Жизнь без врага теряет смысл в гораздо большей степени, чем жизнь без друзей,— во всяком случае политическая жизнь.
Между тем в последние месяцы власть в стране растеряла врагов. Действительно, кто всерьез сейчас противостоит президенту и его команде? Настоящие войны с Думой отошли в прошлое, а любая предвоенная ситуация разрешается либо компромиссом между Кремлем и Охотным рядом, либо прямыми уступками со стороны польщенных президентским вниманием законодателей. Непримиримая левая оппозиция все быстрее движется в сторону бывшего музея Ленина, где ежедневно пара десятков нездоровых людей общаются друг с другом — анпиловцы и прочие маргинал-радикалы собирают под свои знамена не больше. Жириновский окончательно ушел из собственно политической деятельности на политическую эстраду, партией же его все больше занимается РУОП... Возникает реальная опасность для властей утратить форму из-за отсутствия даже спарринг-партнера.
Тут-то на выручку первой приходит четвертая власть.
От недели к неделе растет рейтинг вождя коммунистов, о чем неукоснительно сообщают читателям и телезрителям журналисты. По одному-два процента набирает Зюганов от "Итогов" к "Итогам", и внимательный потребитель политической аналитики не может остаться равнодушным к этому угрожающему процессу. Действительно, кто у нас глава реальной оппозиции? Зюганов Геннадий Андреевич. Каков его рейтинг у избирателей будущего президента? Едва ли не вдвое больше, чем у следующего за ним юного вице-премьера. Это ли не реальная опасность для демократии?!
Возникает не просто образ врага — лепится образ врага, могущественного своей популярностью. Населяющий столицу и крупные города политизированный истеблишмент охватывает тревога: результаты опросов внушают все больший ужас перед красными регионами, где, видимо, и сосредоточились эти самые двадцать с лишним процентов зюгановских поклонников. Что и требуется: а то, не дай Бог, расслабятся демократы, и к выборам опять придут немобилизованными, и снова кинутся спасать свою родную власть только в последний момент, когда, как уже было, ей возникнет реальная угроза.
И всем делается от этих страшных рейтингов хорошо — прежде всего журналистам, поскольку известно: лучше всего продаются плохие новости. А уж какая новость для аудитории демократических телеканалов может быть хуже, чем очередной успех красных...
А то, что во время последних выборов к власти в провинции пришло гораздо меньше левых, чем предсказывали те же прогнозисты и обозреватели; что даже по поводу крупнейших неприятностей, валящихся в последние месяцы на страну, никаких серьезных демаршей со стороны коммунистов не следует; наконец, что сам рейтинговый герой уже даже не вживается в существующую систему, а давно в ней обжился,— это как-то забывается.
И два слова — "Зюганов" и "рейтинг" — по-прежнему хорошо складываются в политическую страшилку.
АЛЕКСАНДР Ъ-КАБАКОВ