"Пока мы стоим к абхазам спиной"

На границе Грузии с Абхазией раскинулся новый курортный город Анаклиа — с хорошими дорогами, мостами и гостиницами. Грузия гостеприимна к северокавказскому населению и даже проводит у себя Дни черкесской культуры. Спецкорреспондент ИД "Коммерсантъ" Ольга Алленова попыталась выяснить, зачем Грузии черкесы и почему она приглашает их на границу с Абхазией.

"Эти деньги, вложенные в инфраструктуру, они работают"

Дни черкесской культуры открылись на берегу Черного моря в новом курортном городе Анаклиа. Полтора года назад здесь был пустой берег моря и маленькая деревня неподалеку, а теперь проложена хорошая автомобильная дорога, широкий курортный бульвар из каучука вдоль моря, построены две гостиницы и пешеходный мост через реку Ингури, соединяющий Анаклиа и село Ганмухури, расположенное непосредственно у абхазской границы. Курортный бульвар с велосипедной дорожкой протянулся на шесть километров, а через пару лет власти обещают довести его длину до 40 км — до города Поти. Этот выросший ниоткуда город, с фонтанами, недостроенными еще ресторанами, с работающими круглые сутки в море экскаваторами, строящейся гаванью для яхт, впечатляет и удивляет. Кажется, в Грузии, где столько социальных проблем, такая высокая безработица и высокий процент недовольных властью, строить целый город на берегу моря — неоправданная трата денег.

Но власти убеждены, что действуют правильно. Министр по диаспорам Папуна Давитая объясняет, что и курортный бульвар, и мост (самый длинный пешеходный мост в Европе), и аквапарк возле абхазской границы, который сдадут в августе, и несколько новых отелей бизнес-класса — все это делается для того, чтобы привлечь туристов, потому что туризм — это рабочие места и социальная стабильность. "Если раздать эти деньги, они быстро закончатся, а вложенные в инфраструктуру, они работают",— объясняет министр.

Еще одна причина — нехватка курортов. В этом году Грузию посетило уже более 1 млн туристов, это почти столько же, сколько здесь побывало за весь прошлый год. Отдых в Батуми, где высокая влажность и дожди, не всех устраивает — в Анаклиа же климат почти как в Сухуми, и отсюда всего два часа до высокогорной Сванетии, где даже летом есть снег.

Строили Анаклиа стремительно: полтора года назад Михаил Саакашвили собрал инвесторов и предложил землю и уже готовые проекты "в подарок" тем бизнесменам, кто возьмется на этой земле построить гостиницу в кратчайшие сроки. Такие смельчаки нашлись, и через полгода курорт был построен. Правда, выхода у них не было: контракт жесткий, и если просрочишь обещанную стройку, можешь потерять землю.

Нельзя сказать, что здесь все идеально. Где-то может отойти плитка, где-то бордюр, но в глаза это не бросается. Я спрашиваю министра, не страдает ли качество строительства от такой спешки. Он отвечает: "Наверное, страдает. Но мы слишком много потеряли времени, надо догонять, поэтому так спешим".

Кого так стремится догнать грузинская власть, понятно и без пояснений: до окончания президентских полномочий Михаила Саакашвили остается меньше года, а осенью в Грузии состоятся парламентские выборы. На прошлой неделе в Тбилиси оппозиция во главе с миллиардером Бидзиной Иванишвили провела многотысячный митинг (по разным оценкам от 70 тыс. до 100 тыс. человек), и это продемонстрировало власти, что курс реформ не поддерживает значительная часть общества — безработная и социально незащищенная. Если оппозиция возьмет большинство мандатов в парламенте, она будет руководить страной: в прошлом году парламент Грузии принял закон, ограничивающий полномочия президента в пользу парламента и премьера, и этот закон вступает в силу после президентских выборов 2013 года. Так что уже этой осенью нынешняя власть может потерять все.

Поэтому она достраивает и реконструирует все, что можно достроить и восстановить до выборов. В Кутаиси построен новый парламент, и уже с сентября депутаты будут ездить туда на работу; в Батуми перенесли Конституционный суд; а на берегу Черного моря, недалеко от Анаклиа, Михаил Саакашвили возводит очередной курортный город — Лазику. Саакашвили заявляет о децентрализации власти, о развитии регионов. В Грузии всегда развивали только Тбилиси, а Тбилиси все равно оставался резко оппозиционным к власти. "Власти есть что показать избирателю: это ее реальные дела,— говорит политолог Леван Рамишвили.— У оппозиции, кроме обещаний, нет пока ничего".

"Саакашвили так напуган появлением такого серьезного соперника, как Иванишвили, что удвоил скорость своих поездок и строек по Грузии,— говорит один из лидеров оппозиционной Республиканской партии Давид Бердзенишвили.— Он нервничает и делает много ошибок: меняет законы, ужесточает финансирование партий, занимается популизмом, обещая людям бесплатные медицинские полисы и льготы для разных социальных групп — потому что то же самое обещает Иванишвили".

