В прошлый вторник Татьяне Владимировне Парамоновой исполнилось 45 лет. Эта дата почти совпала с годовщиной ее пребывания в Центральном Банке России в качестве и. о. Удастся ли ей избавиться от этого "и. о.", покажет будущее.
А пока различные варианты списков кандидатов на пост председателя ЦБ продолжают гулять по думским кулуарам и президентским коридорам. Имя Татьяны Парамоновой встречается далеко не в каждом из них.
Кому-то не хочется видеть ее в кресле председателя главного банка страны.
"За границей меня ценят больше", — посетовала нам именинница в эксклюзивном интервью.
------------------------------------------------------
Татьяна Парамонова родилась 24 октября 1950 года в Москве. В 1972 году закончила Институт имени Плеханова и получила свою первую должность — экономиста Москворецкого отделения тогда еще Госбанка СССР.
Только один раз Татьяна Владимировна изменила главному банку страны, да и то ненадолго. В 1992 году она приняла предложение возглавить Петрокоммерцбанк.
Но уже через три месяца возглавлявший тогда ЦБ Виктор Геращенко уговорил ее вернуться, с повышением. Г-жа Парамонова была утверждена в должности зампреда, став четвертым лицом в иерархии Центробанка.
В октябре 1994 года Татьяна Парамонова была назначена и. о. председателя ЦБ, сменив на этом посту своего протеже, попавшего после "черного вторника" в опалу. С тех пор президент дважды пытался убедить Думу утвердить ее "настоящим" председателем, но безуспешно.
Сотрудники ЦБ отмечают как одно из главных деловых качеств г-жи Парамоновой стремление дотошно разобраться во всех деталях. Многие из молодых сотрудников Центробанка, которых она привлекла к работе, за глаза называют ее "мамой".
--------------------------------------------------------
Д. М.: Как известно, сегодня достаточно остро стоит вопрос о кандидатуре на пост главы Центрального Банка России. Предлагается сразу несколько кандидатов. Что Вы думаете как экономист о профессиональных качествах претендентов?
Т. П.: Геращенко всю жизнь проработал в банковской системе. Ну я, допустим, 25 лет. До этого были люди, которые знали дело. А кто сюда завтра придет — Сидоров-Петров, который ни дня здесь не работал и думает, что сможет руководить этой системой? Я Вам говорю, три месяца достаточно будет для того, чтобы он здесь посидел, потом ушел, и про него забыли бы. Но за эти три месяца можно сделать столько, сколько было сделано в 1991 году. Вы знаете эту историю?
Дубинин был моим коллегой. Я к нему очень положительно отношусь. Тулин — то же самое. Дубенецкого в меньшей степени, но знаю. Вы у них спросите, что они о себе думают. Я о них думаю только хорошее.
--------------------------------------------------------
Кто может сменить Татьяну Парамонову
Яков Дубенецкий (57 лет) в молодости был большим романтиком. Добровольно провел несколько лет на стройках Сибири и Средней Азии. В 27 лет перебрался в Москву, получив должность в Министерстве газовой промышленности.
В Промстройбанк перешел в 1977 году, с 1990 года и до сих пор — его председатель.
На должность председателя ЦБ г-на Дубенецкого активно продвигает Ассоциация Российских банков. А Борис Федоров, лидер движения "Вперед, Россия!", например, считает его "способным к противоречиям, интригам и скандалам".
Сам г-н Дубенецкий еще летом в интервью нашему журналу заявил: "Сегодня неприлично рассуждать о том, что хорошо и что плохо в Центробанке". Впрочем, тут же добавил: "За последние полгода Центробанк не выдал в кредит ни цента... Ни в одной цивилизованной стране нет такого положения дел".
Идею валютного коридора в июле г-н Дубенецкий раскритиковал в пух и прах, предсказав: "ЦБ теперь придется либо обложить коммерческие банки еще более высокой данью резервирования, либо ввести новые налоги". До сих пор этот прогноз не сбылся.
Сергей Дубинин (45 лет) до 1991 года занимался чистой наукой — экономикой зарубежных стран и проблемами внешнеэкономических связей. Затем несколько месяцев проработал советником президента Горбачева и около года — и. о. министра финансов России.
Госслужбу г-н Дубинин вынужден был покинуть после "черного вторника". После отставки он получил работу сначала в банке "Империал" (зампред правления), а затем в РАО "Газпром" (куратор по финансовым вопросам).
Достойным кандидатом на должность председателя ЦБ г-на Дубинина считает советник президента Александр Лившиц. Коллеги бывшего министра в Минфине также относятся к перспективе его выдвижения с большой симпатией.
Комментировать нынешнюю финансовую ситуацию и давать прогнозы на будущее г-н Дубинин отказывается, ссылаясь на неготовность говорить на такие темы.
