Выборы во Франции и Греции оказались очень важными для российских граждан, считает обозреватель "Власти" Сергей Минаев. Потому что именно за этими странами следят все финансовые спекулянты в мире и от них зависит курс рубля.
Когда две недели назад стало известно, что во Франции на президентских выборах, а в Греции на парламентских победили те, кто выступает против политики жесткой экономии, диктуемой Евросоюзом, казалось, для российских граждан это имеет чисто теоретический интерес. В первый же торговый день после выборов на мировом валютном рынке рухнул курс евро по отношению к доллару — до выборов валютные спекулянты считали, что за евро не должны давать меньше $1,31, а после выборов немедленно довели курс евро до $1,28. Однако российские граждане обычно не меняют доллары на евро (хотя многие и задумываются иногда о таких операциях с целью диверсификации личных валютных портфелей, ясно, что издержки — сначала продать российским банкам доллары или евро, а затем купить у этих банков доллары или евро — слишком высоки).
То, что происходящее имеет к России прямое отношение, стало совершенно ясно 14 мая, когда по итогам торгового дня российский фондовый индекс ММВБ упал сразу на 3,5% до 1337,42 — минимального уровня с 7 октября 2011 года, а индекс РТС упал на 3,6% до 1401,73 пункта — минимального уровня с конца декабря 2011 года (см. графики). При этом акции ВТБ подешевели на 4,1%, "Газпрома" — на 5,4%, "Газпром нефти" — на 4%, "ЛУКОЙЛа" — на 2,6%, "Норникеля" — на 2,4%, Сбербанка России — на 3,8%.
Разумеется, распродажа российских акций произвела большое впечатление на деловых людей, но обычные российские граждане вряд ли были так уж напуганы — они не особенно привыкли следить за котировками на фондовом рынке. Россия не США, где каждый второй работающий располагает пакетами акций.
Зато российские граждане уже давно привыкли бдительно следить за мировыми ценами на нефть, прекрасно зная, что от них зависит их повседневная жизнь. Например, в 1998 году эти цены резко упали, и в России разразился кризис невероятной силы, огромное количество предпринимателей разорилось, огромное количество простых людей потеряло работу. Баррель североморской Brent, считающейся сейчас в мире главным ценовым ориентиром, в начале мая стоил почти $120, а 16 мая — только $110. Конечно, и до выборов нефть на мировом рынке дешевела, но подобное подешевение обычно сменяется подорожанием, так как спекулянты нефтяными фьючерсами играют то на понижение, то на повышение. А после выборов во Франции и Греции они стали уверенно распродавать фьючерсы — сами по себе выборы отняли у барреля больше $3.
Если за мировыми нефтяными ценами граждане следят из, так сказать, стратегических соображений, понимая, что от этих цен зависит их будущее, то за курсом рубля они следят из соображений повседневной жизни: им хочется знать, сколько стоят имеющиеся у них рубли и не следует ли срочно поменять их на доллары или, наоборот, доллары на рубли. Начался май с курса доллара в 29,41 рубля, а 16 мая после выборов во Франции и Греции курс дошел до 31 рубля. При этом граждане до сих пор имели возможность заметить, что если на российском валютном рынке растет курс доллара, то немедленно начинают дорожать товары на российском потребительском рынке. Импортные товары либо товары, в которых используются импортные составляющие или сырье, растут в цене просто потому, что торговцам они достаются дороже. А товары чисто российского производства — чтобы компенсировать потери из-за ускорившейся инфляции.
Конечно, российский ЦБ имеет больше возможностей воздействовать на курс рубля, чем ЕЦБ — на курс евро или ФРС — на курс доллара. Однако ЦБ не может не учитывать реальности мирового финансового рынка. Если в мире доллар дорожает, было бы странно, если бы он не дорожал и в России. Если мировые цены на нефть падают и приток нефтедолларов в Россию сокращается, было бы странно, если бы рубль не ослабел. Если иностранные инвесторы распродают российские акции и предъявляют повышенный спрос на доллары, чтобы покинуть российский фондовый рынок, было бы странно, если бы курс доллара на российском валютном рынке не рос.
Распродавая нефтяные фьючерсы и понижая цены на нефть, спекулянты на мировом финансовом рынке исходят из своей давней теории, согласно которой курс доллара и стоимость фьючерсов должны двигаться в противоположном направлении. Объяснения для этого предлагаются самые разные. Например, такое: при росте курса доллара нефть становится автоматически менее доступной для держателей других валют, и спрос на нефть должен падать. А если падает спрос, то в итоге упадет и долларовая цена нефти. Другое объяснение состоит в том, что доллар дорожает тогда, когда в мире имеется финансовая нестабильность — следовательно, нужно избавляться от рискованных активов, к которым, безусловно, относятся нефтяные фьючерсы. Как бы то ни было, для нефтяных спекулянтов распродажа нефтяных фьючерсов после выборов выглядела совершенно естественной, если учесть, что до выборов евро стоил $1,31, а 16 мая за евро давали уже $1,27, причем аналитики предсказывали в будущем падение до $1,25 и даже до $1,20.
Что касается Франции и Греции, то еще в прошлом году мировые финансовые рынки только за этими странами и следили — прежде всего самый крупный из этих рынков, американский, игрокам на котором, казалось бы, должно было быть мало дела до европейских проблем. Например, 11 августа индекс Dow Jones вырос на 423 пункта до 11 143 пунктов, как только стало известно, что французский президент Никола Саркози собирается встретиться с немецким канцлером Ангелой Меркель для выработки аварийных мер по спасению стран еврозоны, прежде всего Италии и Испании, от дефолта. А 3 ноября 2011 года индекс Dow Jones преодолел отметку в 12 000 пунктов, повысившись на 208 пунктов до 12 044 пунктов после известия о том, что греческие власти отказались от идеи референдума о сокращении бюджетных расходов в ответ на европейскую финансовую помощь. "Мы наблюдаем на американском фондовом рынке невероятную концентрацию внимания на Греции, спекулятивные деньги на этом рынке только и занимаются интерпретацией новостей из Европы, именно эти деньги решают, какие новости хорошие, а какие плохие. Пару месяцев назад люди думали, что долговой кризис в еврозоне будет более серьезным, распространится сразу на многие страны. Этого пока не случилось, поэтому все больше инвесторов проявляют интерес к американским акциям, выражая готовность рискнуть",— отметил Эрик Кьюби, главный инвестиционный аналитик финансовой компании North Star Investment Management Corp.
Сейчас инвесторы и спекулянты, продолжающие следить за Францией и Грецией, не проявляют интереса ни к американским акциям, ни к российским, ни к нефтяным фьючерсам, ни к евро — готовность рисковать никто не выражает. И российским гражданам приходится тоже следить за французскими и греческими событиями — что делать, если от них зависит рубль?
