Без страсти и упрека

Вообще-то протокол — вещь довольно важная и даже символическая. Он не просто «запись того, что было». Протокол несет в себе идею незыблемости факта, добытого, зафиксированного и описанного без эмоций, предвзятости и субъективности. Сухой и бесстрастный протокол — это такой же идеал, как страстный любовник, подобострастный подчиненный или беспристрастный судья.

90 лет назад на кафедре философии индуктивных наук Венского университета несколько не самых глупых людей задумались над возможностью создания научного языка, очищенного от любых предшествующих опыту теорий и от индивидуальных особенностей экспериментатора. Этот идеальный язык они назвали протокольным. То есть ученые мечтали разработать такой же совершенный инструмент описания действительности, каким была, по их мнению, техника создания протокола.

Кончилось все плохо. Создатель и председатель Венского философского кружка Мориц Шлик, согласно бесстрастному полицейскому протоколу, был убит четырьмя выстрелами в упор в девять часов пятнадцать минут утра 21 июня 1936 года на площадке университетской лестницы. В него стрелял его же бывший аспирант, давно возненавидевший профессора и неоднократно угрожавший ему расправой. После этого философский кружок распался, а идеальный протокольный язык науки так и не был разработан.

Российских полицейских сама идея протокола не приводит в такой священный трепет, в какой приводила австрийских неопозитивистов. Это понятно и в доказательствах едва ли нуждается. И все же прочитать майские протоколы, поржать и разойтись было бы не совсем правильно. На некоторых базовых вопросах стоит ненадолго задержаться.

Вот в протоколах митингующие то и дело выкрикивают лозунги, а омоновцы по мегафону свои требования не выкрикивают, а выдвигают. Где тут уважение к протоколу, где хотя бы имитация непредвзятости? Понятное дело, что и те и другие не жалели децибел, так почему же один глагол нейтральный, а другой негативно окрашенный? Давайте по-честному: или те выкрикивали лозунги, а эти выкрикивали неоднократные требования (так поживее будет), либо и требования и лозунги выдвигались (так будет посуше).

С требованиями и лозунгами еще одна коллизия. Какие были лозунги? В протоколе написано: «Долой Путина!» и далее в таком духе. А какие были требования? Законные. Но очевидно же, что это несопоставимые вещи. Я, разумеется, понимаю, что у автора протокола вполне определенная цель, но я не про цель, а про форму. Ну не хочется цитировать свои требования — хорошо, не надо. Бог с ним, пускай требования будут законными. Но тогда уж пусть лозунги будут незаконными для симметрии, это ж все-таки протокол, а не детский рассказ типа «я себя хорошо вел, а он индюком обзывается».

Повторюсь, я не за какую-то там правду сейчас выступаю, а исключительно за соблюдение приличий. По формальным признакам протокол должен быть объективным и непредвзятым.

Ну вот, допустим, Путин по юридическим причинам должен был сделать четырехлетний перерыв в своем президентстве. Он фактически оставался первым лицом, но играл роль второго. И играл последовательно. Не было, например, такого, чтобы в этот период вдруг вышел президентский указ за его подписью, хотя можно было сказать: да чего уж там, всем же все ясно! И не было такого, чтобы Путин вместо Медведева явился на встречу президентского уровня на том основании, что на самом деле он главнее, а на недоуменный вопрос противоположной стороны ответил: можете называть меня Медведев, если вам так важны формальности. Вот пример уважения к букве закона, таким примерам и надо следовать.

И еще. Надо срочно что-то делать с логикой. Вот мы читаем: «принимал участие в несогласованном… митинге, т. е. публично выражал мнение…, выкрикивал лозунги». К сожалению, это абсурд.

Логические слова, употребляемые в протоколах, как ни прискорбно для их авторов, имеют четкие значения. Выражение «А, то есть Б» всегда означает, что из А следует Б. Поэтому можно сказать, что человек публично выражал мнение и выкрикивал лозунги, а следовательно, участвовал в митинге. А вот «участвовал, следовательно выкрикивал» — это никуда не годится.

Выражение «А, тем самым Б» означает такое же логическое следование. Можно сказать «кричал, тем самым нарушал», но сказать «нарушал, тем самым кричал» нельзя.

А вот выражение «А, а именно Б» означает, наоборот, что из Б следует А. Поэтому «нарушал, а именно кричал» сказать можно, а «кричал, а именно нарушал» — нельзя.

Конечно, такие вещи трудно запомнить, но это еще не повод расставлять по тексту логические слова случайным образом. И уж совсем не дело использовать их там, где логическая связь просто отсутствует. Например, запись «пытался создать суматоху …, тем самым демонстрировал отказ…» едва ли можно признать осмысленной. Это даже хуже, чем утверждение «он ел, то есть пил, то есть спал, то есть отсутствовал», в котором между глаголами нет логической связи, но есть хотя бы ассоциативная.

Понятно, что на логическую подготовку личного состава нельзя отвести столько же времени, что и на физическую, что аристотелевская «Топика» не так весома, чтобы ее жать от груди в положении лежа. Но оставлять все как есть тоже нельзя. Может быть, попытаться как-то перенять опыт австрийских товарищей- ученых, которые так трепетно относились к протокольным вопросам? Мне кажется, это стоило бы попробовать, тем более что исторические основания для сближения с кафедрой философии индуктивных наук у тех, кто охраняет современную Россию от оранжевой чумы, есть.

Коротко назову эти основания. Главным идейным противником Венского кружка был философ Карл Поппер. Он же был махровым антисоветчиком и автором известного политического труда «Открытое общество и его враги», в котором сформулированы базовые либеральные ценности современного западного, в особенности же американского общества.

Но прошлым дело не исчерпывается. Один из восторженных слушателей лекций Поппера, напитавшись идеями профессора, понес их в мир через фонд, который называется буквально «Открытое общество» и который, напомню, в середине 90-х добрался и до России. Этот слушатель — некто Джордж Сорос, то есть по сути тот самый Бжезинский, который Хиллари Клинтон и Болотная площадь.

Так что, думаю, для начала стоит взяться за враждебный врагам России протокольный язык. А там, глядишь, можно будет и об аншлюсе всей Австрии подумать.

Максим Ковальский