В понедельник движение "Рассерженные горожане" провело пикет у Мосгордумы с требованием запретить оппозиционные митинги. Попытка придать новый смысл популярному термину кажется спецкору ИД "Коммерсантъ" Олегу Кашину интересным экспериментом, причем не только филологическим.
"Рассерженные горожане" — это уже политологический термин. Поскольку никто так и не придумал общего признака, по которому можно объединить всех людей, выходивших на Болотную и другие площади, этих людей принято называть "рассерженными горожанами". Такое ни к чему не обязывающее обозначение, примерно как слово "геоид" применительно к форме земного шара.
Но теперь "рассерженные горожане" — это не только участники протестных митингов. "Рассерженными горожанами" депутат Мосгордумы и один из лидеров "Молодой гвардии "Единой России" Кирилл Щитов назвал свое новое общественное движение, призванное бороться с протестными митингами. В понедельник эти "рассерженные горожане" пикетировали Мосгордуму, требуя, я процитирую пресс-релиз, "защитить горожан от кочующих лагерей оппозиции".
"Рассерженных горожан" у Кирилла Щитова мало. На днях в "Российской газете" напечатали такую очень свирепую статью об ужасах, которые несут оппозиционные митинги: "Люди опасаются, что под видом оппозиционеров на сцену выйдут маргиналы и люмпены всех мастей — от бомжей-мародеров до профессиональных уголовников". Там тоже речь шла о том, что москвичи недовольны акциями протеста, "Российская газета"
цитировала того же Кирилла Щитова и указывала, что "Три человека обратились с просьбой запретить подобные массовые акции или организовать их в специально отведенных местах, а еще лучше на окраине города". То есть они нашли только троих москвичей, которым не нравятся "кочующие лагеря". А ведь искали, надо полагать, тщательно.
И это, конечно, смешная история, но я все равно отношусь к ней достаточно серьезно, потому что главное в ней — не трое заявителей, поддержавших депутата Щитова, а вот эта терминологическая игра.
"Рассерженные горожане" — это теперь название прокремлевского молодежного движения, и когда очередной эксперт по протестным акциям начнет говорить о "рассерженных горожанах", он будет вынужден делать оговорку — мол, я имею в виду не Кирилла Щитова и его сторонников, а настоящих рассерженных горожан.
Может быть, в исполнении молодогвардейца Щитова такая игра в слова выглядит наивной и примитивной, но вообще ведь все, что происходит в нашей политике — это одна большая игра в слова. И митинги "За честные выборы", и виртуальное противостояние "креативного класса" и "рабочих", и даже назначение новых министров — это именно игра в слова. И побеждает в ней именно тот, чьи слова в конце концов окажутся более убедительными.