В прошлом году впервые с 1994 года произошло падение объемов экспорта российского оружия. Потери составили примерно $700 млн. Одной из главных причин называют разгром команды экс-директора "Росвооружения" Александра Котелкина, завершившийся увольнением с должности помощника президента Бориса Кузыка. О других причинах сокращения экспорта российского оружия рассказывает замдиректора Центра анализа стратегий и технологий КОНСТАНТИН МАКИЕНКО.
Черная полоса
Рост продаж российского оружия происходил в 1995-1996 годах. После достижения минимального значения в 1994 году ($1,4 млрд) в 1995-м он вырос до $3,1 млрд, а в 1996-м — до $3,3 млрд (с учетом клиринга и поставок в счет погашения долгов). Прогноз на 1997 год предполагал поставки вооружений на сумму $4-5 млрд. Ожидалось, что в 1998 году Россия догонит США и эти страны будут контролировать по 30% рынка вооружений.
Однако в 1997 году совершенно неожиданно российские экспортеры стали терпеть одно поражение за другим. В конце 1996 года Белоруссия перехватила контракт на $385 млн на поставку 16 истребителей МиГ-29 в Перу. Несмотря на предложенные льготные условия поставки, София отказалась от закупок 12 МиГ-29СМ и двух учебно-боевых МиГ-29УБ на сумму $450 млн. Не состоялось подписание ожидавшегося контракта на $560 млн с Эквадором. Наконец, последним ударом стало решение Индонезии воздержаться от закупки 12 истребителей Су-30КИ.
Уже летом прошлого года прогноз "Росвооружения" был снижен до $3,6 млрд. А после августовской реформы системы военно-технического сотрудничества (ВТС) и смены руководства "Росвооружения" соратники Александра Котелкина стали утверждать, что из-за непрофессионализма новой команды объемы экспорта оружия снизятся и вовсе до $2,6 млрд.
Неофициальные данные (а официальные "Росвооружение" до сих пор обнародовать отказывается) подтвердили этот прогноз. При этом валютная выручка снизилась с $2,1 млрд в 1996 году до $1,6 млрд. Особенно печально, что падение случилось в момент, когда появились признаки "разогрева" мирового рынка вооружений. А ведь российский прорыв 1995-1996 годов происходил на фоне падения спроса на оружие.
Причины кризиса
В принципе падение объемов экспорта в течение одного года еще не является признаком кризиса системы ВТС. Ход выполнения контрактов и прохождения платежей допускает "просадки". Тем не менее кризис в сфере ВТС очевиден. Более того, он и не мог не наступить.
Самый тяжелый удар по российскому экспорту в 1997 году нанес финансовый крах в странах Юго-Восточной Азии: этот регион был наиболее перспективным для России. Одна за другой страны региона начали отказываться от намерений закупить российское оружие: Индонезия — от самолетов "Сухого" и транспортных вертолетов Ми-171; Таиланд — от подлодки класса Kilo и бронетранспортеров; Малайзия — от Kilo; Филиппины уже не рассматривают возможность импорта самолетов. Впрочем, есть целый ряд других, гораздо более глубоких причин неудач.
Многие импортеры производят закупки только при предоставлении им гарантий безопасности: по сути, под видом вооружений закупаются заверения в помощи в случае войны. Москва гарантии предоставлять не спешит. В результате Россия оказалась за бортом, например, тендера на закупку крупной партии истребителей для ВВС ОАЭ. Контракт достался французам и американцам, а потери России составили около $3 млрд.
Немаловажно и то, что российское оружие имеет "подмоченную" репутацию. Слабая подготовка персонала российской и арабских армий в арабо-израильских, кувейтском и чеченском конфликтах привела к тому, что поражение терпели те, кто воевал российским оружием. Специалисты понимают, что российские колонны в Чечне расстреливались из российских же гранатометов, а кроме неудачного арабского опыта освоения российской техники есть еще и опыт вьетнамцев и кубинцев, которые весьма успешно воевали советским оружием. Однако те, кто принимает решения, часто находятся под впечатлением теле- и фотокадров горящих танков российского производства.
Крайне негативно влияет на экспорт оружия и отсутствие внутренних заказов на продвигаемую на внешнем рынке технику. Образцы, стоящие на вооружении армии страны-производителя и выпускающиеся серийно, имеют больше шансов на продажу. А большинство из предлагаемых Россией современных модификаций не закупается российской армией. Убедить же потенциального заказчика в эффективности оружия, не апробированного в бою и даже не стоящего на вооружении, крайне сложно.
Наконец, сказалась на российском экспорте трансформация президентской модели управления системой ВТС в правительственную. Она началась с упразднения Госкомитета по военно-технической политике и закончилась в августе 1997 года, когда куратором ВТС и "Росвооружения" стал премьер. Даже высококлассные западные эксперты признаются, что не успевают отслеживать карусель создаваемых и упраздняемых органов и смену их руководителей. Для импортеров же крайне важно иметь дело со стабильным партнером.
Остается лишь надеяться, что завершение создания премьерской вертикали управления системой ВТС создаст хотя бы минимальную стабильность и позволит переориентировать организационные, финансовые и прочие ресурсы "Росвооружения" с задач внутриаппаратной конкуренции (вроде дискредитации в прессе бывшего руководства госкомпании) на цели продвижения российской продукции на мировом рынке.