"Грузины участвовали в параде победы над черкесами на Красной Поляне"

Переходя мост через Ингури в сторону Абхазии, невольно ловлю себя на мысли, что совсем не случайно эти города строятся в такой близости от Абхазии. Это своего рода пропагандистский проект — посмотрите, мол, как мы идем вперед семимильными шагами. Министр Давитая убеждал меня, что никаких пропагандистских задач власти не ставят, и что это просто удачное место для курорта: мягкий климат, удобный берег. Несомненно, это важная причина, но не единственная.

Из Абхазии в Грузию по-прежнему ездят люди — учиться, лечиться, за покупками. Сейчас это уже не такой поток, как раньше, но все-таки связь не прервана совсем. Особенно активно посещают Зугдидский район Грузии, в который входит и Анаклиа, жители Гальского района Абхазии — и там, и там живут этнические грузины, между ними прочные родственные связи, и запретить им ходить друг к другу в гости невозможно. Если сравнить жизнь гальских и зугдидских грузин, то еще несколько лет назад разницы не было, а сегодня она огромна. И это прежде всего то, что бросается в глаза: курорт Анаклиа, новые дороги и, напротив, полное запустение и разруха в Гальском районе Абхазии (инвестиции идут пока только в те районы Абхазии, которые ближе к российской границе).

На прошлой неделе в Анаклиа устроили народные гуляния со скачками и соревнованиями по игре в лело (что-то вроде английского поло) — курортный бульвар Анаклиа был усеян людьми, приехавшими из деревень Зугдидского района. Лучшего пиара для действующей власти придумать, наверное, невозможно. "Раньше у нас бандиты по улицам ходили, могли за телефон убить,— говорит местная жительница Майя.— А теперь у нас нет криминала".

То, что в Грузии нет криминала, признают даже оппозиционеры. "Да, полиция больше не берет взятки, да, уличной преступности нет,— говорит Давид Бердзенишвили.— Но полиция превратилась в инструмент для борьбы с инакомыслием, а тюрьмы забиты заключенными. Никогда в Грузии не было столько заключенных!"

Независимый эксперт Гия Абашидзе поясняет: "С криминалом и преступностью боролись сверхжесткими мерами. Мера наказания часто оказывалась непропорционально жесткой совершенному преступлению. За кражу телефона, за угон автомобилей давали большие сроки, но теперь в Грузии не воруют телефоны и автомобили. В то же время количество заключенных действительно зашкаливает". Положение заключенных в последнее время остается одной из ключевых проблем, которая подвергается критике со стороны Евросоюза. Власти отвечают на это, что решают проблему за счет строительства новых, современных тюрем.

Однако все это — глубоко спрятанные и невидимые постороннему взгляду проблемы. На поверхности то, чего нельзя не оценить: стремительное развитие региональных центров, приток туристов, высокое доверие местного населения к полиции (около 90%). В последнее время Грузию стали массово посещать жители Северного Кавказа — сильное впечатление на них по-прежнему, уже несколько лет, производит то, что полиция не берет взяток. Это открытие многих повергает в шок — об этом потом долго рассказывают дома, и это одна из причин, по которой Грузию решают посмотреть другие кавказцы.

Грузия активно привлекает северокавказское население. Дни черкесской культуры — еще один шаг в этом направлении. Первоначально черкесская тема поднималась Грузией, как считают многие эксперты, исключительно назло России, отобравшей у Грузии Абхазию и Южную Осетию. Политика грузинских властей еще пару лет назад в этом вопросе была следующей: "Вы забрали у нас Сухуми и Цхинвали, мы заберем у вас Кавказ". Такую фразу сказал мне один из чиновников, и, как мне кажется, она лучше всего отражала настроения во власти. Во многом именно с этим и было связано то заседание парламента Грузии в 2010 году, на котором страна признала геноцид черкесского народа в XIX веке Российской империей.

До сих пор многие грузинские историки не согласны с такой трактовкой событий, считая, что в таком случае Грузии нужно было признать и геноцид армян Османской империей — и тогда навсегда испортить отношения с дружественными Азербайджаном и Турцией. Власти же на это отвечают так, как ответил мне министр Давитая: "Если армяне обратятся к нам с таким вопросом, мы его изучим. Но от Турции в последнее время никаких угроз никому не было, а от России мы видим угрозу постоянно". И поясняет, в чем видит связь между угрозой и признанием геноцида кавказского народа: "Черкесы были большим народом, их было несколько миллионов, а осталось на территории Российской империи только 10% — остальные были насильственно выдавлены в Турцию и другие страны. 150 лет назад и Грузия, и другие страны молча смотрели на эту несправедливость, и поэтому сегодня мы получили новые конфликты с Россией. Если и сегодня все будут молчать, то завтра они получат такие конфликты. Потому что Россия еще не поняла, что мир изменился, и в нем главное не сферы влияния и территория, а народы".

