Этого не знает никто, даже министр обороны
В понедельник Советской армии исполнилось бы 80 лет. Впрочем, даже сменив шевроны на рукавах и кокарды на фуражках, наша армия так и осталась советской. Но самое печальное, что сегодня никто в России не может ответить на, казалось бы, простой вопрос: "А что такое наша армия?"
Офицеры не получают зарплат и обещанного им жилья. Солдаты голодают и периодически расстреливают друг друга. Дивизии небоеспособны. Все это признают даже высшие военачальники. Армию не оснащают новой техникой, а старая гниет в ангарах или под открытым небом из-за нехватки горючего. Военные проиграли войну в Чечне (до этого, мягко говоря, не победили в Афганистане), хотя и отказываются это признать. Министры обороны то закупают "мерседесы", то плачут и просят денег, то что-то реорганизуют и сокращают. В то же время советское оружие считается чуть ли не лучшим в мире.
Так что же такое наша армия? Самое удивительно, что этого не знает никто. Ни генералы, ни маршалы. Ни командармы, ни начальники главков, ни начальники Генерального штаба, ни даже министры. Никто из них не знает, к войне с каким противником готовиться, какие задачи решать и сколько для этого нужно денег.
В советское время было, конечно, проще. Готовились к мировой войне, создавали группировки войск и строили ракеты. Денег было столько, что самым страшным генеральским грехом считалась неспособность израсходовать выделенную сумму. В результате выяснилось, что предназначенная для решения глобальных задач армия не может справиться даже с несколькими тысячами повстанцев, что склады с оружием брали приступом обычные хулиганы, что ракет наделали столько, что вся страна обанкротилась, а Америку все равно не перегнали и даже не догнали.
Потом был дележ имущества с сестрами-республиками, бегство из Восточной Европы и Прибалтики, штурм Белого дома. Генералы тем временем на стратегических картах рисовали войну с НАТО, в ходе которой за два дня перебрасывали из-за Урала целые армии (и это при том, что вся военно-транспортная авиация может поднять в воздух в лучшем случае пару полков), а еще за два громили натовские дивизии и захватывали всю Прибалтику.
И только к 1996 году кому-то в Министерстве обороны пришла в голову мысль посмотреть, из чего же, собственно, состоит армия и сколько на самом деле она стоит.
Первая попытка провести инвентаризацию была предпринята при Игоре Родионове в начале прошлого года. Попытка провалилась: местные воеводы представляли настолько далекие от реальности цифры, что это было видно даже в Москве. Тем не менее выяснились прелюбопытнейшие вещи.
Например, командующие войсками военных округов не знают точно, сколько человек служит под их началом. Погрешность порой составляла несколько десятков тысяч человек. Совершенно неудивительно, что министр обороны Грачев и начальник Генштаба Колесников в один и тот же день могли назвать совершенно разную численность вверенной им армии: разница составляла 120 тысяч — это десять мотострелковых дивизий.
Еще выяснилось, что "на довольствии" в армии состоят люди, не имеющие к ней никакого отношения: пограничники, минчээсовцы, части внутренних войск. В 1996 году затраты бюджета Минобороны на "чужаков" составляли более 1 трлн руб.
Игорь Сергеев, прийдя в Минобороны, тоже начал с инвентаризации, которая продолжается до сих пор. Потому что никому в армии, кроме него, это занятие не интересно.
Год за годом повторяется одна и та же картина. Осенью военные активизируют борьбу за недоплаченные им бюджетные деньги, предназначенные прежде всего для выплаты зарплат. Минфин рапортует: по денежному довольствию Министерству обороны перечислено 100 с лишним процентов от запланированного. Минобороны не отступает: за июнь (июль, август — неважно) задолженность по денежному довольствию составляет столько-то триллионов. И самое интересное, что и те, и другие правы.
Минфин — потому что действительно выплатил положенные военным "зарплатные" деньги. А Минобороны — потому что действительно офицеры остались без зарплат. Дело в том, что, во-первых, число стоящих на довольствии военнослужащих гораздо больше заявленного (а сказать правду военные не могли, потому что официальная численность армии определяется президентом), а во-вторых, на местах эти деньги могли тратить не только на зарплаты, а на что угодно — от оплаты коммунальных услуг до строительства дач. И год за годом разницу Минфин после гневных заявлений президента или премьера все же компенсировал. Военные настолько к этому привыкли, что не утруждали себя ни подсчетами, ни экономией. Более того, они совершенно уверены, что так будет всегда.
Один высокопоставленный кремлевский чиновник на вопрос, как он оценивает первые результаты реформы "по Сергееву", ответил: "Если он разберется со своим хозяйством и военной экономикой, это и будет главным его успехом". Потому что до тех пор, пока этого не произойдет, государство так и будет зачем-то отдавать каждый пятый бюджетный рубль неизвестно кому.
ИЛЬЯ Ъ-БУЛАВИНОВ