Сергей Шойгу еще не вступил в должность, а отношения между Москвой и областью уже становятся другими. Как будет развиваться идея расширения столицы при новых начальниках?
Эксперты еще не решили, понижен Сергей Шойгу в статусе или повышен, а он двумя смелыми ходами уже перевел спор в другую плоскость. Его мысль, что аборигенам Московской области, получающим зарплату в столице, надлежит платить налоги не по месту работы, а по месту жительства, очень плодотворна. Но не в смысле практической реализации, которая невозможна, а в смысле понимания поиска идей нашим руководящим классом.
Основной вычет (более трети) из нашей зарплаты идет не от работника, а от работодателя — прямиком на федеральный уровень. В страховой фонд. Подоходный налог обычно тоже администрирует работодатель ("налоговый агент"), который гнездится в Москве. Какого рожна он будет за свой счет перечислять налог в область, где прописан его сотрудник (а иные прописаны, допустим, в Мордовии), какими нормативными документами это все можно отрегулировать (отвязать налог от производителя, привязать к работнику), как это технически организовать — бог весть. Но подобные мелочи большому начальнику ничуть не интересны.
Вообще говоря, области надлежит бороться за налоги с недвижимости, коммунального хозяйства и, главное, со своего областного производства. О них бы и следовало заботиться, выращивая бизнес, отстраивая инфраструктуру и жилье, создавая новые рабочие места. А тут получается, что, ни минуты не потратив на оценку собственных региональных ресурсов и эффективности их использования, новое руководство первым же орлиным взором отмечает, что сосед что-то слишком жирно живет. И незамедлительно организует наезд.
Отсюда вывод: медведевскому проекту Большой Москвы предстоят нелегкие времена. Не для того, видно, Сергея Шойгу ставили, чтобы область так просто пристегнули к городу.
Сосед у него, однако, тоже попался не промах и ответил дерзким рейдом по тылам противника. Московский мэр Сергей Собянин, подключив тяжелую артиллерию в виде пока еще действующего президента, забросил десант в подмосковный Троицк — самый центр грядущей "Нью-Москвы", которой, в соответствии с планами Верховного главнокомандующего, надлежит прорваться вдоль Калужского шоссе и закрепиться на рубежах Калужской области.
Со стороны глядя, контратака носила вынужденный характер. Высказывание насчет налогов еще можно было пропустить мимо ушей. Но вторая инициатива господина Шойгу — о переносе столицы в Сибирь — требовала немедленного отпора. Иначе, по руководящим понятиям, Собянин признает себя слабаком и сливает воду под напором буйного соседа.
Открытым текстом говорят: а не пора ли тебе, брат, обратно в Тюмень со своим хозяйством? А он в ответ что, молчать должен?! Не на того напали. Короче, имеем весьма многообещающее начало конструктивного сотрудничества в рамках объединительного проекта Большой Москвы.
Замечательно получается. Сама по себе идея одностороннего расширения Москвы, да еще в виде юбки, наперекосяк пришитой прямо к голове, глубоко патологична. Но и методы противодействия тоже хороши. То есть революция произошла не в механике государственного управления, а в манере представления картинки для взволнованной публики.
Сама по себе Москва — одна из фундаментальных проблем Советского Союза. Вряд ли что другое (за исключением идеи "взять все да и поделить!") так возбуждает и объединяет народонаселение и руководство, как мечта сослать столицу в Сибирь. Желательно, поближе к Таймыру. Тут синергетически сливаются лучшие свойства нашего национального характера и национального же госменеджмента.
При взгляде снизу — добротная ненависть к зажравшейся бездельнице, которую давно пора бы к станку, к плугу, а еще лучше прямо к лопате с кайлом. Чтоб посмотрела, как люди-то живут! Будем объективны — это не есть итог пагубного буржуазного развития последних двух десятилетий. В значительно большей мере это устоявшийся шаблон светлого советского опыта, когда вся страна стремилась в нее, проклятую, за колбасой, лекарствами, детскими тетрадками и какой-никакой одежкой... Не говоря уж, чтоб самому там осесть и заделаться столичным жителем.
При взгляде сверху — столь же органичная убежденность, что где власть, там и сливки. Стоит перевести начальство в любые Нью-Васюки, и там полыхнет небо в алмазах, сразу потекут молочные реки в кисельных берегах. "Через четыре года,— как убеждает нас революционный поэт,— здесь будет город-сад".
