Отважившись совершить долгое путешествие в дальние страны, постарайтесь подготовиться к нему заранее. Главное — подготовиться морально. Потому что даже если вы запаслись ворохом виз и билетов, совсем не факт, что обойдется без приключений. Вас могут, например, арестовать... Ведь на то оно и путешествие, чтобы случались всякие приключения.
Посетить друзей в Англии я намеревалась давно и готовилась к путешествию, надо сказать, загодя. Заранее получила новую шенгенскую визу для транзитного путешествия через Германию и Голландию. Единственная загвоздка, приключившаяся еще в Москве, состояла в том, что транзитную визу на проезд "туда" мне дали, а "обратно", в связи с тем, что я не могла назвать дату возвращения, — нет. Но посольские меня успокоили: сказали — получите в Лондоне на основании билета.
И я успокоилась: действительно, почему бы и нет? Ну и поехала, думая только о предстоящих удовольствиях. Надежды меня не обманули — в вышеупомянутых удовольствиях я провела все два месяца.
Но путешествие подходило к концу, и приключения, что называется, начались. Немецкое посольство в Лондоне, в которое я обратилась за транзитной шенгенской визой, было почему-то закрыто — то ли праздники, то ли выходные. Та же картина ждала меня в посольстве стран Бенилюкс, куда, как известно, входит Голландия.
Однако дежурный с официальной любезностью предложил получить визу в немецком посольстве в Амстердаме. "А как я въеду в Голландию?" — поинтересовалась я. "А в Голландию вас впустят и по той визе, которая у вас есть".
На беду, это идиотское предложение стража порядка вселило в меня небывалый оптимизм, и я устремилась в Голландию, к отходящему парому то есть. С ним же, оптимизмом, я сходила с трапа теплохода, доставившего меня в пограничный пункт на голландской границе. Я предполагала, что сейчас придется объясняться с пограничниками, но что меня не впустят в страну...
Вообще, как вы знаете, внутри Европейского Союза никто на границах паспорта давно не проверяет. Но некоторые отдельно взятые российские граждане (в моем лице, в частности), проходя контроль, машут серпастым-молоткастым, как первомайским флажком. Видимо, я делала это столь темпераментно, что дебелая пограничница была просто вынуждена определить национальную принадлежность моего паспорта — во избежание недоразумений она окликнула меня на чуждом мне голландском и для верности даже протянула ко мне обе руки.
Я без тени волнения пошла на призыв.
Дальше события развивались стремительно. Осенив лицо тоскою, глазастая выговорила интернациональное слово "problem", и тут же около меня появились люди, напоминающие грузчиков своими аккуратными комбинезонами, и жестами стали мне показывать на какую-то дверь, лопоча что-то на местном наречии. Я опомниться не успела, как меня отвели в какое-то служебное помещение, отобрали абсолютно все вещи и подвергли личному досмотру — на предмет обнаружения шнурков, колющих и режущих предметов. После чего меня, совершенно обалдевшую, изолировали в камере.
За что именно меня "замели", я совершенно не понимала, так как по имеющейся у меня шенгенской визе в Голландию меня должны были впустить (мне же охранник сказал!). Потому перспективы передо мной открывались наиширочайшие — просто биться головой о стенку, производить те же действия, требуя адвоката (которого у меня, разумеется, не было) или же настаивать на осуществлении моих гражданских прав, как то — чашка чая (или кофе) и звонок в любую точку земного шара.
Слегка оправившись от первого шока, я избрала последний вариант и громко потребовала именно чая с молоком, после чего мне принесли кофе и препроводили в комнату с телефоном.
Звонить, по сути, мне было некому, но мной двигало страстное желание покруче насолить обидчикам, разорив их своими ненужными переговорами. Я принялась звонить по всем приходившим на ум московским телефонам, неся явную чушь, — благо что пограничники позволили контактировать с телефоном лично. Отлучить меня от аппарата они смогли лишь насильно — пообещав объяснить причину ареста.
Тут то все и выяснилось: по шенгенской визе в моем паспорте я, действительно, могла въехать в Голландию, но... не в Германию. "Но я же въезжаю сейчас в Голландию!" — завопила я.
"Уже не въезжаете", — лаконично ответствовали собеседники в форме.
Беседа протекала на английском (в двух модификациях) — их, спокойном и ломаном, и моем, темпераментном, и вполне поэтично, с моей стороны — дайте только мне свободу, ну а уж германскую визу я сумею получить. Но не тут-то было:
"А куда вы поедете из Голландии? Билет у вас в Германию, а по этой двухмесячной давности визе вас не впустят. Тут такие, как вы, каждым рейсом приплывают".
И пояснили, что срок моего транзитного пребывания на территории Голландии — три дня, а немецкое посольство вопрос о выдаче даже транзитной визы рассматривает пять дней. И меня снова запихнули в камеру.
Одного я теперь уже решительно не могла понять: с чего это вдруг голландцы так усиленно блюдут интересы германского соседа?
Но объяснить было некому. Часов через пять за мной пришел пограничник с паспортом и моими сумками и предложил следовать за ним. Я обрадовалась: может, меня просто вышлют ближайшим рейсом в Москву? Но движение, увы, осуществлялось явно в сторону того же парома, на котором я прибыла.
