьба считается неизвестной. Впрочем, есть надежда, что она все-таки заплатила за свои преступления. В 1931 году в Лос-Анджелесе была арестована старуха по имени Истер Карлсон, отравившая своего мужа, чтобы завладеть его деньгами. Карлсон умерла в заключении, не дожив до приговора. Люди, знавшие Белль Ганнес, видели фотографии старухи в газете и пришли к выводу, что Карлсон и Ганнес — одно и то же лицо. Кроме того, детективы обнаружили в вещах Карлсон старое фото, на котором были запечатлены трое детей, очень похожие на детей Белль Ганнес.

Страховые мошенничества до сих пор остаются весьма прибыльным делом для преступников всех мастей, от неумелых дилетантов до матерых мафиози. К примеру, в США в 2007 году было раскрыто 31,6 тыс. преступлений, связанных со страхованием, на общую сумму $179 млрд. Большая часть этих преступлений не связана с убийствами, поскольку сегодня легче и, главное, выгоднее организовать поджог, автомобильную аварию или иной "страховой случай", связанный лишь с материальным ущербом. И все же последователи Белль Ганнес время от времени появляются и в наши дни.