7 марта завершилась реорганизация системы экспорта оружия: из Министерства внешних экономических связей и торговли по сокращению штатов уволен бывший глава компании "Росвооружение", первый замминистра Александр Котелкин, а его команда окончательно разгромлена. Виктор Черномырдин установил над экспортом оружия полный и окончательный контроль. Корреспонденты "Власти" выяснили, как премьер добился этого и для чего.
Кроме того, еженедельник составил рейтинг претендентов на пост главного военного экспортера России — под нынешним главой "Росвооружения" Евгением Ананьевым кресло уже зашаталось. Дело в том, что в 1997 году — за время руководства Ананьева — объем экспорта российского оружия упал на $700 млн. Между тем эксперты, к которым обратился еженедельник, уверены, что Россия может продавать оружия на $4 млрд в год и контролировать 15% мирового рынка. Кто будет возглавлять "Росвооружение", зависит сейчас в первую очередь от премьера.
А вот исход бюджетных слушаний в парламенте, как стало известно "Власти", от Черномырдина зависел мало. Ему не было большой нужды приезжать 4 марта в Думу, чтобы самому убеждать законодателей принять бюджет в четвертом чтении. Депутатов уже отлично убедили профессионалы, которых в кулуарах называют президентскими лоббистами и правительственными толкачами.
А кто является "толкачом" Ивана Рыбкина? В интервью "Власти" новый вице-премьер России честно ответил на этот вопрос.
На другие вопросы еженедельника на прошлой неделе ответили представители Службы внешней разведки. Они высказали свое мнение о громком скандале, разразившемся недавно вокруг "Моссад". А прокомментировал беспрецедентные события в одной из лучших разведок мира израильский публицист Давид Маркиш.
На прошлой неделе Борис Ельцин заявил, что слияние Советов безопасности и обороны станет частью проводимой административной реформы. Программы этой реформы не существует. Зато есть концепция. И корреспонденту "Власти" удалось с ней познакомиться.
Как, кстати, и с программой экономического сотрудничества России и Украины до 2007 года, которой не откажешь в принципиальной новизне. Если прежде от договоренностей Москвы и Киева страдало российское государство, то теперь — крупный российский бизнес.