"Переслав их диппочтой тысячедолларовыми купюрами"

75 лет назад, 27 мая 1937 года, советское руководство решило выделить громадную для того времени сумму — $300 тыс. на "организационные расходы" в Соединенных Штатах. А затем добавило к ним еще $200 тыс. Обозреватель "Власти" Евгений Жирнов выяснял, зачем генсеку Сталину понадобилось давать взятку президенту Рузвельту.

"Под видом американского общества"

На первый взгляд ничего из ряда вон выходящего в том, что 27 июня 1936 года высшая инстанция страны, Политбюро ЦК ВКП(б), рассматривало вопрос "Об "Амторге"", не было. Запросы "Амторга" и возникающие у этой фирмы проблемы разбирались на заседаниях Политбюро регулярно.

Эта американская фирма была создана в 1924 году, когда отношения между СССР и Соединенными Штатами переживали тяжелые времена. Советское руководство отказывалось признавать долги царского и временного правительств и не собиралось платить американским компаниям и частным лицам за собственность, конфискованную у них после революции. Американская администрация в ответ не признавала СССР и препятствовала торговле между двумя государствами.

Восстанавливающаяся после Гражданской войны и разрухи советская промышленность остро нуждалась в оборудовании и технологиях из Соединенных Штатов. А американские бизнесмены хотели получать заказы из России. Еще одной сферой взаимного интереса оказались некоторые виды сырья, которые внешнеторговые организации СССР могли поставлять, а американские фирмы — получать. Поэтому первый представитель советской России в Америке Людвиг Мартенс еще в 1919 году нашел обходной маневр, позволявший вести торговлю, не поступаясь политическими принципами. На советские деньги была создана американская фирма Products Exchange Corporation ("Продэско"), которая и занималась осуществлением советско-американских торговых операций.

Однако в 1922 году фирма "Аркос", созданная двумя годами раньше в Великобритании с теми же целями, что и "Продэско" в Соединенных Штатах, начала торговлю с американскими фирмами. А в 1923 году открыла в Нью-Йорке свой филиал. В результате "Продэско" и "Аркос-Америка" начали конкурировать друг с другом, сбивая цены на сырье и поднимая на оборудование. Так что в дело пришлось вмешаться Наркомату внешней торговли СССР.

Исай Хургин, официально назначенный представителем "Совфрахта" в Соединенных Штатах, а неофициально — руководителем всеми торговыми операциями СССР за океаном, 7 января 1924 года писал наркому внешней торговли Леониду Красину:

"Надо признать, что существующее положение с нашими торговыми предприятиями не является нормальным и требует своего радикального улучшения, если по совокупности всех моментов, в том числе и политического, будет признано своевременным поставить нашу торговую работу в Соединенных Штатах на правильную и прочную базу. С точки зрения экономической это совершенно своевременно и крайне желательно. Уже в настоящий момент наш товарооборот с Соединенными Штатами при правильно поставленной организации может по скромному подсчету в первый же год достигнуть 20 млн долларов... Для правильной постановки наших торговых операций нам, разумеется, не только не нужно, но и вредно иметь в Соединенных Штатах два параллельных торговых предприятия, особенно такие незначительные по размерам их основного капитала и оборотам, как это имеет место в настоящий момент. Необходимо создать под видом американского общества одно предприятие с основным капиталом не менее чем в 1 млн долларов с тем, чтобы это предприятие поглотило фактически два существующие ныне. Организация такого предприятия не представит для нас особых затруднений ни со стороны организационной, ни со стороны финансовой. Основной вопрос организационной стороны сводится к посылке двух ответственных директоров. Проезд намеченных НКВТ лиц в Соединенные Штаты, поскольку они не будут яркими политическими фигурами, не представит для нас затруднений, ибо даже министерство иностранных дел Соединенных Штатов, несмотря на весь свой поход против нас, вынуждено под давлением торгово-промышленных кругов предупредительно разрешать въезд наших граждан для торговых целей".