Дмитрий Тулин (39 лет) попал в Центробанк сразу после окончания института в 1978 году и работал там до конца прошлого года. Затем перешел в Международный валютный фонд. Постоянное рабочее место г-на Тулина теперь находится в Вашингтоне.
Сотрудники ЦБ называют бывшего сослуживца "профессионалом с глубоким знанием своего дела," а также "интеллигентным, необычайно выдержанным и эрудированным человеком". Помимо английского, он свободно владеет и французским языком.
Другие его сослуживцы, долгое время работавшие с г-ном Тулиным, считают, что мягкость характера не позволит ему быть хорошим руководителем большого ранга. Он не способен самостоятельно принимать кардинальные решения, постоянно изыскивая компромиссы. В результате многие его начинания не воплощаются в жизнь.
Зато Борис Федоров как-то сказал: "Если в кресло сядет такой человек — в ЦБ появится команда профессионалов".
Говорят, что все свободное от работы время Дмитрий Тулин посвящает семье. На вопрос одного коллеги о личных увлечениях он ответил: "Разве у нас есть время на хобби?"
--------------------------------------------------------
Д. М.: Если вдруг решение о главе ЦБ будет принято не в Вашу пользу, чем Вы собираетесь заняться?
Т. П.: Конкретно не знаю, потому что об этом не задумываюсь. Но могу сказать, что я — человек работоспособный и работу себе найду. Еще когда я была замом Геращенко, меня много раз приглашали на другие места. Думаю, что для меня нет проблемы трудоустройства. Банк ли это будет или какая-то другая финансовая структура — не знаю. Пока голова при мне, я не беспокоюсь за свое будущее.
Хотя моя сегодняшняя работа мне нравится. Знаю, что могу профессионально заниматься этим делом. Мои знания необходимы моим коллегам. Пользуюсь достаточным уважением среди них, и это для меня очень важно.
Д. М.: Многих волнует сегодня вопрос о валютном коридоре. Будет ли он продлен и в каких границах?
Т. П.: Я здесь могу сказать одно: до конца этого года мы объявили валютный коридор, и мы его выдержим. У нас почему-то все думают, что ЦБ зажимает доллар. Не доллар у нас сейчас зажат, а рубль. Почему мы ввели коридор? Да потому, что курс рубля в мае-июне повышался бы на 500 пунктов в день, если бы мы не поддерживали доллар. А то довели рубль я не знаю до чего...
Д. М.: До 62 копеек за доллар?
Т. П.: Вполне может быть. Я этого не исключаю. На самом деле ничего плохого в этом, может быть, и не было бы. Кроме одного — рентабельности экспорта. Нашей стране выгодно, чтобы экспорт не сокращался. В апреле и мае тогдашняя его рентабельность еще позволяла нам укреплять рубль. А потом возникла угроза, что при дальнейшем повышении рубля не будет экспорта.
И тогда мы пошли на компромисс, в результате чего и появился коридор.
Д. М.: Многие до сих пор хранят свои сбережения в долларах "под подушкой". Ваш совет: продавать сегодня или держать валюту в надежде на рост курса доллара?
Т. П.: Здесь я ничего посоветовать не могу.
Д. М.: А спрогнозировать?
Т. П.: Я знаю экономическую тенденцию, нынешнюю и ту, что сложится в следующем году. Но не знаю конкретных значений. Предугадать их очень сложно.
И вообще в экономике что-либо предсказывать — дело неблагодарное. Вот я сейчас что-то предскажу, а завтра по не зависящим от меня обстоятельствам все поменяется.
Зато сегодня можно с уверенностью говорить о некоторых результатах. Хотя бы о том, что за этот год уровень инфляции заметно снизился, страна сумела накопить существенные валютные резервы. В экономике наметился потенциал для позитивных процессов. Уже сегодня можно сказать, что при сниженных темпах роста инфляции каждый гражданин теряет гораздо меньше из своих доходов.
Д. М.: Но все это происходит на фоне значительного роста цен на отдельные виды товаров. Не кажется ли вам, что здесь в первую очередь играют роль произвольно устанавливаемые цены, в частности, на энергоносители?
Т. П.: В этом месяце средний уровень потребительских цен растет примерно на 4 процента, а в конце прошлого года — на 20 процентов в месяц. Разница очевидна. Что касается свободных цен на энергоносители, я с вами согласна. Мы говорим о том, что необходимо проводить определенную политику в ценообразовании, особенно на товары, выпускаемые естественными монополистами. Насколько мне известно, в последнее время Министерство экономики предпринимает какие-то шаги и в этом направлении.
Д. М.: Работа Ваша не из легких. Что помогает сохранять физическую форму?
