Что нужно нормальному человеку для покупки автомобиля? Деньги и терпение — скажете вы. И будете правы. А что нужно этому же человеку для покупки этого же автомобиля, но в другой стране? Еще больше денег и еще больше терпения. Кроме того, неплохо предварительно ознакомиться не только с техническими характеристиками избранного вами автомобиля, но и с местным Уголовным Кодексом.
Поверьте моему опыту, оплаченному немалыми деньгами и нервными клетками, машина — это роскошь. Любому, кто купил машину, ясно, что если посчитать затраты на бензин, техобслуживание и "пасущихся" гаишников, через год-другой цена самого автомобиля становится просто смехотворной. И тем не менее, что может быть приятнее для мужчины, чем собственный автомобиль?
Машина (да простят меня все женщины на свете и господин Фрейд) — это значительно больше, чем нежно любимая женщина. Сколько раз, услышав в ночи голос любимой "шестерки", я вскакивал и бросался на балкон... Сколько часов провели мы в гараже, ожидая дядю Гришу, который придет и все починит... Но ничто не вечно под капотом, как говаривал дядя Гриша. Как ни была хороша моя "блондинка", настало время искать ей замену. В последнее время ее манеры стали напоминать поведение избалованной девчонки и сварливой старухи одновременно. "Дорогая, мы должны расстаться", — сказал я ей.
К сожалению, я не миллионер, поэтому, выбирая машину, сначала думаю о цене, а уж потом о том, ездят ли на таких автомобилях нефтяные короли. С другой стороны, хотелось расти (хотя бы в своих глазах): я мечтал об иностранке, то есть об иномарке. Более внятно определиться в своих матримониальных устремлениях я не мог. Единственное, что было ясно, что покупка "подруги" должна была уложиться в $ 10 тысяч.
Выбор автомобиля — дело еще более ответственное, чем женитьба. В конце концов, за женой я ухаживал четыре месяца, а машину мне пришлось искать полгода. Золотую середину между ценой и качеством мне предложил приятель. Звали его Стас, и жил он в Варшаве:
— Приезжай. Выбрать помогу. У меня в одном салоне знакомый работает — посоветует, да и цена тебя устроит.
Что еще надо? Выбрать помогут, цена устроит... Идея мне понравилась. На семейном совете я рассуждал о перспективах:
— Билет стоит недорого. Попытка не пытка. Неужели из нескольких десятков машин я не выберу одной?
— Судя по тому, что из трех десятков кухонных комбайнов ты умудрился выбрать единственный неработающий...
Я мягко намекнул, что автомобиль — это не кухонный комбайн. И движимый справедливым гневом, напомнил, как ее мама (моя теща), высунувшись из окна моего автомобиля (я возился с карбюратором), деловито советовала налить "туда внутрь" побольше бензина.
Приятель встретил меня на вокзале в Варшаве и прямо с поезда потащил в автосалон. Учитывая мои финансовые возможности, он подыскал для меня Volkswagen Polo.
Это была любовь с первого взгляда. Скромно притулившись в уголке, кокетливо поигрывая солнечными бликами в зеркалах и на колпаках, стояла ОНА! Volkswagen темно-синего цвета, еще и года нет, пробег — сорок тысяч километров.... Сердце билось где-то в области горла, пульс подскочил, глаза сияли нездоровым огнем (это уже у меня). Увидев эту машину, я понял, что не хочу никакой другой. Судя по пробному пробегу вокруг автосалона, машине кроме меня, тоже никто не был нужен.
И цена (уж простите мужскую меркантильность в момент высоких чувств) вполне приемлемая — $ 7000. В Москве эта машина стоит 10-12 тысяч, и это при годовалом возрасте. Короче, эта было то, что я искал.
Мы тут же оформили купчую. Я заплатил деньги и получил права на красавицу в виде техпаспорта и этой самой купчей (Молодые, обменяйтесь кольцами...). Посоветовавшись со Стасом, (путь не близкий, мало ли что может случиться в дороге), "обмыть" покупку мы решили в другой раз. Я пожал Стасу руку и направился в сторону российской границы.
В полном согласии мы доехали до пограничного поста. Голубоглазый польский пограничник с каменным выражением лица, как и положено, вежливо поздоровался и попросил документы. С моими все было в порядке, а вот "удостоверение личности" моей новой родственницы вызвало нездоровый интерес. Пограничник попросил подождать и скрылся в дверях.
Недобрые предчувствия закопошились в моем только что обретшем счастье сердце. С одной стороны, я был уверен, что все документы оформлены правильно, с другой — я все-таки впервые покупал машину за границей...
Наконец пограничник вернулся. И не один, а с коллегами. Меня вежливо попросили выйти из машины. И тут произошло нечто совершенно непонятное моему безмятежному сознанию. Только что я спокойно ехал домой со своей любимой, и вдруг ... На моих руках вместо обручального кольца с хищным лязгом защелкиваются наручники. Голубоглазый озвучил сцену "захвата" беспардонно содранными из американских фильмов словами: "У вас есть право на адвоката. Все, что вы скажете, может быть использовано против вас".
Не знаю, что в таких ситуациях чувствуют герои фильмов (им, в отличие от меня, сценарий известен заранее), но я даже не понимал, чего от меня хотят.
— Что, собственно, происходит? — взбешенно спросил я.