Предложение Хургина приняли, и созданная в том же 1924 году компания — Amtorg Trading Corporation, или "Амторг" в первый же год работы добилась впечатляющих результатов. Если у "Аркос-Америка" годовой оборот равнялся $1,5 млн, а у "Продэско" не достигал и нескольких сотен тысяч, то у "Амторга" в 1924-1925 финансовом году он составил $47,5 млн. Важной составляющей его успеха стали результативные рекламные кампании. Однако краеугольным камнем достижений "Амторга" можно по праву считать монопольное положение, которое он занял на рынке Соединенных Штатов. Ведь редкая американская фирма без его участия могла что-то купить или продать в СССР.

На протяжении последующих лет как Наркомвнешторг, так и руководители страны не усложняли работу "Амторга". К примеру, присылая на руководящие посты совершенно неподготовленных или не подходящих по своему характеру людей (см. материал "Поддерживается за русский государственный счет" во "Власти" N24 за 2009 год). Однако монопольное положение "Амторга" годами оставалось неизменным. И вдруг Политбюро решило создать ему конкурента.

"Делать доллары в России"

К середине 1930-х годов ситуация значительно изменилась. В 1933 году президент Соединенных Штатов Франклин Делано Рузвельт наконец-то согласился признать СССР. В Вашингтоне появилось советское посольство, именовавшееся в те времена постоянным представительством, а "Амторг", хотя и оставался нью-йоркской компанией, рассматривался всеми как торговое отделение постпредства. Это давало ему значительные преимущества, в особенности в условиях продолжающейся депрессии, поскольку каждый американский бизнесмен знал, что заказы "Амторга" — это заказы правительства СССР, на которые уже выделены конкретные суммы.

Однако, с другой стороны, американцы понимали, что, заключая договор с "Амторгом", они заключают договор с не самой дружественной страной. А потому опасались продавать сотрудникам "Амторга" технические новинки, прежде всего оружие и военную технику. Ведь разнообразные комиссии по расследованию антиамериканской деятельности действовали в Соединенных Штатах с 1918 года, и санкции за нарушение интересов страны могли довести до сумы и тюрьмы. Поэтому если бизнесмены и соглашались рискнуть, то требовали за свой товар несусветные деньги.

В этой ситуации вполне естественно было пойти по проторенному пути — создать чисто американскую фирму, формально никак не связанную с СССР, которая бы скупала новинки и передавала их "Амторгу" или отправляла напрямую в Советский Союз. Наверное, сотрудники "Амторга" могли бы сами подобрать или зарегистрировать такую фирму. Но в 1936 году Наркомат внешней торговли СССР начал настоятельно рекомендовать своим подчиненным за океаном использовать в качестве подставной фирмы компанию Carp Export and Import Co. из города Бриджпорта в штате Коннектикут, или, как ее именовали в переписке, "Карп", принадлежавшую некому Сэму Карпу.

Выбор, сделанный Наркомвнешторгом, любому непредвзятому наблюдателю мог бы показаться по меньшей мере нелепым. Квалификация Карпа как в технике, так и в бизнесе оставляла желать много лучшего. Самуил Семенович Карповский, как прежде звали Сэма Карпа, родился в Российской империи, в Екатеринославской губернии в семье небогатого портного. Как он потом рассказывал сам, в 1911 году он эмигрировал в Америку, где перебивался с хлеба на воду, работая разнорабочим, а затем маляром. Потом дела пошли в гору, и он занялся нефтяным бизнесом — стал владельцем бензоколонок. О них он всегда говорил во множественном числе, не уточняя, сколько их на самом деле — двадцать или две. Однако с приходом Великой депрессии бизнес стал прогорать, и в 1933 году, как рассказывал Карп, ему пришлось продать бензоколонки за бесценок.

Разорившемуся Карпу, по его рассказу, пришлось крепко задуматься о будущем. Поразмыслив, он в 1934 году решил ехать в Москву, чтобы "делать доллары в России". А прибыв в столицу СССР, познакомился с наркомом торговли Аркадием Розенгольцем, который и предложил ему заняться закупками изобретений и образцов вооружений в Соединенных Штатах. Ему дали немалую сумму для основания новой фирмы, и работа пошла. История Карпа о поездке в Москву могла показаться выдумкой. Однако дальнейшие события подтверждали его правоту.

