Вчера общественная комиссия по взаимодействию с судейским сообществом Москвы рассматривала проблемы, связанные с арестами. На собрание было вынесено два доклада, составленных членами одной группы комиссии. В одном рассматривалась практика избрания судами мер пресечения, в другом, неофициальном, фактически выдвигались требования об освобождении участников конкретного дела.
Когда обсуждалась повестка заседания, его участникам еще раз напомнили о том, что комиссия не оценивает и не рассматривает конкретные дела, так как это противоречит интересам работающих в ней судей. Дела им еще предстоит рассматривать в кассационной и надзорной инстанциях, и высказанное ими мнение может быть потом, например, использовано для подачи жалоб сторонами в Верховный суд и Европейский суд по правам человека.
Тем не менее члены рабочей группы правозащитники Людмила Алексеева и Лев Пономарев предложили рассмотреть конкретную ситуацию — об арестах трех участниц группы Pussy Riot. "Мы хотим донести до судебного сообщества наше возмущение действиями судов, а сами судьи это могут и не обсуждать,— заявила госпожа Алексеева.— Пусть судьи нас слушают молча".
"Вы себя только и слышите",— сказала на это, в частности, председатель Мосгорсуда Ольга Егорова. "Эта не та площадка, где обсуждают конкретные дела",— напомнил гендиректор "Интерфакса" Михаил Комиссар, предложивший правозащитникам поднимать данную тему на пресс-конференциях или круглых столах.
Госпожа Алексеева и поддержавший ее Лев Пономарев еще несколько раз пытались обратить внимание на очевидные, по их мнению, нарушения в деле девушек, выступивших в храме Христа Спасителя, пока не выяснилось, что на все их запросы Ольга Егорова уже ответила им лично, а остальные члены комиссии не призвали правозащитников к обсуждению арестной тематики вообще.
Из отчета рабочей группы комиссии следовало, что в 2011 году в столичные суды поступило 11 524 ходатайства следственных органов о заключении подозреваемых и обвиняемых под стражу, 10 637 из них (более 92%) были удовлетворены. При этом было отказано в удовлетворении, в том числе с избранием меры пресечения в виде залога и домашнего ареста, по 891 ходатайству. Однако из общего количества арестных ходатайств в кассации было обжаловано чуть более 10% — всего 1236. В большинстве случаев под стражу брали обвиняемых в совершении тяжких и особо тяжких преступлений, таких как убийство, нанесение тяжких телесных повреждений, изнасилование, разбой и незаконный оборот наркотиков. Обвиняемых же в экономических преступлениях с учетом изменений, внесенных по инициативе экс-президента Дмитрия Медведева в Уголовно-процессуальный кодекс (УПК), арестовывали всего девять раз, тогда как в позапрошлом году такая мера пресечения избиралась в 47 случаях.
В этой части, согласились даже правозащитники, суды стали гораздо гуманнее, чем раньше. Проблем же, по сути, осталось две. За решеткой по-прежнему оказываются тяжелобольные люди, а в УПК необходимо внести изменения, направленные на то, чтобы разграничить виды мошенничества. Аресты должны применяться лишь в исключительных случаях, если мошенничества совершались в сфере предпринимательской деятельности. Отметим, что с соответствующей инициативой совсем недавно выступил председатель Верховного суда Вячеслав Лебедев. Определять же, могут находиться под стражей больные люди или нет, должны врачи, представленные не сторонами по делу, а относительно независимой спецкомиссией, например, созданной департаментом здравоохранения правительства Москвы. С соответствующим предложением комиссия в ближайшее время обратится в департамент.