Игрок и морок

Под занавес сезона Александринский театр показывает премьеру нового спектакля своего художественного руководителя Валерия Фокина: за интригующим названием "Литургия ZERO" на деле скрывается "Игрок" Федора Достоевского. Неизменный интерес к творческому миру этого автора сопровождал режиссера на протяжении всей его карьеры: тут уместно вспомнить, что в далеком 1968 году, еще будучи студентом "Щуки", он дебютировал в профессии постановкой малой прозы писателя, а в 1970-е первую громкую славу Фокину принес спектакль по "Запискам из подполья" с молодым Константином Райкиным в главной роли (36 лет спустя режиссер еще раз обратился к этой повести, создав оммаж к 60-летию выдающегося актера). В 1990-е годы Фокин ставил "Братьев Карамазовых", а в нулевые, уже в Александринском театре,— "Двойника". И вот теперь, после недавних постановок по современной русской драматургии, Шекспиру и Гоголю, режиссер вновь возвращается к одному из ключевых для себя авторов.

Репертуарная обновка Александринки отлично вписывается в логику развития фокинского театра последних лет — пускай и по чисто формальным признакам. Два года назад по заказу режиссера новую редакцию "Гамлета" написал покойный основатель тольяттинской драматургической школы Вадим Леванов, в прошлом сезоне Валерий Фокин собственноручно монтировал сценарий спектакля о последних днях автора "Мертвых душ", для постановки "Игрока" новую инсценировку романа Достоевского создал один из лидеров "новой драмы" Юрий Клавдиев, заточивший свою версию специально под режиссерские нужды. Такая практика особенно характерна для западного театра: на европейской сцене режиссеры, решившиеся ставить затертые до дыр названия, почти всегда прибегают к помощи крупнейших драматургов, радикально авторизующих хрестоматийные тексты. Тем самым они приближают содержание подлинника к сегодняшним реалиям, да и просто пересказывают классиков более актуальным языком. Примеров подобных тандемов великое множество, едва ли не самый яркий — многолетнее сотрудничество Томаса Остермайера и Мариуса фон Майенбурга.

Разумеется, переписывать Достоевского Фокину понадобилось отнюдь не только и не столько для того, чтобы сделать звучание "Игрока" более современным — в конце концов, сама театральная материя его спектаклей что в эпоху перестройки, что в лихие девяностые говорила о породившей их действительности лучше всякой газетной передовицы. Театру интерпретации Фокин уже давно предпочитает театр сочинительский, а значит, худрука Александринки, скорее всего, в очередной раз привлекла возможность не трактовать первоисточник, а использовать его сюжеты и героев в качестве податливого сырья, уже на стадии инсценировки принимающего нужную режиссеру форму. Поговаривают, что в "Игроке" для Фокина главным станет мотив дьявольского морока, безумия азартной игры, воплощенной в образе инфернального господина Zero — на эту роль приглашен популярный в Северной столице актер и шоумен Александр Лушин. Свой седьмой петербургский спектакль Фокин выпускает в соавторстве с постоянным сценографом Александром Боровским, выстроившим на сцене целую систему рулеток. Осваивать ее придется и штатным актерам труппы, и пусть статусным, но новичкам: в "Литургии ZERO" дебютирует на александринских подмостках, пожалуй, лучшая петербургская актриса старшего поколения Эра Зиганшина — ей, героине легендарных спектаклей Геннадия Опоркова, предназначена роль Бабуленьки.

Санкт-Петербург, Александринский театр, 18-20 мая, 19.00