К примеру, когда у "Амторга" возникли проблемы с закупками новейшего звукоулавливающего устройства (до появления радаров такие устройства служили основным средством обнаружения вражеских самолетов), заместитель наркома внешней торговли Мечислав Логановский 25 июня 1936 года отправил председателю правления "Амторга" Давиду Розову телеграмму, в которой разъяснял:

""Амторг" сообщил, что фирма отказывается продать один экземпляр, требуя покупку не менее 15 экземпляров. Попытайтесь купить такой аппарат через Карпа. Не исключаем, что ему удастся это сделать. Учтите, что стоимость одного аппарата должна быть около 7,5 тысяч долларов. Результат телеграфьте".

Вскоре оказалось, что Сэм Карп не собирается довольствоваться ролью незаметного скупщика вооружений, а собирается стать конкурентом "Амторга" и громко заявить о себе. А руководство страны ему всячески в этом помогает.

27 июня 1936 года Политбюро утвердило проект телеграммы наркома внешней торговли СССР Аркадия Розенгольца Розову, в которой говорилось:

"Первое: подтвердите от имени "Амторга" Торговой палате и запрашивающим фирмам, что компания Карпа действительно имеет поручения советских объединений и что "Амторг" не возражает против его деятельности. Второе: разъясните также, что "Амторг" не будет возражать и против того, что компания Карпа будет сводить отдельные фирмы с "Амторгом"".

Получалось, что "Амторг" должен был сам объявить партнерам начиная с Американской торговой палаты, что больше не обладает монополией, и никому не известный Сэм Карп может к тому же посредничать между ним и любыми компаниями. Однако, как оказалось, чудеса только начинались.

26 июля 1936 года Розенгольц доложил Сталину:

"Карп не согласен с редакцией утвержденного ранее текста письма от имени "Амторга" компании "Карп" по вопросу о заключении Карпом сделок для экспортных и импортных организаций в Союзе. Он внес в это письмо отдельные поправки и просит дать ему письмо в другой редакции, при сем прилагаемой. Полагаю, что следует удовлетворить просьбу Карпа".

"Амторг" пытался сопротивляться и снова предложил собственный вариант письма, наносящий меньший урон его репутации. Но Политбюро утвердило письмо в форме, запрошенной Карпом:

""Амторг" был уведомлен, что Вы в настоящее время получаете поручения непосредственно от экспортных и импортных организаций Союза для покупок и продаж разных товаров в Америке. Мы понимаем, что все такие поручения на покупку и продажу будут проводиться и выполняться непосредственно Вами. Вы можете в Ваших отношениях с американскими фирмами касательно этих поручений ссылаться на настоящее письмо или же направлять эти фирмы к нам для подтверждения этого факта".

В итоге Сэм Карп получил те же права на осуществление закупок для СССР, что и "Амторг". Вот только о распределении обязанностей никто не позаботился. Началась склока, и закупки образцов вооружений не наращивались, а тормозились. Военный атташе СССР в Соединенных Штатах комбриг Бурзин, обеспокоенный этим, 2 августа 1936 года докладывал наркому обороны маршалу Ворошилову о фирме Карпа:

"Несомненно, фирма может работать очень успешно и полностью выполнить свое назначение, однако люди, стоящие во главе, не знают специфики военных заказов и не имеют соответствующей квалификации, легко возможны разные ошибки. Им необходима постоянная решительная помощь в области технической консультации, направлении, руководства здесь на месте. При этом они могут сделать очень большие дела. К сожалению, до последних дней все было как раз наоборот, шли тяжбы все больше на личной почве. Спорили, кто и что должен закупить, велись разговоры о разграничении функций и т. д.".

Военный атташе обращал внимание и на то, что Сэм Карп, еще не принеся никакой пользы, уже умудрился создать немало проблем:

"Имеется несколько легкое отношение к делу: так, например, перечень интересующих нас объектов, правда, в виде сугубо неофициального документа, всюду носится с собой и даже предъявляется отдельным фирмам и перекупщикам, что не следует делать, т. к. он все же характеризует наши потребности. Просил тов. Розова обратить на это внимание соответствующих лиц".

