Вчера Дмитрий Медведев на встрече с активом партии "Единая Россия" не только принял предложение возглавить партию и вступить в нее, но и объявил о своей политической ориентации. Будущий премьер заявил, что он не либерал, а консерватор, после чего высказал намерение модернизировать партию согласно консервативно-центристской идеологии. Заявления Дмитрия Медведева понравились партийным консерваторам и взволновали представителей либеральной платформы.
Вчера "Ъ" писал о том, что итоговое президентское интервью Дмитрия Медведева, которое он дал в четверг пяти российским телеканалам, фактически стало для него тестом на приверженность либеральным ценностям и в итоге оставило нерешенным вопрос "Who is Dmitry Medvedev?" (см. "Ъ" от 27 апреля). Вчера на встрече с активом "Единой России", где господин Медведев принял предложение возглавить партию и уже вскоре стать партийным премьером, он окончательно расставил точки над i.
Первый замсекретаря президиума генсовета партии Андрей Исаев попросил Дмитрия Медведева, как "человека, имеющего вкус к идеологии", дать свое видение идеологической платформы партии. Он сообщил, что глава ИНСОР Игорь Юргенс высказал предположение, что в связи с приходом Дмитрия Медведева в "Единую Россию" "партия поправеет, то есть станет более либеральной". "Мне эта идея не понравилась",— предупредил господин Исаев. Он недоволен тем, что "те, кто называет себя либералами", считают, что имеют монополию на понятие "свобода", которое является главной идеологической категорией и для будущего лидера партии.
Дмитрий Медведев подтвердил, что "ни у каких либералов нет монополии на свободу", и заявил: "Очень часто и мне говорили: вы же либерал. Я могу вам сказать откровенно: я никогда по своим убеждениям не был либералом". "По своим убеждениям,— продолжал делиться мыслями с соратниками господин Медведев,— да, я человек с консервативными ценностями, это так. Но если говорить о европейской системе координат, то мои ценности очень далеко стоят от либеральных".
Исходя из этих убеждений, Дмитрий Медведев вчера определил линию партии: "Консервативные ценности, ценности социального государства, то, что называется позицией центра, на мой взгляд, определяли и будут определять лицо "Единой России", кто бы ни стоял во главе нашей партии". При этом, по его мнению, жесткий рыночный курс в экономике может не противоречить идее социального государства.
Мысль о том, что его записывают в либералы, явно тревожила Дмитрия Медведева. Поэтому в ходе встречи он несколько раз возвращался к интервью телеканалам, где это и было продемонстрировано в вопросах журналистов (кстати, в интервью он упомянул о том, что "Единая Россия" должна стать "сильной центристской консервативной партией"). Рассуждая о высоком рейтинге партии, Дмитрий Медведев заметил, что в интервью был задан вопрос, мол, вы такой белый и пушистый — и не стесняетесь ли вы вступать в эту непопулярную партию и возглавлять ее? "У нас есть фантомы, которые навязываются. "Единая Россия", конечно, не идеальна, но она имеет поддержку половины страны. Любая политическая сила была бы этому рада!" — возмущался он.
Признание Дмитрия Медведева в том, что он не либерал, а консерватор, порадовало члена бюро высшего совета партии Олега Морозова. Он объяснил, что именно неоднократно произнесенный президентом тезис о том, что "свобода лучше, чем несвобода", как раз и говорит о том, что президент и будущий премьер не либерал. "Потому что в противном случае вы бы сказали: свобода превыше всего. А если бы вы были левым, то сказали бы, что свобода вторична по отношению к справедливости и равноправию. Вы сказали ровно то, что ставит вас в политический центр",— сообщил господин Морозов и поинтересовался: будет ли партия под руководством Дмитрия Медведева стремиться к парламентскому большинству? Тот объяснил, что у партии не может быть иной цели, кроме как иметь большинство. "Нечего стесняться ни партийной принадлежности, ни того, что мы имеем большинство, иначе потеряем все",— заявил он, и ответ был явно адресован также и интервьюерам.
Фото: Mikhail Klimentyev/RIA Novosti/Kremlin, Reuters
Признания Дмитрия Медведева, напротив, взволновали представителей либеральной платформы "Единой России". Член генсовета партии Владимир Плигин сообщил, что ему, как и всем сторонникам этой идеологии, "после выступления Олега Морозова стало тоже так не очень приятно". "Очень важно не похоронить либеральную идею",— заявил он, попросив у Дмитрия Медведева встречи, чтобы "отдельно поговорить о либеральной и либерально-консервативной составляющей в работе партии". "Потому что, если мы не сохраним либерально-консервативный и либеральный подход, это будет исключительно левая идеология,— заявил он, добавив при этом на всякий случай: — Для нас очень важно сохранить и правую тоже".
"Я полностью поддерживаю и то, что вы говорили, и то, что говорили коллеги, которые представляют более левый спектр мнений в "Единой России"",— ответил Дмитрий Медведев, объяснив, что в наличии разных платформ в партии и "есть драйв развития". "Поэтому я очень рад, что у нас в "Единой России" есть представители как условно либерального направления, так и условно социал-демократического направления, потому что все мы консерваторы",— закончил встречу Дмитрий Медведев.
Экспертов новое позиционирование Дмитрия Медведева насторожило. "Слово "консерватизм" стало идеологией несколько дней назад с подачи Владимира Путина. Дмитрий Медведев идет в этом фарватере. И теперь непонятно, будет ли правительство проводить реформы или останется нынешним инновационно-консервативным",— заявил "Ъ" глава фонда "Петербургская политика" Михаил Виноградов. По его мнению, Дмитрий Медведев все равно продолжает колебаться между условной партией Путина и партией Медведева. "В прошлом он хочет остаться либералом, а в будущем — создать определенные ожидания у консервативной части избирателей, монопольным лидером которой до сих пор оставался Владимир Путин. Причина частично в том, что мотивация либералов к поддержке власти снизилась за последние полгода",— считает эксперт.
Фото: Mikhail Klimentyev/RIA Novosti/Kremlin, Reuters
"Сейчас те, кто симпатизировал Медведеву, без особой радости воспримут утверждение Медведева, что он консерватор,— подтверждает председатель правления Центра политических технологий Борис Макаренко.— Они относились не к нему, как либералу, а к его повестке дня. Повестка была точно не консервативной, потому что она жестко отмежевывалась от того, что любят консерваторы из ЕР". При этом, как говорит политолог, консерватор в западном понимании "не обязательно противник свободы". "Маргарет Тэтчер и Рональд Рейган, скорее всего, подписались бы под словами "свобода лучше, чем несвобода"",— говорит политолог.— Но непонятно, что понимается в России под консерватизмом". По его словам, либерализм как идеология свободы личности и социализм как идеология социальной справедливости своими идеалами устремлены в будущее. "Идеалы консерватизма лежат в прошлом. А прошлое у нас не такое, как у Запада. И что из нашего прошлого объявленный консерватизм выберет, непонятно. Так что сказать о консерватизме в России — это ничего не сказать",— считает Борис Макаренко.
"Отмечу, что основной лозунг "Свобода лучше несвободы" не принадлежит консерваторам. Но если президент считает, что это консервативный лозунг, то я не буду противоречить президенту и будущему премьер-министру",— заявил "Ъ" глава ИНСОР Игорь Юргенс. Ему не понравился и вчерашний выпад в его адрес Андрея Исаева. "Я не знаю ни одного прецедента в мире, чтобы лидер профсоюзов, защищающий права трудящихся, являлся бы руководителем консервативной партии",— заявил он.