Когда в России станут рубить лес по-фински, корреспонденту "Денег" Алексею Боярскому рассказал заместитель руководителя Федерального агентства лесного хозяйства Николай Кротов.
Какова доля российской продукции лесоперерабатывающего комплекса на мировом рынке?
— 3,6% — сюда входит абсолютно все: древесина, пиломатериалы, целлюлоза, картон, бумага. Кстати, доля лесного комплекса в ВВП России всего 1,8% — как почти во всех развитых странах, кроме разве что Финляндии, где лесная отрасль — одна из основных.
Считается, что российские лесные ресурсы сильно истощены.
— В целом в России вырубается не более 30% возможного объема заготовки. Но если речь идет о запасах леса, пригодного для переработки и находящегося в экономически доступных местах для существующих предприятий, то ситуация действительно критическая. 300 км от заготовительной делянки до перерабатывающего предприятия — это экономический предел. И во многих регионах, например в Карелии, Архангельской, Вологодской, Новгородской областях, мы к этой черте приближаемся. Если ничего не предпринимать, то через 30-40 лет заготавливать будет нечего. Корни проблемы уходят еще в 1970-1980-е годы, когда с санкции руководства ежегодно вырубалось больше научно обоснованного объема. Кстати, Финляндия, которую все ставят сегодня в пример, к подобной черте истощения подошла еще раньше — в 1950-е. Ничего удивительного, ведь эта страна была частью Российской империи, там изначально был принят такой же экстенсивный принцип ведения лесного хозяйства. При таком принципе заходить для заготовок на одно и то же место удается за 120 лет в лучшем случае 2-3 раза. Но финны в свое время перешли на интенсивный принцип, который подразумевает обязательное восстановление леса, проведение мелиорации и применение удобрений. Кроме того, там сейчас преобладает выборочная рубка, когда лес на участке сохраняется. В итоге они могут заходить на одну и ту же делянку за 120-летний цикл 6 раз.
Слышал, что бережное отношение к лесным угодьям связано с тем, что такие участки принадлежат семьям, передаются от отца к сыну.
— Не совсем так. Действительно, в Финляндии лесные угодья находятся в частной собственности. Но государство очень жестко устанавливает правила: выборочные вырубки, нормативы по восстановлению... Также существует множество ассоциаций лесозаготовителей, которые ежегодно на основе ценовой конъюнктуры решают, какие породы имеет смысл заготавливать в этом конкретном году. Согласно принятой Стратегии развития лесного комплекса РФ до 2020 года, мы тоже постепенно перейдем к интенсивной модели. Для начала сделаем выборочную рубку экономически привлекательной — тотальную вырубку разрешим только на очень удаленных участках. И постепенно внедрим нормативы и принципы этой модели на законодательном уровне. Но к этому надо подготовиться. Ведь финны используют под заготовки значительно большую долю территории, чем мы.
Как это? Ведь одна только Архангельская область больше Финляндии.
— У финнов во много раз лучше развита дорожная сеть — доступного леса получается больше. В России сегодня лесные дороги строятся в основном за счет самих участников отрасли. Вопрос государственно-частного партнерства сейчас активно обсуждается.
В последние годы правительство уделяет лесной отрасли повышенное внимание. Не связано ли это с тем, что президент Дмитрий Медведев, по информации из открытых источников, был акционером одного из крупнейших игроков рынка — компании "Илим Палп"?
— Причина повышенного внимания — лесные пожары лета 2010 года. Именно на их фоне были подняты и все остальные важнейшие вопросы.
Как повлияло на отрасль введение в 2007 году экспортных пошлин на круглый лес?
— Цифры красноречивы: экспорт круглого леса в 2007 году — 51 млн кубометров, а в 2011-м — 21 млн кубометров. В 2011 году доля круглых лесоматериалов в экспорте составила 19%.
А производители пиломатериалов в основном ориентированы на экспорт?
— Не во всех, но во многих областях. В Архангельской 97% лесоматериалов идет на экспорт. Подобная картина в Карелии, Красноярском крае, Ленинградской и Иркутской областях.
Говорят, после введения пошлин в Финляндии начали массово закрываться лесоперерабатывающие предприятия, работающие на нашем сырье.
— Предприятия там закрывались по причине падения спроса на фоне экономического кризиса. В Канаде, куда мы лес не поставляем, предприятия в этот период тоже закрывались.
