Борис Ельцин встретился вчера с Виктором Черномырдиным. Президент сообщил изумленному премьеру, что отчет правительства он примет лично в Большом зале Белого дома.
Президента на предстоящем в четверг заседании правительства не ждали. Уже неделю Большой зал Белого дома усиленно готовят к проведению расширенного заседания правительства, но никаких специальных мероприятий, которые предваряют визиты главы государства в Белый дом, не проводилось. Вчера Ельцин в ходе полуденной двадцатиминутной встречи с Черномырдиным (теперь плановые встречи президента и премьера уже вторую неделю проходят по понедельникам) неожиданно для премьера заявил, все примет личное участие в заседании правительства. И будет не только выступать, но и "сразу принимать решения".
Ровно через час в Белом доме начались срочные приготовления к приему президента. В президиум Большого зала резиденции правительства начали вносить дополнительные кресла и микрофоны. Была ускорена подготовка списков приглашенных, для того чтобы успеть утвердить его в Кремле. К концу дня поступил и перечень "кремлевских" участников заседания. Была заказана ПТС (передвижная телестудия) для обеспечения прямой телетрансляции. Единственное, что не успели сделать до вечера,— откорректировать повестку дня: в Белом доме не знали в какой именно момент президент собирается взять слово и сколько, исходя из этого, делать перерывов.
Приготовления к приему Белого дома настолько захватили обитателей Белого дома, что другие заявления Ельцина в Белом доме решили даже не комментировать. Хотя именно в том, что именно подвигло Ельцина лично принять отчет правительства, заключается главная интрига. Борис Ельцин не просто собирается продемонстрировать удовлетворительное состояние своего здоровья, его цель — показать, что российское правительство — не кабинет Виктора Черномырдина, но правительство Бориса Ельцина. Именно в этом контексте его слова о том, что расширенное заседание правительства пройдет в "требовательном тоне" и будет "спрос с конкретных ответчиков", должны вызывать приступ страха. Ельцин, неукоснительно соблюдая созданные им же правила кадровой политики, не уточнил, идет ли речь об отставках, а следовательно, добился главного — заставил всех действующих лиц накануне решающего дня мучиться сомнениями.
АНДРЕЙ Ъ-БАГРОВ