Спорить было бесполезно, молчать — глупо, да и не получалось. Я пристала к провожатому, и тот исключительно из любезности все на том же ломаном английском просветил меня сколь мог. Оказывается, по существующему положению, гражданин не важно какой державы, задержанный паспортным контролем, депортируется не на благословенную свою родину, а в ту страну, из какой и прибыл. Голландцы, опасаясь, что меня не впустят в Германию, предпочли в целях экономии меня в страну не впускать и бесплатно выслать обратно в Англию.
"Но меня же не пустят в Великобританию — английской визы у меня вообще нет!" — завопила я, когда до меня, наконец, дошла суть происходящего.
"А это вы уже будете там разбираться. Вы же там были... С пароходством у нас есть договоренность, а на то, чтобы отправить вас в Россию, у нас нет денег. Сами вы могли бы улететь только из Амстердама. А в Амстердам мы вас не пустим", — все так же словоохотливо и любезно завершил он беседу. И отдав честь, отбыл восвояси.
Итак, я, совершенно убитая, возвращалась в Англию — на нижней палубе в каюте второго класса с душем, но без визы.
Развлечения были бесплатными: расположение кают на глубине тридцати метров ниже уровня моря, вызывает, видимо, некоторые сомнения у руководства компании Stenna Britannica относительно соответствия цен на билеты этому самому расположению. И чтобы узнать, сколько пассажиров в случае чего сможет спастись, поднимаясь наверх по единственной винтовой лестнице, "пробный" сигнал тревоги за ночь давали трижды. Четвертое восхождение по этой же самой лестнице я совершила уже в одиночестве — после того, как репродуктор минут пятнадцать монотонно извергал одно и то же без пауз: "Да-рия Мак-си-мо-ва, срочно явитесь к стойке регистрации..."
Лохматый мужик из "секьюрити" так плотно оккупировал микрофон на стойке регистрации, скандируя мое имя словно кришнаитские мантры, что мне долго не удавалось его от этого занятия отвлечь, хотя уже через пять минут я стояла рядом с ним, пытаясь привлечь к себе внимание. Наконец, он увидел меня:
"Так это вы? Что же вы сразу не сказали? Ждите".
Чего именно нужно ждать, он так и не объяснил. И весь оставшийся час до прибытия теплохода в порт я как идиотка проторчала около стойки регистрации.
Когда мы, наконец, прибыли обратно в Харвич, лохматый взял мой паспорт, вещи и попросил следовать за ним. Доведя меня до английской стойки регистрации, предназначавшейся гражданам стран ЕС, он поставил мой чемодан и сумку с английской стороны барьерчика, кинул на стойку мой паспорт и скрылся.
Английские же офицеры осмотрели мой паспорт с шенгенской визой и обнаружили в нем листочек, в котором значилось — "Maksimova 265429 refused" (refused — "отказано", а 265429 — номер паспорта), подпись и печать отсутствовали.
То ли они ничего не поняли, то ли так полагалось по инструкции, но от меня потребовали устных объяснений. Я сколь возможно спокойно в подобной ситуации рассказала им, как в Голландии паспортный контроль экономит деньги налогоплательщиков. "Они там в Хук-ван-Холланде совсем с ума посходили. Они всех будут обратно присылать? Нет уж, мы им покажем — с вашей помощью. Вы возьмете паспорт с визой и дневным рейсом поплывете обратно — так и быть, за наш счет, — и скажете им всем там, что они... свиньи", — был ответ.
Я разрыдалась: ситуация казалась мне безвыходной. Чтобы улететь в Россию, мне нужно было оказаться в Лондоне, то есть внутри страны, — а в нее, в страну, без визы меня никто не впустит. Один из офицеров принялся мне объяснять, что если бы я самовольно пересекла границу, меня можно было бы депортировать. Но появление на границе под голландским конвоем явно не подпадало под определение "самовольно". От добровольного ареста, любезно мне предложенного, я категорически отказалась. А неарестованные лица за казенный счет не высылаются, пояснил он мне мрачно после того, как я сообщила ему о своем печальном финансовом положении — денег у меня хватило бы лишь на билет до Лондона. В лучшем случае.
Они о чем-то пошептались, затем один куда-то ушел. Кажется, в Голландию отправлять меня не собирались, — но следовало ли этому радоваться? Скоро офицер вернулся — с бумагами, которые мне и протянул. Я стала их внимательно изучать. Первая называлась "Форма 1971 — отказ в разрешении о въезде" — в связи с отсутствием визы. Вторая предписывала безотказно следовать всем указаниям офицеров иммиграционной службы. Третья была... подпиской о невыезде из населенного пункта Harwich Parkenston Quay. В ней же значилось, что я подлежу домашнему аресту. И меня отправили в местный отель под надзором иммиграционной службы — под этот самый арест до решения моего вопроса. Сколько именно вопрос будет решаться, мне никто не сказал. Следующие два дня я от нечего делать работала переводчиком у пограничников, что было совсем небесполезно. Подружившись со мной, они позволили мне позвонить-таки в Лондон друзьям, которые оплатили мне билет до Москвы. Как только пришла бумажка, подтверждающая этот факт, мне выделили машину и личного сопровождающего, который и доставил меня в английскую столицу.
В аэропорту, проведя меня к трапу, минуя таможню (у них там тоже все свои), он на прощанье посоветовал мне в следующий раз, прежде чем въезжать в какую-нибудь страну, поинтересоваться, сколько и каких именно шенгенских виз мне понадобится. Вероятно, это был тонкий английский юмор, с которым британцы относятся к соседям по Союзу. Но я этих тонкостей, конечно, не оценила.
Дарья МАКСИМОВА