Казалось бы, после такого опыта совместной работы сотрудничество с Карпом следовало прекратить. Или, как минимум, резко ограничить. Но ничего подобного не произошло. И в этом, как оказалось, не было ничего загадочного. Высокопоставленные товарищи знали, что Самуил Карповский в 1934 году ездил в Москву к сестре. Перл Семеновна Карповская, член РКП(б) с 1918 года, во время Гражданской войны для работы в подполье получила документы на имя Полины Семеновны Жемчужиной, и затем продолжала жить под этим именем. А в 1921 году вышла замуж за Вячеслава Михайловича Молотова, который с 1930 года возглавлял правительство СССР.

"Нас интересует новый тип линкора"

В том же докладе Ворошилову комбриг Бурзин предупреждал, что Карп даже при самом удачном стечении обстоятельств не справится с некоторыми видами особо важных военных закупок и что их не следует ему доверять:

"Полагаю, что за исключением 3-4 объектов, особо секретных и важных, как, например, последние новинки в области химии, приборов управлений, последнего авиаприцела (всего 3 экземпляра, хранятся в Ланглей Филде) и линкора, для приобретения которых, возможно, необходимо дипломатическое вмешательство, фирма со всеми заданиями справится, хотя справился бы и "Амторг", если бы был активнее в оборонных вопросах".

Но, несмотря на предупреждение, Карпу поручили заняться объектом из особого списка — новейшим американским линейным кораблем с мощнейшим артиллерийским вооружением. Возможно, свою роль сыграло то, что он в конце концов договорился с "Амторгом" о разделе полномочий. А благодаря тому, что он на каждом углу рассказывал о своем родстве с Молотовым и о получении от советского премьера более $100 млн на закупки в Америке, к нему потянулись изобретатели и бизнесмены. Так что Карп предложил Москве несколько небезынтересных сделок.

На первых порах дело шло так, будто Карпу очень скоро и без особых усилий удастся провернуть и сделку по покупке проекта линкора со всем интересующим советский военно-морской флот вооружением и оснащением. 6 ноября 1936 года председатель правления "Амторга" Розов докладывал в Москву:

"Компаньон Карпа Вульф имел свидание с отставным адмиралом Бристолем, который заявил, что, по их мнению, Морское министерство не будет возражать против передачи нам планов последних моделей существующих линейных кораблей и разрешит фирме "Гиббс энд Кокс" или фирме "Джилоу", которая работает для морского ведомства, разработать для нас последние чертежи и планы линейных кораблей. Бристоль полагает, что наиболее приемлемый путь — это получение этих чертежей через указанные фирмы, которым Морское министерство, по их мнению, даст разрешение, так как эти чертежи будут наиболее современными. Указанное заявление Бристоля подтвердил Вульфу адмирал Стэнли, являющийся начальником штаба Морского министерства, однако добавив, что решение этого вопроса зависит от вице-министра Мура, который является председателем комиссии по решению этих вопросов. Вульф виделся также с Муром, который указал, что решение вопроса было бы значительно облегчено, если бы СССР передал в Америку заказ на полную постройку вышеуказанного корабля. Вульф указал на невозможность этого дела, однако высказал свое мнение, что часть материала, в особенности вооружения, была бы закуплена у американских фирм, если американское правительство разрешит Морскому министерству продать для СССР планы и чертежи. Мур просил, чтобы Карп прислал ему письменный запрос по этому поводу".

Запрос отправили, время шло, но ничего не происходило. Москва предложила использовать вариант, не раз срабатывавший, когда фирма начинала артачиться или запрашивать слишком высокую цену — купить нужные чертежи у кого-либо из работников фирмы-проектировщика. Но Карп резко возражал. Во-первых, утверждал он, при таком объеме копий чертежей разобраться на месте, подлинные они или нет, не удастся. А во-вторых, поскольку именно он интересовался подобными проектами, после начала строительства линкора в СССР его отдадут под суд. Учитывая родственные связи Карпа, вопрос о покупке краденых чертежей с повестки дня сняли.