Т. П.: За этот год у меня действительно было очень много тяжелых моментов. В январе в стране оставалось валютных резервов на один-два дня. Через день Россия могла стать по существу банкротом. В СМИ ринулась лавина ложных сообщений о предстоящей денежной реформе, и люди побежали менять деньги. Мы здесь знали, что ничего такого не будет, но переломить настроение людей было невозможно. Ты записываешься для телевидения и говоришь о том, что реформы не будет, — тебя не показывают. Или показывают — никто не верит. Народ привык думать, что люди безответственные сидят везде...
Помню, в конце июня на нас с новой силой обрушились несправедливые обвинения в том, что мы в тайне готовим денежную реформу. Все это надо было пережить спокойно и хладнокровно, да еще и поддержать коллектив.
Чисто психологически — это, конечно, очень сложно. Сослуживцы говорят, что мне помогает выстоять мой характер.
Я считаю, что мне помогают те, кто меня окружает.
Д. М.: Татьяна Владимировна, как вы собираетесь отмечать свой день рождения?
Т. П.: Я в этот день уезжаю в командировку.
Д. М.: Не за границу?
Т. П.: Нет.
Д. М.: А кого бы Вы пригласили в гости, если бы была такая возможность? У Вас есть круг близких друзей?
Т. П.: Конечно. В основном, это мои коллеги из ЦБ и коммерческих банков. Подруги и друзья, с которыми я работала в Государственном банке многие годы. Очень много друзей.
Д. М.: А Геращенко? Кстати, какие у Вас с ним отношения сейчас?
Т. П.: Хорошие. А почему бы нет? Я считаю, что он внес большой вклад в развитие нашей банковской системы.
В свое время был на самых трудных участках, работал во многих странах. До 1989 года я его просто не знала, а в последние годы мы работали в хорошем контакте.
Д. М.: В связи с Вашей занятостью Ваши личные хобби, любимые занятия, я так понимаю, отошли на второй план?
Т. П.: Эта работа сейчас, и, я думаю, еще несколько лет будет требовать очень большого напряжения. И я не поверю никому, кто скажет, что здесь можно уходить с работы в 6 часов. Все дается большим трудом.
В детстве у меня были разные увлечения. И спорт, и музыка.
Д. М.: Какой инструмент?
Т. П.: Пианино.
Д. М.: Говорят, Вы владеете английским?
Т. П.: Многое понимаю, но не разговариваю свободно. Тут нужна большая практика. У меня ее не было.
Д. М.: А спортом больше не занимаетесь?
Т. П.: ...Не скажу.
Д. М.: Я вижу, у Вас тут на столе билеты в театр. Все-таки ходите иногда?
Т. П.: Вообще-то в молодости я посещала и консерваторию, и музеи. Но особенно в последние два-три года с этим сложнее. С тех пор, как я вернулась в Центробанк в 1992 году. Мы здесь тогда застали такое — это уму не подвластно. Не знаю, как мы все это выдержали. Думаю, только благодаря самоотверженному труду моих коллег. Мировая история не знала такого кризиса, в котором была российская банковская система в 1992 году.
Д. М.: Мы опять перешли на экономику. И все же, что это за билеты у Вас на столе? На балет?
Т. П.: Нет. Это Никита Михалков пригласил меня на свое пятидесятилетие.
Д. М.: Что Вы можете назвать настоящим поступком в Вашей жизни?
Т. П.: С гордостью я как раз вспоминаю работу в 1992 году. Многие западные коллеги нам тогда говорили: вам нужны десятилетия, чтобы выбраться из этого кризиса, и мы вам ничем не может помочь. И то, что мы за эти годы сделали... я не знаю, оценит ли кто когда-нибудь это. Хотя, конечно, и сейчас есть еще над чем работать.
Никто тогда, в 1992-м, не знал, что нужно делать. И я не понимала первые месяцы вообще, что здесь творится. Здесь стояли горы мешков с неразобранными бумагами. Мы их-таки разобрали.
Д.М.: Недавно Вам была присвоена степень почетного доктора Российской экономической академии, а журнал Euromoney признал Вас лучшим банкиром года. Это — признание и своего рода поддержка.
Т.П.: Мне действительно очень приятно признание научной общественностью вклада в развитие банковского дела. Кроме того, я получаю письма от граждан и организаций как наших, так и из-за рубежа, в которых высоко оценивают политику ЦБ в решении тех или иных проблем. И эти письма для меня — бальзам в трудные минуты. Вот буквально сегодня получила письмо из Парижа.
Д. М.: Письмо не личное? Можно взглянуть?
Читаю: "Уважаемая г-жа Парамонова и дорогой друг... Я полностью согласен с лестными оценками международных специалистов и, в частности, стран большой семерки финансовой политики в России...
...Именно Вы являетесь основным автором и участником реформ. Пусть же откроются глаза у Ваших соотечественников и они поймут, наконец, что политику, которую Вы проводите, Вы проводите в их интересах..."
На этих словах "Железная леди" останавливает меня — она не в силах слушать.
Денис МОРОЗОВ