Свое странное для англичанина имя Дариус Гуппи получил в память о персидском царе Дарии. Вместе с именем он унаследовал пылкий восточный романтизм и нетипичные для Европы понятия о личной чести. Которые прозаическое британское правосудие оценило в пять лет лишения свободы и полмиллиона фунтов стерлингов.
У молодого человека были девичьи бархатные ресницы, томные глаза и пленительный британский акцент. Элегантность его строгого английского костюма внушала почтение. Ибо дело было в центре Нью-Йорка, столь чувствительного к европейскому шарму.
Молодой человек лежал на полу дорогого нью-йоркского отеля. И жалобно рыдал. Руки и ноги его были связаны.
На эту сцену в безмолвном ужасе взирали две хорошенькие дамы в полицейской униформе.
Юноша был совершенно очевидно слишком изящен и хорош собой для столь вульгарной ситуации.
Вокруг него в беспорядке валялись остатки холостяцкого обеда, состоявшего из сандвичей и бутылки недорогого шампанского Cordon Negro.
В ванной комнате того же гостиничного номера вскорости обнаружился еще один молодой человек. Также связанный по рукам и ногам.
Обоих выпутали из веревок, слегка утешили и привели в подобающий джентльменам вид. После чего униформированные дамы, предчувствуя захватывающую историю и не отрывая взгляда от очаровательных юношей, приступили к составлению протокола.
Протокол
Дариус Гуппи и Бен Марш прибыли в Нью-Йорк первого марта 1990-го по делам сугубо коммерческим.
Коммерция их была самая что ни на есть романтическая. Британские юноши торговали первоклассными драгоценными камнями.
Сойдя с самолета, оба немедленно передали свою безопасность в руки нанятых телохранителей. Карманы и саквояжи англичан были буквально набиты образцами их нежного бизнеса: двадцать три изумруда, двадцать пять рубинов, четырнадцать сапфиров, колье, серьги, броши...
Общая стоимость багажа составляла полтора миллиона фунтов.
Последовавшая вереница свиданий с лучшими американскими ювелирами принесла на редкость жидкие успехи. Проще говоря, американские профессионалы прямо-таки подняли заокеанских юнцов на смех.
За два дня Марш и Гуппи обошли весь Нью-Йорк, запрашивая за свои камни воистину астрономические суммы.
Кроме того, если кто-то из ювелиров просил оставить пару образцов на комиссию, оба горе-коммерсанта заметно пугались и начисто отказывались расстаться с драгоценными образцами.
Один из ювелиров пошел навстречу робким юношам и попросил их прийти на следующий день, чтобы лично продемонстрировать камни возможному покупателю.
Англичане не явились. Ювелир счел это не самой удачной шуткой.
Короче, всякому дураку было с первого взгляда ясно, что в торговле драгоценностями молодые люди разбираются хуже, чем в древнеяпонской грамматике.
Им снисходительно посоветовали заехать в Америку еще годика через два. А для начала набраться опыта.
Если бы кто-нибудь дал себе труд полюбопытствовать, то узнал бы, что, несмотря на юный возраст, Марш и Гуппи уже третий год владеют в Англии фирмой, торгующей драгоценностями. В создание которой каждый из приятелей вложил по восемьдесят восемь тысяч фунтов родительских денег.
Так что, скорее всего некоторая наивность, которую демонстрировали британские юноши в Штатах, свидетельствовала либо о врожденном идиотизме, либо о выдающихся скрытых дарованиях.
На третий день нью-йоркских мытарств оба зашли около полудня в свой отель, чтобы перекусить в номере. Где спустя пару часов и разыгралась вышеупомянутая печальная сцена с распутыванием веревок.
Первая криминальная интерлюдия
Они как раз собирались по первому разу откусить от своих сандвичей, как в дверь постучали. На пороге стояли двое с пистолетами.
Англичан связали, запихнули в ванную комнату, порекомендовали не высовываться и для наглядности один раз выстрелили в матрас.
Через несколько минут возня в комнате затихла, и Гуппи рискнул выползти из ванной. Никого не обнаружил, с трудом дополз до телефона, спихнул трубку и героически нажал на номер вызова портье. Кончиком носа. Благо, это была всего лишь одна цифра.
Разумеется, гостиничный персонал ничего подозрительного не слышал и никого подозрительного не видел.
Разумеется, драгоценности на сумму в полтора миллиона фунтов испарились.
Разумеется, юноши рыдали.