После полугода ожиданий оказалось, что все усилия Карпа не дали никакого результата. 6 апреля 1937 года Розов телеграфировал в Москву:

"По сообщению Карпа, фирма "Бетлехем стил" получила разрешение Морского министерства на проектирование для нас линкора только на следующих условиях: а) тип линкора старый, находящийся на вооружении американского флота уже около 20 лет; б) артиллерийские орудия не свыше 14 дюймов. Не разрешается передача нам схемы управления артиллерийским огнем, также не разрешается производство в Америке испытаний брони".

Карп, как сообщал председатель правления "Амторга", требовал, чтобы в покупку линкора включился постпред СССР в Вашингтоне Александр Трояновский:

"Карп настаивает, чтобы Трояновский обратился к товарищу (заместителю.— "Власть") морского министра Эдисону с просьбой дать через Карпа разрешение на последний тип линкора и в случае неполучения удовлетворительного ответа обратился бы с этим к Рузвельту".

Однако сам Розов считал затею вредной, поскольку президент Рузвельт выступал против подобных продаж:

"При решении постановки этого вопроса перед Рузвельтом прошу учесть следующие моменты: а) совпадение нашей просьбы с закладкой новых американских линкоров, что обостряет вопрос военной тайны; б) вероятное нежелание Рузвельта раздражать японцев и идти нам навстречу больше, чем англичане, на которых он равняется; в) энергичное выступление Рузвельта на днях против роста цен на сталь и медь, которое, по его мнению, объясняется иностранными закупками на военные цели, что может привести к новому кризису. Это обстоятельство ослабляет в данный момент наши шансы на положительное для нас решение Рузвельта, и естественно, что его отказ закроет для нас возможность получения технической помощи по линкору в этом году".

Розов предлагал провести предварительное прощупывание позиции президента с помощью посла Соединенных Штатов в Москве Джозефа Дэвиса, который считался другом СССР и, находясь в Вашингтоне, собирался встретиться с Рузвельтом.

В ответной телеграмме наркома Розенгольца говорилось:

"Старый тип линкора нас не интересует. Нас интересует новый тип линкора с 16-дюймовыми орудиями. Нам нужны проект и чертежи линкора нового типа. Если не хотят изготовить и продать нам один экземпляр башни с двумя 16-дюймовыми орудиями, а также образцы бортовой и палубной брони, то можно ограничиться получением проекта отдельно линкора нового типа, отдельно башни и орудия и отдельно технологии изготовления брони для этого линкора. Не возражаем против выяснения Дэвисом отношения Рузвельта к вопросу о продаже нам проектов и чертежей по упомянутым объектам. До выяснения результатов переговоров Дэвиса с Рузвельтом по этому вопросу обращение Трояновского к Эдисону и тем более к Рузвельту нецелесообразно".

"Отпустить пока 300 тыс. долларов"

Дело о проекте линкоров для СССР, как казалось, было полностью и окончательно проиграно. Но несколько дней спустя американские официальные лица начали выступать в прессе, говоря, что решение по линкорам может иметь расширительное толкование. А 7 мая 1937 года японская газета "Иомиури" опубликовала сообщение своего вашингтонского корреспондента, в котором говорилось, что американское правительство готово дать разрешение на строительство современных линкоров для СССР с 16-дюймовыми орудиями. Причем закладка линкоров может состояться уже летом 1937 года.

Советское постпредство в Вашингтоне сообщало в Москву, что сбито с толку и не может понять, чего же на самом деле хотят Рузвельт и его окружение. Ясность в дело внес Карп. 14 мая 1937 года руководство "Амторга" отправило в Москву Розенгольцу срочную шифровку, в которой говорилось:

"Сегодня Карп сообщил, что разрешение американского правительства на продажу нам проекта линейного корабля с 16-дюймовым вооружением и центром управления артиллерийского огня уже имеется. Для того чтобы это разрешение он получил, ему требуется израсходовать 500 000 долларов на компенсацию соответствующих лиц".

