Окончание зимней сессии и, по всей вероятности, приезд домой на каникулы внука-студиозуса вдохновили президента на некое подобие кремлевского гаудеамуса. Но не менее явственно, чем героические кавээновские мотивы студенческого братства, в пятничной проповеди оказались слышны цитаты из старых анекдотов. Такого, например. На одесском пляже сидят папа с сыном. "Видишь, сынок,— мечтательно говорит папа,— это синее море и белые яхты в нем? Видишь этот цветущий берег и прекрасные автомобили, стоящие у пляжа? Видишь этот пляж и много-много красивых девушек на нем?" — "Вижу, папа".— "Так вот,— произносит папа строго,— чтобы все это иметь, надо учиться, учиться и учиться".
Впрочем, московская ситуация не тянет на анекдот, разве что на аллегорическую сценку. "Учись, учись, сынок,— бормочет папаша тяжелым басом,— люби книгу — источник знаний, береги природу — мать твою, люби родину — твою, опять же, мать..."-- "А деньги, папа?" — "С деньгами порядок: нет и не будет. Так что иди, учись и, главное, ни в чем себе не отказывай".
Один мотив в президентской речи кажется особенно трогательным. Словосочетание "школьная реформа" сопровождало жизни всех без исключения поколений советских людей. Общеобразовательные учреждения как начали реформировать немедленно после революции, так и не могли остановиться вплоть до исчезновения империи.
Но вот школьная реформа опять на повестке дня. Добрый знак! Если совсем уж нечем заняться — начинаем реформировать школу. Далее можно будет обратиться к китайским практикам — к всенародному истреблению мух, к борьбе с вредными грызунами, к выплавке стали в домашних условиях.
Именно китайцы сформулировали тот принцип, который, кажется, является основополагающим для президентского стиля общения с вверенным ему народом. "Великое умение похоже на неумение",— утверждали даосские мудрецы. Несколько иначе выразил ту же мысль знаменитый автогонщик Эмерсон Фиттипальди: "Если ты все время контролируешь машину, ты никогда не приедешь первым".
Что ж, в том, что президент и его команда в совершенстве владеют тем умением составлять спичи, которое как две капли воды похоже на неумение, население совершенно убедилось. В способности не контролировать все что угодно — тоже. Так как бы еще теперь хоть краешком глаза увидеть ту грань президентского искусства, которое похоже на умение? Убедиться, что безудержный полет отеческого чувства к нации хоть иногда контролируется здравым смыслом?
Но, видимо, уловить такие нюансы и обертоны можно, только если овладеешь умением жить, учиться и создавать семью, как советует президент, на сто рублей в месяц. Через пару семестров такой жизни студент, очевидно, достигнет полной бесплотности и обратится в тот самый "студенческий дух", о котором с такой благосклонностью упомянул Б. Н. Ельцин.
МИХАИЛ Ъ-НОВИКОВ