В матрасе одной кровати действительно сидела пуля двадцать второго калибра.
А на соседней улице ровно за день до этого неизвестные грабители убили пожилого раввина.
Полицейские детективы составили словесные портреты налетчиков. И удалились, поздравив потерпевших с тем, что они так легко отделались.
Действительно, ведь могли запросто и по пуле в затылок схлопотать.
Существенно меньше повезло страховой компании.
Изумруды-рубины-сапфиры были застрахованы в знаменитой Lloyd, которая по договору обязалась выплатить убыток плюс двадцать пять процентов стоимости камней.
То есть, в общей сложности почти два миллиона фунтов.
Так как молодые люди вели себя безупречно, наняли телохранителей, арендовали сейф в банке и вообще приняли все мыслимые меры предосторожности, Lloyd заплатила.
Как несложно догадаться, без малейшего удовольствия.
Происхождение героя
Торговца украшениями в Дариусе Гуппи не могла бы предположить ни единая живая душа.
Происходил он из достойной семьи английских натуралистов. Один из которых и открыл когда-то маленькую рыбку, названную в его честь "гуппи" и населяющую ныне почти каждый домашний аквариум.
Мать же Дариуса носила загадочное имя Шуша и появилась из рода выдающихся восточных мудрецов. Специальностью последних было преподавание философии и Корана в различных университетах Востока.
(Дед Дариуса в свое время пытался внушить основы мудрости Аятолле Хомейни. И жаловался впоследствии на то, что именно этот студент не имел ни предрасположенности к философии, ни религиозного чувства.)
Семейная традиция предписывала отправить старшего сына учиться — в лучшие заведения страны.
Следующие полтора десятка лет жизнь Дариуса протекала в Итоне и Оксфорде. Где у него развилась мечтательность, бурная фантазия, вкус к гуманитарным дисциплинам и стойкое отвращение к математике.
Ночами он кропал стихи.
Однажды его застали на водосточной трубе с розой в зубах. Это, по его мнению, должно было произвести самое благоприятное впечатление на одну хорошенькую девушку.
Комната его напоминала привал бродячего актера, что допускалось строгими правилами закрытого учебного заведения. В конце концов, личная свобода есть личная свобода.
Его часто находили в состоянии мечтательной задумчивости. Которую окружающие традиционно принимали за поэтическое вдохновение. На самом же деле Дариус зачитывался Макиавелли и засыпал с фантастическими планами завоевания господства над миром.
Планы эти, все как один, были составлены в лучших традициях столь любимой им романтической литературы.
Двадцати лет от роду Дариус Гуппи был хорош собой как витринный манекен, эгоцентричен как Нарцисс и образован не хуже и не лучше другого итонца — Оскара Уайльда.
Увы, он не имел ни фамильного замка, ни благозвучного титула.
Зато половина наследной английской аристократии числила его в своих друзьях и прочила ему блистательное будущее.
Подобно большей части выскочек, он был действительно неотразим.
Вторая криминальная интерлюдия
Драгоценности определенно обладают притягательным воздействием на мошенников всякого рода. Причем, на всех континентах.
Следующая часть истории происходила спустя пару лет после вышеописанных приключений. Но уже не в Нью-Йорке, а в Лондоне. Причем, вновь при самом деятельном участии полиции.
Лондонские детективы разыскивали один пропавший бриллиантик. Интересного в бриллиантике только и было, что его размеры. 239 карат — величина если не рекордная, то примечательная.
Предположив, что похититель сего сокровища вряд ли таскает его с собою завернутым в носовой платок, полиция взяла под наблюдение недавно арендованные банковские сейфы. После чего без большого шума арестовала некоего Питера Рисдона.
Последний действительно намеревался забрать бриллиант из сейфа.
Правда, при ближайшем рассмотрении Рисдон оказался бывшим частным сыщиком и вовсе не похитителем, а перекупщиком.
Рисдона посадили. Арестовавший его детектив Майкл Эллис, зная, что у этой публики обычно есть в запасе ценный жизненный опыт, оставил ему свой приватный номер телефона и попросил позванивать.
Ну, бывает же, вспомнится неожиданно на досуге какой-нибудь забавный случай из личной жизни. Которым не грех поделиться с полицией.
Рисдону действительно один такой эпизод вскорости пришел на память. Забавный. Просто обхохочешься.
Веревочка
Году в восемьдесят восьмом, когда Рисдон еще работал частным сыщиком и телохранителем, к нему в контору зашел Дариус Гуппи. Которому как раз только исполнилось двадцать четыре. И попросил обыскать бюро его фирмы и частную квартиру на предмет подслушивающей аппаратуры.