Пожалуй, нигде, как в практике урбанизации (конечно, после практики коллективизации!), фундаментальное противоречие между коммунистической пропагандой и коммунистическим бытом не проявляется так выпукло. На уровне пафосной риторики — всеобщее равенство, стирание грани между городом и деревней, прорыв в будущее, все такое. На уровне реальной жизни — появление специального анклава, с беспрецедентной жесткостью изолированного от всей прочей страны с помощью полицейских мер и института прописки. Особый мир с отдельными условиями снабжения и проживания. Из которого грешники изгоняются за 101-й километр как с небес на землю. А праведники, за истовую службу божеству Номенклатуры, могут, напротив, быть вознесены на небеса...
Столица СССР была центром притяжения не столько за счет собственной неимоверной продвинутости, сколько из-за деградации и застоя во всех прочих населенных пунктах нашей необъятной Родины. Хотя это трагически противоречит пропагандистским шаблонам, факт есть факт: большевики приняли страну с двумя столицами, а сдали с одной. Причем бывшая первая была загнана в такую яму, что и за 20 лет еще не выбралась. Сейчас становится лучше, но невыносимо медленно. В частности, потому что мысли начальства, как и раньше, устремились по накатанным рельсам в прежний тупик суперцентрализации и вертикалестроения. Под аплодисменты истосковавшегося по победному пафосу народонаселения.
Такова грустная действительность. Если она противоречит инфантильной мечте и кажется оскорбительно неправильной — извините. За это, кстати, коммунисты и не любили географию. Она же наука о реальном неравенстве территорий. Самим своим существованием подрывает основы...
Правда заключается в том, что за 70 лет другие страны — от Индии и Бразилии до Америки, Японии и США — в условиях общего кризиса успели заметно дальше продвинуться в развитии своего городского и транспортного скелета. Для правоверных коммунистов по секрету добавлю, что в одной из самых толковых книжек В.И. Ленина "Развитие капитализма в России" (тогда он еще выступал под псевдонимом Владимир Ильин и был вменяемым экономистом) прямо сказано, что и царская Россия по этой части росла "темпами истинно американскими".
Так вот, выдумка с переносом столицы с целью возродить Россию — обречена. Потому что исходит из ошибочного представления об имманентном величии стольного града. Представление, корнями уходящее в убежденность о вечном величии власти и персоны, эту власть олицетворяющей. Все это замечательно и даже отчасти справедливо, но 200-300 лет назад. К тому же на фоне устойчивого демографического роста, когда народ из перенаселенной деревни валом валит в города, и остается только не делать самых грубых ошибок при распределении точек роста. Проще говоря, не мешать им расти там, где людям и экономике удобней. К сожалению, большевики энергию этого демографического вала использовали в узкокорыстных интересах — для расширения зоны собственного влияния и концентрации ресурсов (главным образом силовых) под стальной рукой вождя.
Повторить этот трюк в эпоху демографического сжатия можно лишь в тусклом номенклатурном воображении. Вроде как порассуждать про преимущества вечного двигателя. Но не лучше ли исходить из того, чем мы располагаем в действительности?
В действительности мы располагаем гиперполяризованным географическим пространством, где за многие десятилетия в центр стянуто так много инфраструктурных, социокультурных и разных прочих преимуществ, что вся остальная страна обречена проигрывать конкуренцию за человеческие ресурсы. Как ехали из провинции в Москву, так и будут ехать. Еще минимум одно поколение. В частности, благодаря возрождению вертикали власти. Скажите спасибо, что не прямиком в США или Канаду.
Попытка перенаправить поток куда-то в другое место удивительно совковая по стилистике. С одной стороны, очевидно, что с процессом перенаселения Москвы что-то надо делать. С другой стороны, сделать всерьез ничего нельзя, не разрушая идеологии вертикалестроения и основ номенклатурного величия. Остается побалаболить на предмет того, как все было бы замечательно, если бы вертикаль вдруг решила расти где-либо в Сибири... А вы у самой вертикали с ее конкретным человеческим наполнением спросить не пробовали, где ей больше нравится?
Нет, не пробовали. Вам кажется — дай ей приказ, вот она и побежала...