Получалось, что высокопоставленные американские чиновники чинили препятствия проекту только для того, чтобы получить взятки. В Москве подумали, оценили ситуацию и решили поторговаться. 16 мая 1937 года Розенгольц телеграфировал Розову:

"Немедленно сообщите Ваше мнение о предложении Карпа... В частности, нужна ли такая сумма, можно ли сократить эту сумму? Дает ли уплата этой суммы возможность получения разрешения американского правительства на продажу нам проекта линкора и чертежей, соответствующих нашим техническим требованиям, которые были ранее Вам сообщены?"

Естественно, никаких гарантий Карп дать не мог, и Розенгольц решил, что будет неправильным сходу пугать членов Политбюро огромной суммой. Для начала он запросил разрешение на выдачу Карпу $75 тыс., и 17 мая 1937 года получил согласие. А вслед за тем уговорил членов Политбюро на выдачу еще более значительной суммы. Решение от 27 мая 1937 года гласило:

"1) В связи с переговорами по покупке проекта линейного корабля в США сообщить т. Розову, чтобы пока впредь до распоряжения ни он, ни т. Трояновский не обращались по этому вопросу в соответствующие министерства.

2) Действовать через Карпа.

3) Отпустить пока 300 тыс. долларов Карпу на расходы по его усмотрению с тем, чтобы он добился согласия продажи СССР проекта линейного корабля с 16-дюймовой артиллерией, соответствующего нашим техническим требованиям с соответствующими чертежами".

Чтобы получить всю запрошенную Карпом сумму, к делу подключились самые заинтересованные в получении американского проекта линкора организации — Наркомат обороны и Наркомат оборонной промышленности. Нарком оборонпрома Моисей Рухимович вместе с заместителем наркома внешней торговли Сергеем Судьиным 26 июня 1937 года писали Сталину и Молотову:

"Как уже известно, Карп одновременно с переговорами с фирмой "Бетлехем" по проекту линкора вступил в переговоры с отставным майором Хокинсом, предложение которого уже получено и находится на изучении в НКО и НКОП. 30 июня с. г. с подробными материалами по этому предложению должны выехать в Москву для доклада инженеры Бжезинский и Изенбек, против отъезда которых, однако, Карп возражает, указывая на то, что они являются единственными специалистами по линкору и управлению огнем... По сообщению Карпа, полученному через т. Розова, правительственные органы дают разрешение американским фирмам на изготовление для нас проекта линкора, в связи с чем Карп просит в дополнение к переведенным, но еще не врученным ему 300 тыс. долл., перевести еще 200 тыс., т. е. всего 500 тыс. долл. на организационные расходы (переслав их т. Розову согласно его просьбе из Москвы диппочтой тысячедолларовыми купюрами). Вместе с этим Карп сообщил, что те, кто организует получение разрешения, не гарантируют, что проект фирм и их условия окажутся для нас приемлемыми, но, имея связи, особенно у фирмы "Ньюпорт", они постараются помочь нам. Направляя Вам копии полученных от т. Розова телеграмм по этому вопросу, просим срочно обсудить и дать нам указания:

1. О выдаче Карпу 500 тыс. долларов на организационные расходы без гарантии, что проект окажется приемлемым;

2. О переводе диппочтой 500 тыс. долларов т. Розову тысячедолларовыми купюрами;

3. О выезде в Москву 30 июня с. г. из Америки для доклада инженеров Бжезинского и Изенбека".

Еще одним убедительным доводом в пользу выдачи Карпу $500 тыс. стала информация о том, кому предназначаются деньги. Среди получателей значился видный член Национального комитета Демократической партии, к которой принадлежал и президент Рузвельт, а также один из ближайших к нему членов администрации. Кроме того, деньги предлагалось вручить руководителям отвечающих за разрешение комитетов в американских министерствах. Но, главное, определенная сумма предназначалась сыну президента, от которого деньги могли попасть в руки самого Рузвельта.

(Окончание следует.)