По изначальному плану пошлины должны были поднимать постепенно и с 2009 года довести их до уровня заградительных (80% таможенной стоимости). Потом были российско-финские межправительственные переговоры. И в 2009 году размер пошлин остановился на уровне 25%. Сейчас при вступлении в ВТО пошлины будут установлены для лесоматериалов хвойных пород в пределах согласованных квот на уровне 13-15%.
Одновременно с пошлинами было принято специальное постановление правительства, предоставляющее льготы инвесторам лесопереработки. В частности, арендная плата за лесные участки для таких инвесторов на 50% ниже. В итоге у нас реализуется 112 инвестиционных проектов с общим объемом инвестиций 417 млрд руб. И если в 2007 году внутри страны перерабатывалось 49,1% всей заготовленной древесины, то, согласно упомянутой стратегии, мы планируем к 2020 году довести уровень переработки до 78,5%. В 2011 году было 55%.
Это российские или иностранные компании инвестируют? Ведь иностранцам уже принадлежит существенная доля российского ЛПК.
— Если говорить о ЦБК, то здесь действительно львиная доля у иностранных акционеров. Это миллиардные проекты, которые российский бизнес сам сейчас не потянет.
Строительство ЦБК или современного плитного производства позволит повысить отдачу с гектара леса. Позитивный эффект дает и перевод муниципальной энергетики на древесные виды биотоплива. Например, в Хабаровске сегодня, по их цифрам, пиловочника заготовили в девять раз больше, чем баланса. Но так быть не может: в стволе пиловочная часть и баланс идут в равной пропорции. Значит, баланс они просто в лесу бросили — ЦБК-то рядом нет, а далеко везти нерентабельно.
Как себя чувствует малый бизнес в леспроме?
— Даже в заготовке большая часть компаний — крупные. С одной стороны, возможностей для малых предпринимателей стало больше: на площадях, которые раньше обрабатывал леспромхоз из 200 лесорубов с бензопилами, сегодня работают шесть человек на современной технике. Тем не менее, по нашим данным, среди самостоятельных арендаторов лесных участков малых предприятий всего 7%. Хотя многие работают на субподряде у крупных компаний.
А заключенные по-прежнему лес валят?
— Сегодня есть еще зоны в Сибири или Республике Коми, которые этим занимаются, но их доля совсем незаметна. Во-первых, труд зэков по определению малопроизводителен. А во-вторых, и это главное, сегодня уже не тот контингент в местах заключения. Раньше среди заключенных было много водителей, попавшихся на мелких преступлениях, например на краже бензина, трактористов, вальщиков, просто рабочих, а сегодня в зону попадают те, кто на воле вообще не работал и работать не хотел.
Как обстоят дела с "черными" лесорубами?
— По информации правоохранительных органов, по результатам проверок предприятий и космомониторинга лесов незаконные вырубки составляют 1%. Уверен, экологи назовут другую цифру, но, скорее всего, они ее не посчитали, а выдали по собственным ощущениям. Хотя, конечно, есть территории, которые проконтролировать просто невозможно. Видимо, есть и какая-то доля "черного" экспорта. Есть и "серый" рынок. Например, в 2011 году для отопления домов с дровяными печами было выдано разрешений на вырубку 19 млн кубометров. Получается, что население вырубает для отопления 10% заготовок всего леспрома. Да у нас в деревнях столько людей не наберется! Понятно, что существенная доля идет отнюдь не на дрова. Мы однажды в Архангельской области провели эксперимент — тормозили на посту ГИБДД все проходящие лесовозы и в накладной смотрели, на какой лесозавод везут. Потом сверили данные с самими лесозаводами. Оказалось, примерно по половине леса — нестыковки.
Чтобы оставить меньше возможностей для незаконных вырубок или "серых" схем, мы создаем реестр, в котором предлагаем легальным заготовителям регистрировать все сделки — пока добровольно. В США, Европе, Китае покупатель обязан удостовериться в легальности происхождения товара. Соответственно, все серьезные импортеры требуют у поставщика документы, по которым можно проследить историю происхождения, например, доски — всю цепочку от этапа вырубки. С введением реестра просто подсунуть документ, что лес якобы приобретен у фирмы "Ромашка", уже не удастся: заглянув в открытый реестр, покупатель такой сделки не найдет.