Те же Германия, Бразилия или, скажем, Казахстан, тоже таскали столицы с места на место. Кто от административного рвения (Казахстан в Астану), кто от суровой необходимости (Германия сначала из Берлина в Бонн, а потом обратно). И нигде результаты нельзя признать однозначно позитивными. Главным городом Казахстана осталась Алма-Ата (ну, Алматы, если угодно). Берлин, хотя быстро восстанавливается после коммунистической депрессии, все еще уступает агломерациям Кельна, Гамбурга или Мюнхена. Про Бонн и говорить нечего, побыл чуть-чуть центром западногерманской бюрократии — и назад, в смиренный провинциальный статус. В Бразилии жизнь, как раньше, кипит в Сан-Паулу и Рио-де-Жанейро (все в белых штанах), а стольный град Бразилиа — ну, так себе. Примерно как Вашингтон против Сан-Франциско или Нью-Йорка.
Территориальная инфраструктура не меняется по щелчку пальцев. Плоха ли, хороша ли — такой она досталась нам от предков, и думать, что ее можно взять да и перекроить, может лишь человек, чье мышление сильно ушиблено советским прошлым.
Москва — нездоровое порождение советской модели управления. За "лихие 90-е" она немного подлечилась. В еще большей мере, слава богу, приподнялись прочие крупные города. Продвинутым согражданам наконец-то нашлось чем заняться у себя на малой родине: в Питере, Ярославле или Новосибирске. Однако этот процесс был закономерно приторможен с возвращением к советской системе ценностей. Централизация, концентрация, сплочение вокруг вертикали, появление внешних и внутренних врагов, а вместе с ними изъятие ресурсов из территорий с целью очередного подъема с колен. Через столицу, само собой.
Отсюда неизбежный москвоцентризм, а вслед за ним и очередной всплеск межгородской зависти и наивных идей: с одной стороны — расширения, а с другой — переноса. На самом деле решение ни там, ни здесь. Оно вообще находится не в Москве, а во "всей остальной России".
Во-первых (и в главных), перенести центр тяжести на развитие альтернативных мегаполисов — президент Медведев как-то обмолвился про развитие 20 городских агломераций да с тех пор и затих. Немудрено: это подразумевает децентрализацию, а значит, девертикализацию. Учитывая решение от 24 сентября прошлого года о рокировке премьера и президента, об этом можно забыть минимум на 6 лет. Вот действующий президент и забыл. А что ему было делать?
Во-вторых, разделение функций. Опять не столько с целью потеснить Москву, сколько поддержать развитие альтернативных центров. Невозможно и глупо пытаться вырезать из Москвы МГУ, Большой театр, стадион в Лужниках или метрополитен. Она все равно на ближайшие десятилетия останется культурным, научным, демографическим и политическим центром России. Но можно постепенно освобождать ее от функции промышленного, военного, транспортного центра. Программа лет на 25 минимум.
Что же касается нынешнего проекта расширения то он, на мой взгляд, даже хуже, чем советский гиперцентрализм. Во-первых, потому что от фонаря и без серьезного обсуждения всех заинтересованных сторон. Во-вторых, слишком сильно пахнет коррупцией и лоббизмом. Почему Троицк входит в "город", а Одинцово или Балашиха — нет? Может, потому что один из влиятельных московских депутатов, бывший хозяин "Седьмого континента", а ныне губернатор Тульской области господин Груздев хорошо вложился в землю вдоль Калужского шоссе, которая после решения резко поднялась в цене? Да и известная компания "Интеко", во время подготовки решения принадлежавшая супруге московского мэра, тоже не промахнулась мимо сектора... Может, да, а может, нет — деталей нам не раскроют.
Но самое важное в другом. На деле — игра цифрами. Назвали территорию городом — цена подскочила вдвое. Что, люди из Одинцова или Балашихи перестанут ездить в Москву на работу, за покупками и для развлечений? Нет, не перестанут. Все равно городская агломерация (она же — мегаполис) будет жить по своим человеческим законам, мало или никак не связанным с административными границами. Штурмовать электрички, стоять в пробках, дышать тем же воздухом, пить ту же воду. Как всюду в мире.
Перекройка границ — это не ради граждан, а ради начальства, которое для себя решает, кто чем командует и кто с какой земли кормится. То есть чисто вертикальные разборки.
А мы-то с вами здесь при чем?