Рисдон добросовестно обшарил все углы, однако никакой подслушивающей аппаратуры не обнаружил. И счел, что у молодого человека, очевидно, слишком живое воображение.
Ему и прежде попадались беспокойные клиенты с манией преследования. Про себя Рисдон называл их джеймс-бондами.
Но этот юный "джеймс" явно не желал успокоиться и намеревался, кажется, превратить Рисдона в своего домашнего детектива. Он назначал ему таинственные встречи в барах, закатывал глаза, намекал на загадочные опасности и просил порекомендовать надежного телохранителя.
В конце концов, Рисдону осточертела эта игра и он вежливо, но настойчиво попросил объяснений. Каковые и получил незамедлительно.
Одним из оксфордских друзей Дариуса был лорд Олтроп, более известный как младший брат принцессы Дианы. Дариус объяснил, что из-за этой дружбы его прямо-таки преследуют скандальные журналисты. От которых он и собрался защищаться при посредстве телохранителя.
Несмотря на столь веское объяснение, Рисдон по-прежнему считал своего юного подопечного неврастеником с фантазиями в голове.
Дело в том, что как-то в припадке воодушевления Дариус поделился с ним некоторыми своими планами на будущее. Среди которых были и весьма живописные.
Так, например, Дариус собирался завоевать славу и деньги, взяв на абордаж (в буквальном смысле) какой-нибудь нефтяной танкер.
Изумленный Рисдон, вперившись глазами в салфетку, выслушивал, как Гуппи, вдохновенно пиля руками воздух, расписывал ему тщательно отрежиссированные подробности.
Захват будет осуществлен с воздуха командой наемников-парашютистов. Руководить этой операцией предстоит им обоим. На Гуппи будет надет золотой шлем. На Рисдоне — серебряный.
(Для того, разумеется, чтобы прочие участники атаки без труда распознавали начальство в общей свалке).
Короче говоря, Рисдон определил своего юного клиента в категорию в сущности не слишком опасных сумасшедших.
И когда Дариус спустя два года вновь объявился с очередным вдохновенным предложением, Рисдон не особенно удивился.
Как несложно догадаться, Дариус попросил его слетать в Нью-Йорк, зайти в гостиничный номер, связать самого Дариуса и Бена Марша, выстрелить в матрас и уйти с миром.
Может, то было и не самое обычное поручение в практике Рисдона. Но, согласимся, по сравнению с перспективой штурмовать нефтяной танкер на парашюте и в серебряном шлеме это были сущие пустяки.
Гонорар же предлагался отнюдь не пустячный — десять тысяч фунтов.
Рисдон разумно решил, что совершеннолетний молодой человек может тратить свое состояние, как ему заблагорассудится. И если ему так приспичило полежать связанным на полу, — это его право.
Второгодники
Детектив Майкл Эллис был прямо-таки вне себя от радости.
Арестовать Дариуса Гуппи не составляло решительно никакой трудности. Одаренный юноша, оказывается, полагал, что совершил преступление века и больше года искренне наслаждался этим обстоятельством.
Он даже достал из сейфа "украденные" драгоценности (после ограбления они, разумеется, вернулись обратно в Англию; правда, уже без телохранителей, просто-напросто запрятанные в нижнее белье Гуппи и Марша). И отправился к лондонским ювелирам, чтобы продать их по второму разу.
За истекшие месяцы он успел удачно жениться и побыть свидетелем жениха на свадьбе лорда Олтропа.
Арест и судебный процесс нимало не отразились на его лучезарном настроении. Дариус солнечно улыбался журналистам и интересовался у знакомых в зале, хорошо ли он смотрится на свидетельском месте.
Никому не пришло в голову счесть его безумным. Просто если человек хочет остаться в хорошем обществе, нужно уметь сохранять невозмутимость и стиль. При любых обстоятельствах. Британцы тонко разбираются в этих вопросах.
Его жизнерадостность, кажется, также ничуть не пострадала. Даже после того, как обнаружилось, что основанная им фирма несколько лет торговала главным образом мифическими драгоценными камнями.
А сам шеф специализировался на растрате основного капитала и сочинении счетов от несуществующих поставщиков в Индии.
Отправляясь в тюрьму, Дариус оптимистически заметил: "Я думаю, это будет что-то вроде Итона".
Ангелина Сирина