Республиканец Бердзенишвили с властями категорически не согласен: "Если мы говорим о судьбе черкесов, но не говорим о судьбе абхазов, которых тоже выслали в те годы, когда грузинская армия воевала в составе Российской,— это лукавство. Грузины участвовали в параде победы над черкесами на Красной Поляне, грузины принимали в этом активной участие на стороне России. И это наша история, ее не перепишешь — просто тогда Грузии было по пути с Россией, а Кавказу — по пути с Турцией. Дагестанцы много веков нападали на грузинские села, и я могу понять тех грузин, которые вместе с русскими пошли воевать, освобождаясь от налетов. Нельзя делать вид, что всего этого не было. Делать из истории политику — большая ошибка".

"Мы должны заставить ржаветь русские танки"

Впрочем, эти дискуссии можно уже оставить в прошлом — Грузия признала геноцид черкесов, черкесы со всего мира нашли здесь поддержку и приезжают сюда на ежегодные конференции и дни памяти. Вот и в этот раз в море бросили розы, исполнили национальные черкесские песни, открыли памятник скорбящей черкешенке и ее детям, ожидающей на берегу корабля, который должен увезти ее на чужбину.

И эти мероприятия раскрывают еще одну причину, по которой Грузии нужна черкесская тема: они сближают Грузию и Абхазию больше, чем какие-либо программы мирного развития.

Абхазы и черкесы входят в одну языковую группу, это родственные народы, и в начале 90-х северокавказские черкесы пришли на помощь Абхазии, воюющей против Грузии. Сегодня северокавказские черкесы заявляют о том, что Россия должна открыть дорогу для возвращения черкесских репатриантов, то есть упростить процедуру получения виз и статуса, а Россия пока не спешит этого делать. Россия категорически не признает и геноцид черкесов. И Олимпиаду в Сочи, там, где шли самые ожесточенные бои Кавказской войны, Россия пока не желает открывать черкесской темой, хотя уже многие эксперты, например директор Института этнологии и антропологии РАН Валерий Тишков настоятельно рекомендуют это сделать. Грузия же оказалась единственной страной, где черкесы услышаны, обласканы и гостеприимно приняты. Это меняет настроения на Северном Кавказе, и абхазы тоже не могут не обращать на это внимания.

Для меня было показательным появление в Анаклиа известного черкесского активиста Ибрагима Яганова, живущего в Нальчике. Вообще из республик Северного Кавказа в Анаклиа приехало более полусотни представителей российских черкесских организаций, но Ибрагим Яганов — особый случай. Этот человек воевал в Абхазии против грузин и получил звание героя Абхазии. В Абхазии, когда он проходит по улице, встают даже старики.

Когда Грузия открыла черкесам двери, Яганов заявил, что у грузино-черкесских отношений есть будущее и что в свое время, в грузино-абхазской войне, народы стравили политики. Он не жалеет о своем участии в той войне, но говорит, что сегодня у Абхазии, полностью зависящей от России, нет будущего, а у Грузии — есть.

В Абхазии его мнение далеко не все разделяют, но в то же время там признают: после войны прошло уже много времени, и перед абхазами стоят новые серьезные угрозы. Давид Бердзенишвили, как и Ибрагим Яганов, считает, что абхазам грозит ассимиляция — особенно после Олимпиады в Сочи, когда Абхазию заполнят туристы: "Сегодня к Абхазии большой интерес со стороны русских (недвижимость) и армян (бизнес)". По его мнению, грузинским властям необходимо открыть все двери и убрать пограничников с реки Ингури. "Мы пока стоим к абхазам спиной, а надо протянуть им руку",— говорит оппозиционер, и приводит в пример слова своего однопартийца Пааты Закареишвили: "Мы должны заставить ржаветь русские танки".

Единственное, что недооценивают в Грузии — это настрой самих абхазов. Сегодня в Абхазии Грузию по-прежнему считают большей угрозой, чем, например, Олимпиаду в Сочи и возможную, но необязательную ассимиляцию. Однако нельзя не согласиться с Бердзенишвили в том, что со временем при правильной политике Тбилиси этот барьер может исчезнуть. И черкесская тема — один из способов сделать это быстрее. Есть только одно "но", о котором грузинские власти забывают. В начале 90-х именно Конфедерация горских народов Кавказа помогла Абхазии в войне с Грузией. Именно черкесский фактор сыграл ключевую роль. Сегодня в Абхазии, хоть и признают позитивные перемены в Грузии, от своей независимости отказываться не собираются. Тем более что черкесы, разбросанные по всему миру, наконец получили свое, отдельное государство, о чем их предки могли только мечтать. Укрепляя позиции черкесов на Кавказе и в мире, Грузия тем самым укрепляет Абхазию и ее шансы на реальную независимость.