Ничего не объясняя, меня отволокли в помещение, отдаленно напоминающее заводские комнаты отдыха, и заперли на ключ. На стене висели часы-табло. "Пятнадцать двадцать пять", — протокольно сообщили они.
Шесть часов я провел под замком, упражняясь в ненормативной лексике. Чего только не передумал! Мысленно я попрощался с родными и простил жене все капризы. На задворках сознания голос Козловского исполнял известную арию "что день грядущий мне готовит?".
Наконец мои тяжкие думы прервал скрип открывающейся двери. Внутренний голос словами Марины Сергеевны ехидно предупредил: "И это только начало". Я не стал его слушать и сказал себе, что сейчас все объяснится и меня отпустят. С документами-то все в порядке.
Страж границы со спартанским спокойствием сообщил мне, что с моими документами, действительно, все в порядке. Но машина, которую я купил несколько часов назад, была недавно украдена в Германии. Что и выяснилось, когда по компьютеру проверили номер техпаспорта. "Поэтому машину мы конфискуем," — равнодушно резюмировал он.
Тут я самыми "добрыми" словами помянул Стаса и его "замечательный" салон. Они же не могли не знать, что машина краденая. "Ну и прокатился!" — подумал я.
— А деньги мне кто будет возвращать? — скандально полюбопытствовал я.
— Это решит суд, — парировал страж.
— А на чем же я домой поеду?
Я все еще наивно полагал, что шесть часов под замком — это нелепая случайность. — Денег на билет у меня нет.
— Добраться до тюрьмы мы вам поможем совершенно бесплатно. Вы пытались пересечь государственную границу на краденом автомобиле.
— По закону мы должны вас арестовать, как вора, — спокойно объясняет пограничник, как будто речь идет о том, чтобы остаться в классе после уроков.
— Но позвольте, — задохнулся я, как человек, которого обвинили в лишении чести девушки, которую он никогда в глаза не видел, — я не мог угнать эту машину из Германии! Я там даже никогда не был.
Тут меня как-то сочувственно, но решительно, как умалишенного взяли под руки и отправили в тюрьму.
Я в последний раз посмотрел на Volkswagen: по лобовому стеклу осиротевшей машины медленно стекали струйки дождя.
Если быть справедливым, польская тюрьма ничем не напоминала страшные истории о "местах не столь отдаленных".
К моему удивлению, я оказался тринадцатым "владельцем" краденого автомобиля. Наверно, ничто так не успокаивает, как сознание, что ты не единственный, кто оказался в подобной ситуации. Все мои товарищи по несчастью на прогулках и при игре в пинг-понг рассказывали до боли знакомую историю: консерватория, автосалон, граница, камера.
Флегматичный следователь регулярно вызывал меня на допросы. Само собой разумеется, что моя трагедия была для него будничным делом:
— Не расстраивайтесь, — повторял он каждую встречу, — все идет своим чередом. В судебном деле спешка непростительна.
Ну конечно, было бы с чего расстраиваться?! Если он и дальше будет так спешить, у меня есть все шансы побить рекорд привязанности к одному месту, установленный неким господином Дантесом-Монте-Кристо в замке Иф.
Жена, узнав по телефону, где именно я нахожусь, заявила, что я вечно во что-то впутываюсь: "Такая история могла случиться только с тобой! Все покупают машины и ничего. А ты? Как права была моя мама..." Дальше следовал монолог о ее загубленной жизни и "ясновидящей" маме. Я не прерывал, так как разговор оплачивался тюрьмой (или прокуратурой?).
После очередной арии в моем исполнении "О дайте, дайте мне свободу! Я свой позор сумею искупить" следователь вскользь упоминает о том, что сначала как раз и надо искупить, а потом получать свободу. Я удивленно смотрю на него и шепотом спрашиваю:
— Как, простите?..
— А вы разве не знаете? Если за вас внесут залог, вы сможете выйти отсюда, не дожидаясь судебного разбирательства.
— Конечно, я не знаю! Меня же не каждый день арестовывают.
— Мне казалось, я вам говорил... Десять тысяч немецких марок, и идите на все четыре стороны.
Оставалось только достать эти десять тысяч. Сумма не маленькая, учитывая то, что я только что "купил" машину...
"То, что дело затягивается, — это плохо, — ответила жена из Москвы. — Не знаю, стоишь ли ты этих денег, но залог я внесу. Жди". Через неделю после этого разговора и месяца моей "отсидки", одолжив деньги у всех наших знакомых, любимая привезла необходимые десять тысяч. Надо ли говорить, как я был рад ее видеть? Единственное, что омрачило радость воссоединения с женой и свободой — это полное отсутствие денег и машины.
Освобождая меня из тюрьмы, следователь сообщил, что, если мне повезет, я смогу вернуть стоимость машины. Для этого нужно будет приехать на судебное слушание со своим адвокатом. Мне, честно говоря, уже было не до этого предложения: денег не было ни на машину, ни на адвоката. Хорошо хоть из тюрьмы выбрался.
Вот уже около полугода я на свободе. Свобода полнейшая — ни машины, ни денег. А тут месяц назад мне позвонил один из моих "сокамерников" и обрадовал:
— Я три дня как из Польши. Представляешь, удалось отсудить всю стоимость машины. Правда, около трети суммы ушло на адвоката...
Лучше бы он не звонил. Вот уже месяц обдумываю, где бы раздобыть денег. На адвоката...
Алексей ПТИЦЫН